Я не заметил, как за разговором мы выскочили на одну из центральных площадей города. Здесь я и расстался с Георгиосом — ему нужно было немного отдохнуть перед вторым рабочим днем.
Принятый по всей Греции «график» не соблюдали одни лишь туристы даже в этот послеобеденный час они неутомимо фотографировались на фоне огромных пальм, которыми обсажена площадь. Молодой ираклионец, смуглый черноволосый парень в потертых джинсах и голубой майке с надписью «Крит», расхаживал по тротуару и настойчиво, громко зазывал на экскурсию в Кносс, расположенный недалеко от города. Я подошел и купил билет, чем вызвал у парня искреннюю и бурную радость. Можно было подумать, что именно он был одним из создателей знаменитого Лабиринта и теперь приглашает публику полюбоваться плодами своих трудов — вернее, остатками былого великолепия.
Греческие мифы утверждают, что дворец Лабиринт в Кноссе принадлежал царю Миносу, сыну Зевса и Европы. По легендам, именно при Миносе — «герое на троне» — Крит достиг вершины своего расцвета. Царь Минос был участником, а в большинстве случаев и виновником событий, происходящих в мифах о Дедале, Икаре, Тезее, Ариадне, Минотавре. В настоящее время не существует единого мнения, был ли царь исторической личностью или это легендарный персонаж. А вот дворец Миноса, который, как утверждают мифы, построил Дедал и в запутанных переходах которого обитал Минотавр, из легендарного жилища легендарных героев давно уже превратился во вполне конкретный объект историко-археологических исследований. Случилось это в 1900 году, когда англичанин Артур Эванс открыл развалины древнего дворца.
Неширокая лента дороги течет среди возделанных полей и виноградников. Плавные округлые очертания невысоких зеленеющих холмов придают пейзажу умиротворенный вид холм, на котором расположен Кносс, как и полагается «дворцовому холму», занимает господствующее положение в долине.
Брожу среди массивных плит и остатков стен, отмечающих границы залов Лабиринта. Сегодня в Кноссе продолжаются археологические работы. Реставраторы укрепляют сохранившиеся участки каменной кладки. Любая находка — будь то миниатюрная фаянсовая скульптура, фрагменты настенной росписи или обнаруженные в подвалах кувшины, украшенные простым и вместе с тем необыкновенно красивым орнаментом,— тщательно изучается. Многие из этих реликвий хранятся в музее Ираклиона.
Впрочем, на Крите до сих пор держат оливковое масло и воду в кувшинах, очень похожих на амфоры из подвалов Кносса. На одной из улиц Ираклиона в мастерской я видел гончара, создающего современные амфоры. Курчавый мальчишка подмастерье шлепал на гончарный круг большой ком темно красной глины. Мастер нажимал на педаль, ускоряя обороты круга (кстати, по некоторым данным, именно древние жители Крита первыми в восточном Средиземноморье использовали этот в полном смысле слова революционный инструмент), затем очень буднично накладывал на глину руки, обжимая упругий эластичный комок, и перед ним вырастал классической формы сосуд метровой высоты. Оставалось приделать ручки — одну или две в зависимости от заказа. Рядом подсушивалась на солнце уже готовая к обжигу продукция.
Жгучие лучи солнца вонзаются в камни древнего Лабиринта. Долина застыла словно залитая жидким стек лом раскаленного воздуха. Снизу раздаются резкие гудки. Это шофер созывает пассажиров, чтобы ехать в Ираклион. Снова проносятся за окнами виноградники, на горизонте встает гора Ида — самая высокая вершина Крита.
На центральной площади города выхожу из автобуса. Площадь именуется Элефтерас — в переводе с греческого «Свобода». В названиях улиц Ираклиона слышатся звуки истории острова, веками боровшегося с завоевателями. Улица Гази — в имени ее — «Победитель» — след арабского нашествия. Улицы Смирны и 1821 года — горькая память о резне, учиненной турками над греками.
История Крита изобиловала бурными событиями, которые имели значение для развития не только критской, но, возможно, и всей европейской цивилизации. Достаточно вспомнить высокоразвитую крито-микенскую культуру, процветавшую в течение пятнадцати веков, соперничавшую с культурами Древнего Египта и Вавилона, и ее трагически неожиданное, в историческом масштабе почти мгновенное падение. Высказывались предположения, что причиной гибели минойского государства послужило либо необычайное по силе извержение вулкана на острове Санторин, либо нашествие завоевателей.
