пытавшуюся отыскать наглую блоху.
— А как сам думаешь? — хмурилась Ника, отчитывая Макса одними глазами за непонятливость. — Простить и любить! — неожиданно повеселела девушка. Она отпустила свою чашечку и еле слышно постучала Макса по лбу. — Вот с виду — взрослый и умный мужчина, а послушать тебя — так балда балдой, — Ника подперла голову и с интересом наблюдала, как Макс сменился в лице. — Никаких отговорок! Я тебя знаю — будешь сейчас говорить, что полюбить не способен, бла-бла-бла.
— Почему не способен? — разобиделся Макс, отрицая, что именно это он собирался сказать. — Очень даже способен, но Лизочка…
— Лизочка — мать твоего ребенка! — Ника казалось такой злющей, что ткни Макс Боровский в нее пальцем, то мог остаться всего с девятью. — Мать ребенка нужно любить обязательно! Вот! Даже если она сущий демон, хотя, как мне показалось, Лизочка вполне себе милая, — Вероника снова взялась за чашечку, чтобы отпить бодрящий напиток, но лучше бы она этого не делала.
— Милая. Когда подо мной на столе стонет, а так — настоящая стерва, — пробурчал Макс и посмотрел из-под лба на Лизу, которая в это время кашляла, как курильщик со стажем, подавившись кофе от неожиданности. — Сейчас, сейчас, я помогу, — суетился Макс возле Ники, не зная, стоит ли ему стучать по девушке или лучше отойти подальше, чтобы не упустить шанс на спасение.
— Кошмар какой! — блеснула зеленными глазищами Ника. — Ты бы мне еще в картинках ваши игры передал. Совсем не щадишь ранимую детскую психику, — Ника неожиданно зашмыгала носом, обидевшись на вредного Боровского.
— Ну Лиз, ну не надо, — успокаивал Максим Нику, прекрасно понимая, почему она расстроился. — Я же тебя люблю, — Боровский усадил девушку на руки и стал ее убаюкивать. — И матушку я твою люблю… по-своему, — плавно подошел к главной причине слез Максим. — Хоть она тоже стерва знатная…
— Макс! — Ника дернулась в руках Боровского, но он крепко схватил ее и не думал отпускать даже в том случае, если ему на голову упадет метеорит. Конечно, тогда уже Веронике будет все-равно, но главное же не достоверность, а умение передать силу чувств. — Тихо, малышка, — Боровский чмокнул Нику в щечку, — ты неправильно поступаешь, — голос Макса полился так плавно, что Ника тут же успокоилась. — Помнишь, что ми с тобой обещали, когда твоя мать ушла от меня к дяде Вите?
— Что никогда не забудем друг о друге, — робко пискнула девушка, хлопая красными глазками перед Максом, как простудившийся котенок.
— Умница моя. А еще что? — не успокаивался Максим, но видя, что Ника немного подвисла, решил ответить за нее. — Мы никогда не будет вра…
— Врать друг другу, — тяжело вздохнула Ника, осознав, что Макс больше прав, чем неправ, и что убивать его за грубость будет совсем нечестно. — Но ты больше не называй ее стервой! — активизировалась Ника, собравшись за несколько секунд. — А то я тебе зад надеру. Ясно!
— Воу-воу, полегче, — рассмеялся Максим, обрадовавшись, что его девочка такая отходчивая.
— Что я тебе скажу Боровский — нужно срочно действовать, а не сопли на локоть наматывать, — Вероника в выражениях явно не стеснялась. — Понятно тебе?! — она выжидающе смотрела на Макса, который никак не спешил соглашаться. — Или тебе одного дяди Вити мало? Ты хочешь, чтобы от тебя вторая женщина в закат ускакала, а ты потом со своим ребенком по кабинетам шушукаться станешь, опасаясь, что глуповатые качки голову битой проломят?
По лицу Макса отчетливо читалось, кого он "видит". Этого перекаченного, лысого Витька. Гоповатого пупса переростка. Хорошо, что хоть Нику не обижает, даже его делового кавалера отлупил. Он Максиму тоже никогда не нравился — вечно к Нике шары подкатывал, а она еще совсем девочка. Его маленькая девочка. И хотя Ника была не совсем маленькой — уже семнадцать годков, и неродной ему, иначе, Максу пришлось бы зачать Нику в восемь лет, он все равно считал ее крошкой и любил больше жизни.
— Так что мне делать, Лиз? — подрастроился Макс, положив дурную голову Нике на плечо. — Денег больше предложить?! — встрепенулся Боровский, словно он только-что додумался до единственного верного решения.
— Вот дура-ак, — отвесила комплимент девушка, снова стукнув Максиму по лбу. Правда, только один раз. — Ты не понял, что просчитались мы? Не корыстная тебе барышня попалась. Воровка, конечно, но думаю, ты только рад этому.
— В смысле воровка? — насторожился Макс Боровский. Воровка? В его фирме? Попахивает уже непрофессионализмом начальника — не вычислил хитрую лисицу. А быть непрофессионалом для Макса было куда хуже, чем дураком, даже в глазах его девочки. — И что она украла? — стал осторожно допрашивать Нику Макс, до конца не понимая, как она обо всем узнала.
— Сердце твое! — рассмеялась девушка, пожалев Макса, у которого глаза полезли из орбит от перенапряжения. — Два раза меня Лизой назвал. Эх, влюбленный Ромео! Это так ми-и-ло, — Вероника потрепала Боровского за щеку, которая после слов «дочери» стала вся краснющая.
— А как мне тогда с ребенком быть, если деньгами не получается? — Макс быстренько замял историю с влюбленностью — еще не хватало записывать Нику консультантом в амурные дела. — Как он там будет расти без денег совсем? — не на шутку распереживался Максим о достатке своей кровиночки.
— Почему без денег? Ты что Лизу увольнять собрался? — Ника подозрительно смотрела на Боровского, чтобы понять — он совсем того или притворяется.
— Боюсь, она скоро сама сбежит, — опустил голову Макс. — А если и не сбежит, то какая там у тех секретарш зарплата…
— Насколько мне известно, то очень даже приличная, — хихикнула Ника, умиляясь заботливым папочкой. — Не в деньгах счастье, чел, — напомнила она Боровскому простую истину.
— Но я хочу дать ребенку лучшее! Чтобы он имел все, в чем там дети нуждаются!
— Тогда тебе достаточно быть рядом, — перешла на шепот растроганная Ника. — Любой ребенок нуждается в любви, а деньги — как сложится. Спасибо тебе! — Ника крепко обняла Макс за шею и разрыдалась ему в полосатую футболку. — Давай сюда номер — поговорю с твоей Лизочкой! — неожиданно вскочила Никуся на ноги, свернув внезапную истерику, и так улыбнулась Максу Боровскому, что он растаял от лучезарности девушки. — Большой босс сейчас порешает! — Ника сложила руки на груди и дергала головой в такт отсутствующей музыки, наверняка это было что-то крутецкое. — А ты иди тренируйся быть заботливой мамочкой.
— На ком мне тренироваться? — смутился Макс, благоразумно решив не уточнять, почему именно мамочкой.
— На кошке, Боровский! На кошке.
Глава 49. Любовь к круассанам
Пока доктора боролись за жизнь девочек Влады, а Вовчик старался сохранить собственную, пытаясь не умереть от сильных рук Маринки
