дополнительных сил и средств. Сейчас же оппонент был трезв, силен, дерзок. Уверен в себе и агрессивен. Вот только почти бесцветные глаза холодили талой непредсказуемостью.
– Ладно… – вчерашний контрактник расслабленно махнул рукой, – садись, проверку прошел, не ссыкун сразу видно…
Леха с незаметным облегчением выдохнул и опустился на диванчик. Михаил отчего‑то замешкался и оказался сбоку от него. Он резко выбросил руку и мгновенно завел её в треугольный захват. Вторым рычагом, словно стальным механизмом, нагнул лехину голову, принявшись домкратно удушать. В глазах резко потемнело. Подача кислорода прекратилась и Малыгина потянуло в пугающую темноту потери сознания.
– Вот видишь, как просто, воин, – оттолкнул от себя Леху новый начальник, – у нас в роте таких борзых за полчаса ломали на хер… Ты думал, что сержант спецназа с тобой, щегол, боксировать будет?!
Леха вскочил на ноги, но тут же скособочено уселся на край дивана. Голова пульсировала резкими толчками, воздух, хлынув в легкие, чуть подкосил ноги.
– Расслабься, – похлопал по плечу Миша, – почти на краповый сдал…
– Да пошел ты! – Леха в сердцах оттолкнул его руку и, наконец, увереннее встал на ноги, – Р эмбо херов!
Он резко пошагал в сторону выхода. Наверное, Леха мог применить все свои навыки против рыжего дембеля, и не без успеха, но… Первый опыт ментовского наезда, арест друга, постоянный напряг выходных дней и его щенячье барахтанье в этих бурных водах замиксовались в несоразмерный кейс жизненного опыта, внезапно треснувшего по всем бортам. Обида душила за всё. Он достойно вел себя у ментов в РОВД .Впрягся в тяжелый хомут начальника охраны ночного клуба в девятнадцать лет и вытянул. Всеми своими возможностями пытался быть полезным «коллективу» и приносить заработок. А что по итогу? Какой‑то недавно демобилизовавшийся дебил, пусть и участник боевых действий, отрабатывает на нем приемы самбо. Игнорирование Травниковым судьбы Харламова наполнило гильзу лехиного терпения, куда, распустивший руки, новый начальник охраны воткнулся сработавшим детонатором.
– Пошли вы все в жопу!
Леха с ноги открыл витражную дверь и вышагнул на ноябрьский холодок. Однако чуть не поскользнулся на обледенелых крылечных плитках. По ступенькам поднималась Ольга Фуштейн, с двумя крепкими парнями за спиной.
– Ой, студент‑комсомолец! – приветливо вскинула она брови, – з а пельменями опять побежал?
Светло‑бежевое пальто, высокие ботфорты, аккуратный хвост светлых волос и дорогой макияж. Вчерашнюю проводницу уже никто бы и не узнал. А с учетом двух телохранителей по бокам напоминать об этом было бы чревато.
– Всё, наработался, – буркнул Леха, стараясь обойти бывшую управляющую – нынешнюю совладелицу, – в общаге «дошираком» поужинаю…
– Стоп! – Ольга придержала Малыгина за рукав кожаной куртки, – что за бубнящие истерики?
Леха по инерции дернулся вперед и девушку слегка качнуло. Один из быков жёстко одернул разжалованного начальника охраны, возвращая под её светлые очи. Леха оттянул руку чересчур резко и уже оба охранника агрессивно развернулись в его сторону.
– Так, мальчики, – звякнул металл в голосе Ольги, – успокоились все! Слава, Сережа идите внутрь! Мне с этим молодым человеком поговорить наедине надо!
Оба бодигарда свирепо прошли в клуб, и Малыгин остался с Ольгой тет‑а‑тет.
– Что случилось, Леша, так вроде зовут тебя? – с небрежной пытливостью посмотрела она в глаза Алексею.
– Да, ничего… – Леха уже успокоился и ему стало стыдно за девичью несдержанность перед это дорогой, ухоженной и властной женщиной, – устал, отдохнуть надо… Да и охраной теперь настоящие профи будут заниматься, а не студенты‑уклонисты.
– Всё понятно, – Оля кивнула, – а теперь по порядку.
Леха, пару раз выдохнув, коротко рассказал о том, что с сегодняшнего дня назначен новый начальник охраны, а он решил временно уволиться, чтобы подтянуть провалившуюся учебу. Просить за него не надо. С Травниковым отношения хорошие. Ольге спасибо за возможность заработать.
– Теперь точно понятно, – протянула бизнес‑леди, – ты, пока в общагу иди, спортсмен. Завтра в холдинг ко мне придешь, часа в четыре… Знаешь где это?
– Примерно, – к ивнул Леха, – а зачем, я ведь…
– В Австрию отправлю, на стажировку, – съязвила Ольга, – немецкий подтянуть. Зачем… За шкафом! Сказала подойди, значит по делу.
Бизнес‑леди прошла мимо и, скользнув шлейфом валютной косметики, скрылась за бликующим стеклом входной двери.
На следующий день Леха пришел в новомодное здание совместного предприятия в центре города. В сверкающем холле его встретил один из сопровождавших Ольгу телохранителей и проводил до дверей кабинета с табличкой «Генеральный менеджер по развитию». Чуть ниже надпись дублировалась на английском языке.
– С Травой я переговорила, – с ходу, без «здрастедосвидания», кивнув на место перед столом, бросила Ольга, – садись, сделаю предложение, от которого сложно отказаться.
Леха осторожно присел на краешек офисного кресла. Кабинет бывшей вагоновожатой поражал воображение позолоченной картой мира во всю стену, сверкающей мебелью и тихо журчащей офисной техникой. В таких декорациях он находился впервые и ощущал себя неуютно.
– Рыжий, которого он вместо тебя поставил, один из его воспитанников, – Оля, покачиваясь на кресле, небрежно выдавала информацию, – он про него ещё Диме говорил. Мол, парень верный, нужный и прочее. А тебе, Дима, дальше надо, кабак ты уже перерос. Скоро смена придет. Только тот вместо срочки ещё и контракт заключил. Вот лишний год в горах своих и проторчал. Так что ничего личного, ты временной фигурой и был.
– Я ж сказал сразу, что без претензий… – пожал Леха плечами.
– А чего тогда двери пинал и на охрану мою фыркал? – усмехнулась Фуштейн.
– Да так, – Леха уже переспал вчерашний невряк и позволил иронию, – Чацкого вспомнил.
– Начитанный, городской мальчик, – опять хмыкнула Ольга, – чего ж ты в охране забыл?
– Дима попросил, да и денег всегда не хватает…
– Денег… – качнула головой хозяйка кабинета и достала из стола конверт, – вот здесь твой расчет за работу, с премией лично от меня. Бери.
Леха взял небрежно брошенный на край стола прямоугольник, был он приятно плотный и тяжелый. Явно больше месячного заработка.
– Вот и молодец, – Ольга проводила взглядом уход конверта за отворот кожаной крутки, – пока отдохни. Как Дима выйдет, мы тебе что‑нибудь подберем…
Малыгин вскинул на неё глаза. Он помнил, как относился к ней Харлам, как она сама требовала от Травникова активизации действий по его освобождению, какие