такое повышенное внимание.
— Ты мешаешь, — раздраженно выдыхаю и закрепляю гриф, отхожу в сторону.
— Я тебя еще не тронул, — его ухмылка как звериный оскал.
— Еще? — вырывается на автомате.
Парень ничего не отвечает, просто за один шаг сокращает расстояние между нами, подступая вплотную, и смотрит на меня так, будто может сделать абсолютно все.
Я задыхаюсь от возмущения.
Он пока не прикасается. Не совершает больше ни одного жеста в мою сторону. Но всем своим наглым видом показывает: захочет — и тронет. Никто его не остановит. А на мое мнение ему явно наплевать.
— Сколько тебе подходов? — вдруг спрашивает парень, кивая на тренажер.
— Один.
— А потом?
— Ты собрался повторить мою тренировку?
— Думаешь, не вывезу? — прищуривается.
— Думаю, наш разговор закончен.
— Почему? — выгибает бровь.
— Я прихожу в зал заниматься, а не болтать, — отвечаю резко.
Наверное, это не лучший метод свернуть общение с таким нахальным типом, но меня жутко раздражает каждый его жест и я невольно срываюсь на эмоции.
Странно, он как будто кайфует от моей реакции. Всерьез не воспринимает. Его глаза полыхают, а ухмылка становится шире.
Надо успокоиться и говорить ровно, твердо, четко дать ему понять, что мое главное желание сейчас — держаться от него подальше.
— Тогда поболтаем по дороге домой, — вдруг заявляет парень.
— Не знаю, куда ты собрался, но я…
— К тебе, — обрывает. — Или ты ко мне хочешь?
— Я хочу, чтобы ты отстал.
— Боишься?
Хищный прищур бесит.
— Чего? — прибавляет небрежным тоном и склоняется надо мной, обдавая жарким дыханием. — Что наброшусь прямо посреди улицы? Испорчу? Испачкаю?
— Нет, я просто не общаюсь с придурками.
Отхожу от него в сторону и возвращаюсь к тренажеру, берусь за гриф, сдавливаю металл так, что пальцы белеют и дрожат от напряжения.
Какой настырный тип. Привык, что все вокруг без ума от его красивого лица и крутой фигуры. Уверен, будто может заполучить любую девчонку по свистку.
Еще и выглядит так. Как бандит. Те его приятели больше похожи на мажоров, но от этого парня веет реальной угрозой. А как он по боксерской груше врезал? Звук до сих пор в ушах стоит. Звенья цепи заскрипели. Снаряд чуть не полетел прочь. Ужас. Такой прибьет и не заметит.
— Я тебя провожаю, — хриплый голос раздается над ухом, заставляя вздрогнуть и глянуть в зеркало. — И не важно, нравится тебе или нет.
Врезать бы ему этим грифом. Жаль, не выйдет. Тут же везде крепления. Я не смогу разобрать тренажер. Но гантель вполне можно захватить.
— Тебе без разницы, что меня от тебя воротит? — бросаю я.
— А мы это проверим, — усмехается он.
— Отойди.
— Зачем?
— Вдруг задену.
— Вперед.
— Кулаком?
— Чем угодно, — парень становится прямо позади меня, накрывает мои ладони на грифе. — Но вообще, да, сперва можешь обработать руками.
— Отвали, — резко дергаюсь.
Он отпускает в момент, отступает и поднимает свои громадные ручищи так, точно в плен сдается или даже извиняется. Но по его наглой физиономии видно, что он издевается.
Ну все. Пора отсюда убираться.
Я плохо представляю, как смогу выполнять при этом оборзевшем гаде новый подход упражнений. Наклоняться, прогибаться, отставляя попу назад. Конечно, можно бы перейти на другой тренажер, и я даже окидываю зал взглядом, но быстро осознаю: тренировка испорчена. Теперь любые действия выглядит провокационно в моей голове. Просто дурдом.
Да чего стоит этот нахальный взгляд. Парень будто раздевает меня.
Я наспех закрепляю гриф, но придурок не собирается сдаваться. Опять приближается, и хоть не прикасается, опаляет одной только близостью.
— Не смей меня трогать!
Ладони еще горят от его наглых касаний.
— С чего ты решила, будто можешь мне запретить? — хмыкает.
Я подхожу к стойке рядом с тренажером, где оставила свои вещи. Хватаю очки, надеваю и уже боковым зрением улавливаю, как парень движется следом, он проходит под грифом и… тут раздается чудовищный грохот.
Я оборачиваюсь. Глаза расширяются от ужаса.
Понимаю, что плохо закрепила гриф, он вылетел с жутким металлическим скрежетом и врезал парню по голове. Громадная фигура резко оседает вниз, растягивается на полу. Без чувств.
Я бросаюсь к нему, опускаюсь на колени.
Господи. Как быть? Я что, убила его?
Крови нет. Вроде бы. Пока что. А там… неизвестно. Дрожь охватывает тело, пробегает под кожей ледяной волной. Желудок скручивается в тугой узел. Меня колотит.
Боже. Почему я не заметила? Зачем вообще подошла к этому проклятому тренажеру? Хотя этот придурок сам виноват. Полез, отвлек, вот и результат.
Но я же не хотела его калечить. Не хотела причинять вред.
Склоняюсь над ним, дотрагиваюсь рукой до мощной шеи. Пальцы настолько заледенели, что я не чувствую ничего. Паника захлестывает.
У него вообще есть пульс?!
Все расплывается перед глазами. Никакие очки не помогают. Я кричу. Очень громко. Отчаянно зову на помощь.
Парень вдруг открывает глаза.
Я чувствую, как его пульс бешено бьет в мою ладонь и моментально отдергиваю руку назад, но горячие пальцы смыкаются на запястье, тянут обратно, заставляют меня склониться ниже.
Эти глаза. Такие черные. Беспросветные. Они полны дикого огня. И кажется, языки пламени лижут мое тело. Из холода в жар. И обратно. Дрожь волнения раскалывает на части.
— Очкарик, — хрипло бросает парень, притягивает меня настолько близко, что фраза ударяет в губы, а потом он наконец отпускает мою руку.
Но делает он это лишь для того чтобы сорвать очки. В следующий же миг сдавливает их в своей огромной ладони, давит стекла, оправу, обращает в бесполезное крошево осколков и обломков.
Глава 4
Парень оскаливается, будто хочет произнести еще что-то, но после опять отключается, хотя продолжает крепко сжимать мои разломанные очки в громадном кулаке.
— Что случилось? — рядом звучит пораженный мужской голос. — Кто этого бычару вырубил?
Оборачиваюсь и вижу тренера.
— Я, — роняю сквозь судорожный всхлип. — То есть я плохо закрепила тренажер. Наверное. Гриф вылетел и ударил его по голове.
— Вот как? — хмурится, а потом вдруг смеется: — Ну правильно. Давно пора нашего здоровяка проучить. Молодец, девочка.
— Он вроде бы пришел в себя, — горло сдавливает от волнения. — А теперь опять потерял сознание. Нужно вызвать врача. Срочно. Я же его не… он ведь жив?
— Да что ему сделается, — отмахивается тренер. — Ты бы видела, что этот громила на ринге вытворяет. На спаррингах. Там ему покруче достается. А уж как от него самого всем прилетает.
Мужчина присвистывает и выразительно округляет глаза. Он совсем не выглядит взволнованным, но медиков вызывает.
Вскоре рядом собирается толпа людей. Мои крики привлекают всеобщее внимание. Отовсюду доносится оживленное перешептывание, но я почти не разбираю слов, слишком сильно стучит кровь по вискам.
Я цепенею от
