служил Агиар, но скорее всего червоточина внутри него сидела всегда. Понимаешь, в чистом месте плесень не заведется!
— Что такое плесень, Свет мой? — тут же спросил Кит, а я застонала…
— Забей.
— Уже.
А Кит схватывает налету. Есть надежда, что очень скоро мы будем понимать друг друга с полуслова.
Как, скажите на милость, объяснить мужу, что такое плесень, если на Леандоре грибов нет? Вряд ли у меня получилось бы рассказать о том, чего не существует, хотя он сразу сообразил, что речь идет о чем-то плохом. Я даже со зреющим нарывом не могла сравнить сущность Таэрта, потому что синегнойной палочки, если верить Настасье, а ей я верила безоговорочно, здесь тоже в помине не существовало.
И это прекрасно. Но всегда есть какие-то «но». В данном случае та штуковина, что целенаправленно превращала Стева в раба.
Не мог великий Вигмарий Фрей пророчить в мужья своей дочери такого арса. Не мог и все тут. Видимо, даже в самых страшных своих предсказаниях, он не видел исхода, где почти всех Стевов основной ветви убивают, а обвиняют в этом наследника — носителя магии стража, которого поработить невозможно, зато легко можно подставить и убить. Не дождутся.
Чем больше я анализировала древний дневник отца, тем больше несостыковок в нем находила с реальностью. К примеру, Вигмарий писал, что собственными глазами видел осколок Стража Леандора, принадлежавший семье моего мужа. Но этого просто не могло быть, потому что на всем протяжении жизни отца арс с магией истинного короля не рождался, а значит — не мог избрать себе спутницу, артефакты оставались без хозяев и раскрыться никак не могли.
Вывод напрашивался сам собой — кто-то очень ловкий, очень умелый, которому Вигмарий бесконечно доверял, пытался направить отца по ложному следу, сбив с основного. Конечно, мой великий предок и сам был непрост, и большинство его выводов я поддерживала. Но вопрос о личности злодея стоял остро и живо до сих пор.
Хорошо бы расспросить Лошариуса. Именно он знал о событиях прошлых лет намного больше, чем все остальные, потому что птиц был участником. И, думаю, весьма активным.
— Знаешь, Свет, чем больше я расспрашиваю стражей о событиях той ночи, тем чаще меня одолевают сомнения, — произнес муж.
Я снова легла ему на грудь, а он перебирал алые прядки моих волос. Это, наверное, его успокаивало, ну а я нисколько не возражала.
— Что тебя беспокоит, Кит?
— Твои слова об этой… плэйсэни…
— Плесени, — поправила я. — И какие сомнения тебя одолевают?
— Понимаешь, все в один голос утверждают, что видели рядом с домом Стевов кого-то, очень похожего на меня. А ты говорила… Да и многие это подмечают…
Договорить Киту я не дала:
— Что вы с Таэртом внешне очень похожи, но абсолютно разные внутри, — закончила за него я.
— Верно, — кивнул муж. — Однако, Таэрт просто не мог находиться в ту ночь в доме моих родителей, поскольку был послан с поручением Совета магов в другой конец Аэрлеи. И задание это исполнил, о чем имеются соответствующие записи.
— Или… — усмехнулась я. — Ваш хваленый Совет сам прикрывает убийцу твоих родителей. Стевы очень нужны были захватчикам. Для начала с ними пытались договориться. С твоими родителями — не получилось, и тогда их убили. Ты же, со своей пугающей их магией, вообще был не по зубам ни мерцающим, ни их марионеткам. Понимаешь, куда я клоню?
Кит кивнул, громко сглотнул и очень тихо, но отчетливо чеканя каждую букву, произнес:
— Таэрт причастен к смерти моих родителей.
— Нет, Китрэн, — возразила я. — Не так. Таэрт не причастен, это он убил твоих родителей. Ему прежде всех была выгодна смерть основной ветви, ведь он становился лордом Стев. В тот момент его интерес совпал с интересом хозяина, который Таэрта уже начал контролировать. А поскольку он сам горел желанием расчистить себе дорогу, то влияние извне ослабили до лучших времен.
Кит смотрел на меня таким восхищенным взглядом, что я аж раскраснелась.
— Сколько в тебе всего, мой Свет… — прошептал он. — Целая вселенная.
Я смутилась. Вот, правда. Нежность к Киту с новой силой вспыхнула в моем сердце.
— И что мы будем с этим делать? — спросил супруг. Причем, с чем конкретно, он не уточнил.
— Ничего, — пожала плечами я и посмотрела за окно. Смеркалось. Незаметно для самих себя мы проговорили весь день. — Уверена, с Таэртом разберутся и без нас, когда узнают, что ты снова от них улизнул. А теперь давай спать? Я так устала от дурных вещей, что просто жажду посмотреть хороший сон.
— Спи, мой Свет. Спи, — откликнулся муж.
Но сны мне снились тревожные. До самого утра. А потом в нашу с Китом спальню без стука и разрешения ворвалась Женька.
— Подъем! — завопила сестра. — Не время для нежностей, когда родина в опасности!
«Иди в задницу, Женечка!» — хотелось пробурчать мне.
Ночь пролетела, как одно мгновение, и спать хотелось жутко. Я зевнула во весь рот, пренебрегая условностями и этикетом, и простонала:
— Имей совесть, Женька. А если бы мы тут… А если бы у нас… Ну это… Момент такой?
— Сама имей свою совесть, — огрызнулась сестра. — А то, что вы дрыхнете, а не занимаетесь черте чем, я знала. Минуты три под дверью ваш сап слушала.
По опыту я знала, что спорить с ней бесполезно. Проще сразу дать то, что она желает.
— Что тебе надо, чудовище? — с оттенком обреченности спросила я.
Муж выглядел сонным и потрепанным, но синие глаза сияли живым интересом. Кит наблюдал за нашей перепалкой и, кажется, пребывал в легком шоке.
— Вот вы тут в кровати нежитесь, а кто-то ночью Таэрта замочил! Хотя… Может он и сам ласты склеил… — ответила Женька.
Сон как рукой сняло.
— Он мертв? — выпалила я, уже просчитывая, чем это грозит нашей семье. Ведь мне еще вчера приходил в голову такой вариант развития событий. Нелегко чувствовать себя мессией.
— А что такое ласты? — прищурился Китрэн.
Он был уже бодр, внимателен и напряжен, несмотря на то, что по-прежнему понимал не все, о чем мы с сестрой говорили.
Отвечать Киту никто не собирался. Впрочем, он и сам догадался по моему вопросу, что произошло — сбылось худшее из наших предположений.
— Как это случилось? — сипло спросил он.
— Понятия не имею, — пожала плечами Женька. — Посыльный из дворца прибыл. К обеду собирают всех высших арсов и всех стражей. Лесар, как письмо прочел, меня в охапку — и к вам, а тут уже отец в курсе. Ждем только Агиаров. Кстати,
