ныкаться. Ей там, видите ли, размышляется лучше. Какие такие размышления могут быть в этой блондинистой головушке, ума не приложу! Вот разве что глупости всякие типа той, что она мне сейчас ляпнула. Что, если я мужчина мне в зеркало нельзя на себя посмотреть?
— А что, — отвечал я, — из меня очень даже симпатичная девица получилась бы. Не чета тебе, моль бледная!
— Да уж, вылитая Дульсинея из тебя получилась бы! — оскорблено прошипела Иоханна. — Такая же рыжая, тощая и крикливая! Да ты и сейчас, не будучи женщиной, вылитая мать твоя, вот даже волосы отрастил чуть ли не до пола!
Это она перегнула. Волосы у меня не до пола вовсе. Ну да, длинные, но это не для того, о чем она там подумала… даже представлять не хочу, что именно она подумала! Мне эти волосы, между прочим, жизнь спасли!
Год назад дело было. Схлестнулся я с одним из членов Совета чародеев. Ну, то есть он первый начал. Я сижу себе у деда, этого самого деда жду, никого не трогаю, а тут заявляется убожество наше бледное, то есть советник Козюлиус, собственной персоной. Весь в черном, с пришитыми к мантии крылышками своими дурацкими и уныло у меня интересуется, где господин Глава Совета? Глава Совета — это дед мой Мерлин. Я злой тогда был, не в настроении, ну и ответил где… в рифму ответил, складненько так. А этот убогий обиделся. Так слово за слово, дошло до драки. А как маги дерутся? Ясно, что не кулаками, а магией. Этот придурок крылоносный, маг посредственный, некромант-жестовик, как и мы с отцом, только до нас ему далеко, слабаку этому. Ну, то есть это я так думал, что ему и до меня далеко. Ошибся.
Хорошо меня этот колдушок приложил и, что странно, на этом останавливаться не собирался, добить решил. Еще и орал при этом как он всех нас ненавидит и с каким удовольствием меня прикончит. Нас, это надо полагать Эрраде? Интересно, что плохого мы ему сделали? Я бы спросил у него, но какие тут вопросы, когда я на коленях стою, как козел контуженный на дрожащих копытцах, а сволочь эта совсем близко подошла и собирается долбануть меня чем-то неприятным и наверняка необратимым. Это вам не невинные шалости с превращением в мышь! А я уже защитное заклинание сплести не успею, какое там заклинание, если руки дрожат? На мое счастье я тогда на спор не стригся, волосы уже приличной длины отрасли, ну и вот с перепугу, не зная, что еще предпринять, зарядил я волосы своим способом, башкой мотнул и мажика этого по ногам волосами зацепил. Ему и в голову не пришло защиту ставить, не увидел магии, и… В общем с тех пор у деда в аквариуме живет черный кузнечик, и целовать его в ближайшие лет этак миллион, дед не планирует. А именно такое условие освобождения я этому придурку поставил. А потому что не стоило нападать на внука Главы Совета у него же, у Главы, дома! Одним словом, с тех пор я коротко не стригусь. Мало ли как дело обернется. Да и к лицу мне. Во всяком случае, девушкам нравится. Всем, кроме этой вот, наследницы престола расфуфыренной! Но надо быть терпимее к женщинам. Они все-таки пол слабый и местами глупый.
— Я не ссориться сюда пришел, — примирительно сказал я и даже галантно Иоханне руку подал, помогая с подоконника слезть. Она мою руку приняла с исключительно противным выражением на лице. Нет, мордашка привлекательная, вот если бы она такие выражансы на ней не строила, то я может быть даже симпатию какую к ней как к женщине испытывал. А так… дрянь высокомерная и больше никто она!
— Неужели пришел просить моей руки? — пошутила Иоханна, но как-то не очень весело пошутила, как будто наполовину верила, что я и правда за такой глупостью сюда явиться мог.
— Да я скорее налысо побреюсь! — искренне огрызнулся я. — Даже не мечтай о таком счастье!
Иоханна оценивающе так на меня посмотрела и решила:
— Лысый ты еще страшнее будешь, маг недоученный. Так волосы хоть уши твои большие скрывают, и ты вид имеешь приличный… хоть и похож со спины на тощую девицу.
— Это я недоученный? — разозлился я, не обращая внимания на прочие глупости… кстати нормальные у меня уши, врет она все!
— Если бы доученный был, то не телепортировался бы с таким шумом, я даже проснулась!
— Ах, так вот каким размышлениям ты за шторой предаешься! Дрыхнешь!
Мне стало смешно, а Иоханна губы поджала, глаза презрительно сощурила. Дошло до дуры, что сама себя выдала.
— Конечно, я задремала, что не мудрено. День выдался утомительный, гости всякие тут шлялись, родители с ума сошли, надумали меня замуж за недоумка выдать.
— Я недоумок? Да ты… ты…
Довела она меня! Я к ней по серьезному делу пришел, а она язвит, растудыть ее в тудыть!
— Что, слова закончились? — вкрадчиво спросила блонда эта… что б ей!
Ну да, кончились слова. И терпение кончилось!
— Кошка драная! Да на такую, как ты даже наш старый кот Василий не позарится!
А потом был окончательный и бесповоротный большой трындец! Иоханна даже пискнуть не успела, как ее дымок сизый окутал, и вот уже из кучи ее одежды вылезает кошка. Белая, с голубыми глазами. Не драная совсем, но все равно при этом растерянная и несчастная.
— Пипец! — от ужаса, на что-то более цветистое моего словарного запаса в тот момент не хватило.
Иоханна оскорблено мяукнула, села и мрачно на меня уставилась.
Я заклинание случайно и со злости кинул. Даже не сплел толком. И привязку не сделал. В таких случаях любой поцелуем расколдовать может. К сожалению никого, кроме меня, поблизости не наблюдалось, так что пришлось мне самому подвиг этот совершать. Пока кто-нибудь сюда не вошел и не случился международный скандал.
Я поспешно плюхнулся перед принцессой на колени и, преодолевая отвращение, чмокнул ее в кошачий нос. Нет, против кошек я ничего не имею, но это же Иоханна! Одно утешает — сейчас она в человека обратно превратится, естественно без одежды будет и я, наконец, узнаю, свое ли у нее богатство такое монументальное или она себе в корсет что-то подкладывает последние лет пять?
К моему, да и к ее удивлению, ничего не произошло. Она не расколдовалась! Это что это получается? Я привязку сделать успел? Какую?!
— Иоханна, ты это… ты можешь говорить! — распорядился я.
Если честно, я не помнил, успел ли колдануть на этот
