и легкая бронька, не препятствующая гибкости. Пока он клонился набок, я примерился и засадил кинжал вражине под челюсть, уводя в бок.
— Сейчас он вам улыбнется! — пообещал онемевшей толпе.
— Стоять! — На арену ступило третье действующее лицо, в котором я опознал сутулого собеседника Клина. Теперь, в относительной близости, я разглядел на его куртке эмблему неча. Любопытно.
— А ты, бля, заставь, — Я подступил.
Через секунду по флангу обозначилось движение — хренов Клин собственной персоной. Быстр и цепок — замер в открытой позиции, еще и руки развел для убедительности:
— Остановись. Ты победил. Вопрос решен.
— А этот? — Я ткнул ножом в сутулого, что подступал, демонстрируя признаки агрессии. Играл не по Станиславскому, если хотите знать мое мнение. И думается, только что, при моем участии, случился большой-большой развод.
— Этот с нами, — прошипел Клин. — Угомонись. Фарш, скажи ему.
— Клан Чумок снимает претензии с клана Вобля, — громогласно объявил товарищ. На трибунах совета задвигались, запереглядывались. — Совет подтверждает?
— Да, — привстал знакомый Карачун. — Право силы удовлетворено. Расходитесь.
Но уйти сразу не получилось. На площадку выбралась решительная Оторва:
— Клан Вобля ходатайствует о повышении рейтинга! — И ткнула пальцем в скрюченного Юста. — Наша сила доказана. И признана.
Прям акула, цепной пес, что почуял запах крови и возможность. Я заинтересованно присмотрелся к женщине — боится, но не ломается. И страшно ей, прежде всего, от моего соседства. Даже обидно.
Карачун пошептался с товарищами, почесал подбородок и обреченно махнул рукой, смазывая образ небожителя:
— Размеры взноса тебе известны?
— О да! — клановая аж покраснела.
— В здании совета. Через час. Тебя примут.
Растерянный народ вяловато потек прочь, поминутно оглядываясь на арену, точно пытаясь изменить картину сообразно надеждам.
— Клин, — наддал я металлического. — А познакомь-ка меня с Фаршем.
От заборчика ненавязчиво приблизилась смена № 7. Чумка досадливо поморщился. А вот представитель клана Ищеек понимающе улыбнулся:
— Лисан был правой рука Юста, а это левая. И да, он очень лоялен к Ищейкам. И да, я воспользовался моментом по самое не балуйся. Но пока все в плюсе, предлагаю разойтись миром, а за мной случится должок. Как тебе такое?
Да никак. Небольшой переворот и опускание клана, что слишком быстро рвется к власти. Судя по бледному лицу Фарша с испариной, он не в восторге, но роль отыграет до конца. Хотя насрать — опять же политика, опять же закулисье и вникать, только пачкаться.
— Должен, — сказал я односложно, наблюдая как спорые мужичонки утаскивают трупы и наводят лоск в Октагоне. Командование клана Вобля смылось еще раньше, оттягивая разговор. Но мне не в падлу и подойти — спросить. Потому как, если тебя пользуют дважды, — это уже дурная тенденция. И минус на личный счет.
— На днях загляну, — с облегчением выдохнул Клин. — Обсудим, перетрем. Ищейки не забывают добро.
И убыл, на ходу втолковывая что-то новому лидеру Чумок. Бойцы помялись, и Ива решительно нарушила непонятную паузу:
— Идем, командир. Проверю раны. А то скачешь, как молодой…
— Забавно, — протянул умник. — Не, правда забавно.
— Ты меня старпером назвала что ли? — уточнил я, непонимающе. Смешливо фыркнула Крыса, следом — тощий. — Лады, спишу на нервы. А теперь бодрым маршем к лагерю. У нас еще дела. Много дел.
Окончание главы 11)
На пути к базовому лагерю немного заплутали. Свернули не туда, хапнув парковой реальности в виде людского ажиотажа. Разминулись с непонятной стройкой, где под яростный мат возводилось каркасное непотребство, и вышли к провалу со стороны, где местные некогда обустроили веревочный спуск вниз.
За давностью лет конструкция обветшала, топорщась грязными надрывами, но несколько идей в головы занесла. Изгиб тротуара, на который выбрались, удачно изолирован самостроем, в прямой видимости минимум любопытных глаз, а редкие прохожие, что суетно мелькали в проходах, не спешили привлекать внимание непонятной группы вооруженных людей.
А мы такие, да — стоим и поджидаем жертву. Тощий излюблено закинул шмалабой на плечо, выдвинул челюсть и смотрел не по-доброму.
— Спустишься, командир? — понял Замес, облокачиваясь на видимость оградки. Маленький камешек из-под его ботинка скакнул по выбоине и канул в тень провала, точно рассосался.
— Продолжайте доминировать, — кивнул я. — И дайте мне пару минут.
Мелкая, выдвинувшая челюсть на манер тощего, выглядела спорно — на контрасте. Шест покосился и наддал мимики. Ива и Фрау переглянулись в непонятной солидарности. Лады — надо бы успеть, пока бойцы не вывели спектакль на новый уровень.
Растрепанный канат под руками чувствовался ненадежно. Но если вспомнить все, на чем успел повисеть в далеком прошлом, у меня, считай, красная ковровая дорожка — достаточно, чтобы проскользнуть вниз, пользуя размытые уступы и слушая затяжные шорохи осыпей, перебраться по куску перекрытия к отвалу из черно-желтой пены и коснуться первых осколков оборудования.
Мышцы легким намеком обозначили, что стоит поспешить, да и в целом, организм выразил несогласие с любительской акробатикой. Но многого и не надо… Окстись, Джимми, многого ты и не получишь. Стоит взглянуть на вывороченные части агрегатов и вопросы отпадут — черное, серое, ржавое и кривое, прям набор бесполезности.
На исходе, ради чего все и затевалось, мазнул наручем по искореженному куску аппаратного конструкта, в котором еще мало-мальски различались составные части. Веревочное плетение спуска опасно тряхнуло. Меж висков нездорово торкнулся легкий спазм.
— Анализ, — успел выдохнуть, фиксируя тряску. И лучше поспешить — функция активизировалась в легком приступе паранойи. Что-то не так на дне, скрытом тенями и пылью. И вот какого хрена я не могу разглядеть подробности?
«Шлюзовой контроллер базового операторского модуля 7-24. Дисфункция»
— И все? — спросил, изучая любопытные мордахи наверху. Силуэты бойцов прям нависли в неуемном познании. Хотя вроде как просил о другом. — А развернутую справку?
«Ввод?»
Досадно — болтаешься в непонятном и стремном месте, пытаешься найти ответы, рвешь жилы и нервы, а тебе сука — машинным минимализмом в светлую душу и вся обратная связь. И я почти готов расстроиться, но инсталляция, точно почуяв, легкими коликами скользнула по мышце, что выродилось в заветное дополнение:
«Остаточная метка аварийной блокировки. Недопустимо. Перенаправление цепей питания на внешний периметр. Недопустимо»
«Сбой»
«Сбой»
— Прекратить истерику, — прошипел, перехватывая веревки.
Пора возвращаться. Чтобы не случилось в прошлом операторского модуля, оно фонило яркими нотками катастрофы, в которой операторы застывали вековыми мумиями в креслах, а подсобная машинерия нещадно взламывалась. Такое мне знакомо, такое сам проворачивал, когда не служил. И вот просто догадка, сука — внешний периметр там, где Пугала?
Информация на первый взгляд не несет большой практической пользы, но, если подумать — задерживаться в месте, хранимым остаточной машинерией — из разряда смелого
