В Хунзе тем временем потихоньку появлялись русские товары, оружие, а во дворце Балтит появился даже парадный портрет Александра III. Далекое горское правительство начало дипломатическую переписку с Санкт-Петербургом и предложило разместить у себя казачий гарнизон. А в 1891 году из Хунзы пришло сообщение: мир Сафдар Али официально просит о приеме его со всем народом в российское подданство. Эта тревожная весть скоро дошла и до Калькутты, и тогда судьба княжества окончательно решилась: 1 декабря 1891 года горные стрелки Янгхазбенда перешли в наступление. Сафдар Али бежал в Синьцзян. «Дверь в Индию для царя захлопнута», — написал удачливый оккупант вице-королю.
Так что наш приятель, танцор Исмаил, ошибается: российской территорией Хунза официально никогда не была. Были только четыре дня, в течение которых правитель хунзакутов желал видеть себя «русским». Но официального ответа так и не получил.
А британцы закрепились и держались тут до самого 1947 года, когда в ходе распада получившей независимость Британской Индии княжество вдруг оказалось на территории, подконтрольной мусульманам.
Сегодня Хунза управляется пакистанским Министерством по делам Кашмира и Северных территорий, но теплая память о несостоявшемся исходе Большой Игры, как видите, осталась: «Почему, собственно, к нам так редко приезжают туристы из России? — сурово спрашивал меня гид по Балтиту, закончив свою экскурсию. — Британцы вот тоже ушли почти 60 лет назад, а глядите: их до сих пор вокруг пруд пруди! Одни хиппи чего стоят».
Абрикосы раскладывают для сушки по матам, выданным правительством бесплатно
Абрикосовые хиппи
Действительно, заново открыли Хунзу для Запада именно хиппи, которые бродили в 1970-е годы по Азии в поисках истины и экзотики. Впрочем, сюда «детей цветов» влекли не только эти две категории, но и индийская конопля.
В горах нравы не так строги, как на равнине: хунзакуты не намерены отказываться от своих исторических привычек ради каких-то там «здравоохранительных глупостей».
Одна из основных достопримечательностей Хунзы — ледник, который широкой холодной рекой спускается в долину. А вокруг него — многочисленные террасные поля, где выращивают картофель, овощи и наркотические растения. «Хашиш, хашиш, это хашиш!» — упоенно втолковывал мне мальчик из стайки, собравшейся подле одной из таких террас. «Хашиш», который здесь, оказывается, не только курят, но и добавляют как приправу к мясным блюдам и супам.
Что же касается молодых длинноволосых ребят с надписью Hippie way на майках — то ли настоящих хиппи, то ли любителей ретро, — то они в Каримабаде, по моим наблюдениям, и вовсе не курят, а в основном уплетают абрикосы.
Это, несомненно, главная ценность хунзакутских садов. Весь Пакистан знает, что только здесь растут «ханские плоды», которые сочатся ароматным соком еще на деревьях.
Неформальный лидер исмаилитов — имам Ага-хан. Его встречают волынщики в Каримабаде
…Я оказался в Хунзе как раз в сезон сбора урожая. Все крыши были уставлены корзинами с плодами, подготовленными для сушки, — словно кто-то брызнул на долину из оранжевого пульверизатора. Сладкий аромат висел над Каракорумским шоссе, и все встречные иностранцы непрерывно жевали душистые оранжевые «кругляши». Западные туристы, не вникающие особо в запутанный вопрос о государственной принадлежности здешних территорий, давно и прочно облюбовали их. И привлекательна Хунза вовсе не только для радикальной молодежи — сюда едут и любители горных путешествий, и поклонники истории, и просто любители забраться подальше от родины. Дополняют картину, конечно, многочисленные скалолазы — по дороге нашему джипу постоянно встречались микроавтобусы с альпинистским снаряжением на крыше, то здесь, то там на склонах виднелись повисшие на ремнях «живые гроздья»...
Кстати, поскольку долина находится на полдороги от Хунджерабского перевала до начала индостанских равнин, хунзакуты уверены, что контролируют путь вообще в «верхний мир». В горы, как таковые. Трудно сказать, действительно ли это княжество когда-то основали солдаты Александра Великого, но какая-то тайна в появлении этого небольшого и весьма самобытного в своем окружении народа, безусловно, есть. Говорит он на своем собственном языке бурушасхи (хотя все здесь знают и урду, а многие — английский), исповедует, конечно, как и большинство пакистанцев, ислам, но особого толка, а именно исмаилитского, одного из самых мистических и таинственных в религии. Поэтому в Хунзе вы не услышите привычных призывов на молитву, несущихся из динамиков минаретов. Все тихо, молитва — личное дело и время каждого.