Много перемен власти видел Крит за долгие века. Римские захватчики пришли и ушли, их сменило византийское владычество. Затем на Крите появились арабы. Более четырех столетий владели островом венецианцы, которых впоследствии вытеснили войска Османской империи. К Греции Крит был присоединен в 1913 году.
В облике Ираклиона много общего с другими средиземноморскими городами. Те же неизбежные пальмы, которые стоят, не шелохнутся, в горячем воздухе и сообщают улицам, площадям законсервированный вид театральных декораций, та же мощная кладка венецианских крепостей. Впрочем, венецианцы оставили в Ираклионе не только крепость — когда то ее стены протянулись через город почти на 20 километров, а сейчас от мощного укрепления осталось лишь несколько полуразрушенных фрагментов,— но и дома, в которых по сей день живут люди, и даже бассейн расположенный на одной из центральных площадей города.
Впрочем, не так все благостно в Ираклионе. В начале этого года министр по делам освоения природы и окружающей среды Греции Г. Плитас совершил поездку по Криту и, вернувшись в Афины, выступил перед журналистами с сенсационным заявлением. Оказывается, у северных границ Ираклиона — и частично на его официальной территории — за последние десять лет вырос «нелегальный» город: огромный массив из пяти тысяч административных и жилых зданий, возведенных в обход всех законов и архитектурных норм. Жилья не хватает, и строительные фирмы — своего рода «гангстеры» — широко используют ситуацию себе во благо. И министр Плитас и префектура Ираклиона настроены решительно нелегальный город предполагается снести. Однако от административного решения до выполнения его путь далекий, и здания пока стоят, ветшая буквально на глазах. Не исключено, что часть «карточных домиков», слепленных на скорую руку, развалятся — как это уже не раз бывало в Греции — сами по себе, не дожидаясь бульдозеров и кранов с чугунными ядрами.
С наступлением вечера город стряхивает оцепенение жарких послеполуденных часов. На улицах становится многолюдно. Из дверей кофеен и маленьких ресторанчиков доносится резкий запах кофейных зерен, слышатся обрывки мелодий. Подростки в полотняных штанах и блузах помешивают в уличных жаровнях каленые орехи и пронзительными голосами предлагают их прохожим.
В Ираклионе начинается второй рабочий день.
«Дипломаты» от Пентагона
Пока плутаем по темным узким улочкам, Леонидос рассказывает о себе. Ему 21 год. Живет с матерью в деревне. Часто приезжает в Ираклион привозит знакомым лавочникам оливковое масло на продажу. Бывая в городе, всегда заходит к дяде по матери — Георгиосу.
Вечера на Крите всегда — даже в самую жаркую пору года — прохладны. Ярко освещенные уличными фонарями набережные Ираклиона заполняют разноцветные толпы туристов.
— Зайдем? — полуспрашивает полуутверждает Леонидос, указывая на вынесенные на тротуар столики кофейни. Таких заведений на набережных десятки, если не сотни.
Горячий крепкий кофе, который мы, как это принято здесь, запиваем ледяной водой, снимает усталость. Мимо нашего столика бодрым, быстрым шагом проходят двое здоровенных парней в американской военной форме.
— Опять разгуливают по городу, — говорит Леонидос, недобро поглядывая на них. — Не сидится им на своих базах. Все ищут развлечений. А развлечения их заканчиваются драками.
— Я смотрю, у вас не очень то жалуют американских солдат?
— Не то слово! Тут, в Ираклионе, мы с ними наплакались: то наркотики продают, то порнографию, то дерутся. Американцы понастроили здесь базы на самых плодородных землях. Да дело не только в этом. У них своя политика. Делают, что хотят. Привозят и испытывают на своем полигоне ракеты. Натовские и американские корабли базируются в Суде, крейсируют в наших водах. НАТО постоянно твердит о нашей «безопасности». Я может, и не силен в военных премудростях, но в одном твердо уверен натовские базы нашу безопасность не обеспечивают. Вот сами базы для нас — серьезная угроза. Генералы могут в любой момент втянуть Грецию в безрассудную авантюру.
Я лишний раз убедился в справедливости слов Леонидоса, когда по дороге в Ханью проезжал мимо залива Суда, где расположена американская военно-морская база. Близлежащие холмы опутаны рядами колючей проволоки.
