стартовать к выходу.
Лимузин начинает оттормаживать.
Так неожиданно, что реагирую не сразу, но все же срываюсь с места. Даже успеваю добежать до двери, перепрыгивая через длинные девичьи ноги.
Но не успеваю схватится за ручку двери. Кто-то открывает ее снаружи.
Чуть не вываливаюсь прямо на амбала в костюме. Тот смотрит на меня, хмуро приподняв бровь:
— Куда-то собралась? — спрашивает меня.
Пячусь назад, оседаю на сиденье. Он заглядывает в салон и гаркает:
— Приехали!
Ну раз приехали, то можно же выйти? Я поспешно выпрыгиваю из лимузина. Оглядываюсь по сторонам, прикидывая, в какую сторону бежать.
Но понимаю, что мы на частной территории, огороженной высокой стеной. Передо мной — огромный двухэтажный особняк.
Остальные девушки, пошатываясь, выползают из лимузина. Последним выходит Леон.
Он сразу подходит ко мне. По-свойски кладет руку на плечо, сгребая в охапку:
— Если ты еще раз попытаешься сбежать, — шепчет на ухо, пока идем к дому. — Я буду сильно разочарован.
Да плевать мне, будет он разочарован или нет.
— Вы не поняли, я не проститутка! — выпаливаю ему в лицо, чтобы он, наконец, меня услышал.
Получается очень резко и громко. Девчонки начинают ржать, словно я сказала что-то веселое.
Леон лишь сильнее притягивает меня к себе:
— Мне все равно, кто ты. Сегодня вечером ты — моя сучка, — говорит с придыханием.
Мы заходим в дом. Огромный холл с современным дизайном. Гостиная в стиле лофт. Окна в два этажа. Стильный камин, в котором горит огонь.
Открываю рот, чтобы возмутиться, что это похищение! Противозаконно удерживать людей против их воли.
Но Леон отпускает меня, берет пульт со стола. Снова врубается громкая музыка, которую хрен перекричишь.
Ну все, это конец. Меня здесь изнасилуют, убьют и закопают. Коленки трясутся. На столике перед диваном появляется алкоголь и белый порошок.
Так, это хорошо. Сейчас они нажрутся и потеряют бдительность. Возможно, получится улизнуть.
Леон снимает пиджак, кидает на кресло. За спиной — та самая пушка, которую он наставлял на гопников. Ее он кидает следом на пиджак.
Пиздец, так разве можно обращаться с оружием? Хотя это же мой шанс!
Отвожу взгляд, делаю вид, что ничего не заметила. Леон проходит к дивану с девочками. Те уже во всю прикладываются к порошку.
Прежде чем сесть, он достает мой смартфон из кармана и кладет на столик. Встречаемся с ним взглядом. Одним жестом приказывает мне подойти и сесть рядом с ним.
Решаю, что, по крайней мере, смогу незаметно стянуть телефон и под предлогом “в туалет” отправить маячок Филу.
Послушно подхожу, сажусь рядом. Он удовлетворенно улыбается. Расстегивает пуговицы на рубашке, оголяя накаченный татуированный торс.
Опять подносит руку к моему лицу, проводит по моей щеке:
— Не хочешь снять платье? — вдруг спрашивает он.
Чего?? Нет блин, не хочу! Отшатываюсь от него, яростно трясу головой.
— Не стесняйся, все свои, — ржет Леон. — Правда, девчонки?
Те, как по команде, начинают стягивать свои топики и платья, оголяя сиськи.
— Вот видишь, — говорит мне Леон, — девочки не стесняются.
Сижу не шелохнувшись. В крови бурлит адреналин. Смотрю на него с яростью.
Лучше умру, чем позволю этому животному даже прикоснуться к себе!
Он делает движение по направлению ко мне, но я вскакиваю и со всех ног бросаюсь к креслу, куда он кинул свою пушку.
Никто не ожидал от меня такой прыти.
Даже я сама.
Хватаю пистолет. Резко разворачиваюсь. Наставляю дуло прямо в Леона.
Благодаря брату, у меня весьма интересные для девушки хобби.
Одно их них — стрельба из огнестрелки. Фил научил стрелять, когда мне не было и четырнадцати.
Сейчас ствол в моих руках уверенно целится Леону прямо в татуированную грудь.
Все мгновенно напрягаются и замирают.
Все, кроме Леона.
Тот криво ухмыляется и начинает медленно приближаться ко мне.
— Стой, где стоишь! — гаркаю на него, перекрикивая музыку.
Кидаю ошалелый взгляд на одну из девок с голыми сиськами. Рядом с ней лежит пульт.
Рявкаю ей:
— Выруби чертову музыку!
Та кидает испуганный взгляд сначала на меня, потом на Леона.
Он коротко кивает ей.
Она бросается к пульту, опрокидывает бокал с шампанским. Тот падает на мягкий ковер.
Трясущимися руками тыкает беспорядочно на кнопки, пока в доме не воцаряется тишина. После громкой музыки она кажется еще более оглушительной.
— Тебе еще рано играть с такими игрушками, — ухмыляется Леон. — Положи, где взяла.
Ага. Разбежался. Ни за что! Что, не нравится быть на мушке? Может, теперь меня услышишь?
— Я возьму свои вещи и уйду. Брось мне мой телефон, — командую ему.
У Леона даже ни один мускул на лице не дернулся. Он снова делает шаг в моем направлении.
— А то что? Пристрелишь меня? — издевается и противно хохочет. — Ахахаха. Ну давай, крошка, вышиби мне мозги.
Делает еще один шаг.
Явно думает, что у меня кишка тонка.
Пристрелить, возможно, да. Но выстрелить в ногу — смогу!
Прицеливаюсь в бронзовую фигурку, стоящую у камина за его спиной, и нажимаю на курок.
Попадаю точно в цель, хотя она размером с яблоко и в пяти метрах от меня.
От звука выстрела девушки вскрикивают и валятся на пол, закрывая головы руками.
Снова направляю ствол в грудь Леона.
Он медленно оборачивается. Смотрит на разбитую статуэтку. Его брови на мгновение взлетают вверх от удивления.
Переводит взгляд на меня. Оценивающе кивает, респектуя точному выстрелу.
Похоже, думал, что я впервые пистолет в руках держу.
Но в глазах у него по-прежнему нет и тени страха или паники — обычной реакции любого нормального человека.
Психопат гребаный!
Слегка склонив голову на бок, он спрашивает:
— Ты кто такая? — в его голосе слышится угроза.
На звук выстрела прибегают амбалы. Леон стоит набычившись. Заметно напряглось его тело. Словно готов в любой момент бросится на меня.
Хоть пистолет и у меня в руках, но я все равно начинаю дрожать от страха.
— Тебе лучше отпустить меня! — собираю всю свою храбрость. — Мой отец — крупная шишка! — выкрикиваю, коря себя за срывающийся голос.
— Я тоже, — надменно хмыкает Леон, — крупная шишка.
Понимаю, что он мне ни на грамм не поверил.
— Отдай телефон и позволь мне уйти. Это все, что я прошу. Мне не нужны неприятности! — тычу ему пистолетом.
Он ухмыляется и поднимает руки вверх:
— Боюсь, боюсь! — подтрунивает надо мной. Потом продолжает серьезно. — Ты в моем доме направляешь на меня пушку. Даже, если ты уйдешь, думаешь я тебя не найду?
Паника в груди охватывает меня почти полностью. Накатывает тошнота.
— Кидай телефон, или следующий выстрел — тебе в