По статистике, хунзакуты живут дольше соседних народов
А еще живут хунзакуты — по статистике! — дольше большинства своих соседей. Старики под 100 лет от роду встречаются отнюдь не редко. Сами жители объясняют это обстоятельство горным воздухом и «молодильной силой» пресловутых абрикосов. Впрочем, один из приобретенных мной в Каримабаде приятелей, Зульфикар, немного смущенно сообщил, что есть и еще одно важное средство. Оказывается, несмотря на запреты, наложенные в мусульманском Пакистане на употребление спиртного, здесь традиционно делают «крепкое вино» — собственную «версию» виноградного самогона. Зульфикар даже подарил мне пластиковую бутылку с этим напитком — на память, сообщив, что им нужно запивать кебаб из яка — его по вечерам готовят в уличных кафе.
Кебаб оказался потрясающе вкусным, а вот «самогонка» с резким запахом и странным водянистым вкусом явно подкачала. Впрочем, может, для достижения долголетия именно такое спиртное и нужно, в конце концов, много его точно не выпьешь.
Высокогорная топография Хунзы естественным образом предполагает: краткое путешествие по этой невеликой размерами долине должно закончиться там же, где началось, — на «караванном пути», Каракорумском шоссе, проложенном и качественно вымощенном в последние десятилетия пакистанскими и китайскими строителями. Теперь это необыкновенно живописная, хотя и долгая, и утомительная дорога, которая петляет среди висящих прямо над пропастью кишлаков, водопадов, горных рек.
Впрочем, хунзакуты надеются, и отнюдь не безосновательно, что число трейлеров, проходящих через их долину, благодаря новой автотрассе будет расти и расти. Тем более что недавно Пакистан стал страной-наблюдателем в Шанхайской организации сотрудничества — теперь здесь могут появиться «купцы» из Казахстана, Узбекистана и даже России. В ожидании их дорожные указатели на шоссе уже украсились надписями на соответствующих языках. Скажем, я лично видел указатель «нА ЙСЛаМабаД». Переводчик, наверное, был китаец. Но не станем придираться. Дорого внимание…
Евгений Пахомов
«I-i-s TH-I-S your CA-AR, sir?» — спросила меня каталонка — полицейский инспектор, чрезвычайно тщательно артикулируя; так обычно разговаривают с глухими или иностранцами. Ее напарник стоял и смотрел на нас удивленно, с вытаращенными глазами. Был конец января. В воздухе пахло грозой. «Взял ли я с собой свои документы или они остались в гостинице? И есть ли у нас вообще документы на машину?» — подумал я.
За минуту до этого мы с коллегой припарковали самую свежую модель Toyota Corolla , еще не поступившую в продажу, прямо у выезда с набережной крохотного курортного городка рядом с Барселоной, перегородив при этом въезд в тоннель. Ну не было другого места! А мы ж всего на минуточку, только пару снимков сделать. Но минуточки хватило, чтобы на набережной буквально из ниоткуда материализовалась машина с надписью по борту «Policia Local».
Впрочем, лучше по порядку. В самом конце января команда «Вокруг света» высадилась в Барселоне, в Испании, чтобы в течение двух дней откатать по горным и прибрежным дорогам две новые модели одного из самых известных в мире автомобилей Toyota Corolla. Хитрые японцы решили кардинально освежить интерес к этой машине, оставив седану название Corolla, а хэтчбек окрестив просто Auris. Технически это абсолютно одна и та же машина, но дизайн кузова и внутреннее устройство сильно отличаются. Зачем? Разве ж японец прямо скажет… И все же разговорить главного разработчика десятого поколения Corolla (и главного инженера Toyota Planning Dept.) Тоши Изаки мне удалось. Оказалось, что для этого достаточно отличного ужина в ресторане при винном заводе и четырех бокалов «cava» (так в тех местах называют игристые вина, произведенные по той же технологии, что и французское шампанское). Г-н Изаки поделился своей печалью: за Corolla, мол, проданной за последние сорок лет в рекордном количестве 32 миллионов экземпляров, закрепился имидж «добротного автомобиля, но недостаточно удовлетворяющего водительские амбиции». И если для большинства традиционных покупателей, отдающих предпочтение долговечности, надежности и простоте в обращении, это не проблема, то чем завлечь тех, кто помоложе? Дать им новую модель с другим лицом!
