тёмными тварями, тяжёлые пехотинцы едва сдерживали напор звероватых берсерков, что почти обернулись, почуяв неладное из кормы вышли и гвардейцы, что так до конца и не поняли всю ситуацию.
Однако проповедник, так и не заметил всех тех волнений, что бурлили у него за спиной, будучи увлечённый собственной речью. Крепко сжимая в руках артефактные чётки с божественной силой, он распалялся все больше, а его глаза наливались ослепительным светом, как и подобает любому посланнику светлых богов.
— Я всегда готов помочь и напомнить тебе, о том что ортовианцы платят по счетам, вопрос лишь в том готов ли ты перейти дорогу Шестибожию? Теократия не потерпит ереси или предательства. Или ты уже позабыл скольких героев упокоил во славу света? — голос фанатика немного дрожал от подавляющей силы, что поглотило его тело. — Когда мои братья прибудут в эти земли, то мы очистим столь тёмный край от ереси огнём и мечом. — проповедник невесело рассмеялся. — Решайся Златогрив. — паладин направил пылающие четки в лицо Шакала. — Мне плевать на это королевство, что ты так хочешь подмять под себя, просто прими мою веру и Светлый престол одарит тебя и твоих людей своим благословением.
Какой-то гвардеец неожиданно чихнул, быстро найдя источник шума, что нарушил праведную речь паладин направил свою карающую длань на букашку, что посмела его перебить и тут же испепелил воина вместе с доспехом, луч света не оставил от гвардейца даже пыли.
— Не люблю когда меня перебивают. — тихо продолжил фанатик, его глаза уже полностью растворились в ослепительном свете, а чётки безумно фонили от божественной силы. — Долг каждого рыцаря искоренять любую ересь и инакомыслие, а так же очищать души тварей, что добровольно отдали своё тело демоническим зверям. — проповедник в очередной раз бросил злой взгляд в сторону Бера. — Учение Шести велит помогать ближнему своему, поэтому я ускорю вашу встречу с творцом, отродье. — практически прорычал паладин уже явно готовый в любой момент бросится в бой. — Оборотни, звероподобные дикари и прочая погань подлежит очищению через огонь. — освободив одну руку святоша зажёг магическое пламя, что ластилось к ладони проповедника синим пламенем.
Шакал недовольно зарычал, но звук совершенно не походил на рычание Мо или Бера, значит ли это что он тоже не человек? Глаза альбиноса гневно пылали, но сам он стоически молчал ожидая финала столь не миролюбивой речи фанатичного проповедника.
— Такие ублюдки, как ты должны быть благодарны добрым людям этого города, что они приняли вас. — со всё тем же презрением паладин изливал свой яд в сторону Бера, что уже незаметно для глаз чужаков приготовился выстрелить в идеологического оппонента. — Поэтому мы спалим всё королевство в адском огне в качестве назидания для всех остальных. — посчитав долгое молчание Касима за отказ проповедник развернулся во всю мощь явно полагаясь на силу своих верных божков. — К тебе это тоже относится герой. Вы разъедающая плесень в умах наших людей. Именно такие как ты привнесли мерзкие понятия толерантности, гуманизма, эфемерной терпимости и всеобщего равенства. Но открою тебе секрет, мы не равны! Жизнь серва, смерда или слуги не стоит столько же, как жизнь праведного паладина, священника или же шести глав теократии. Поэтому Светлый престол и ставит награды за ваши головы и финансирует ликвидаторов и различных убийц героев. Всё логично и просто герой, так что зря вы пришли в мой мир… — в очередной раз стремительно выпуская божественную силу, святоша пытался продавить щит боевых магов, второй рукой концентрируя магическое пламя готовое сорваться в любой момент, дабы тут же добить всех неверных вместе с еретиками, но пока маги держались хотя их щит уже и трещал по швам, но всё ещё держался.
— Ты прав святоша. — с леденящим душу спокойствием произнёс Касим ибн Карим. — Мы тёмные твари, что избрали иной путь нежели вы. Мы сильнее и лучше любого из вас, именно это и гложет твою гнилую душонку не так ли? — насмешливо произнёс Златогрив, кончики его клыков уже проявились. — Но кое в чём ты всё-таки заблуждаешься и для превращения всё ещё можно быть человеком. — удивлённый паладин тут же развернулся. — Я адепт друидизма, как мой отец и его отец, таков путь друзов, и ты прав мы презираем ваших мелких божков, что не способны выжить по одиночке. Так как аванс не был заплачен, я разрываю контракт и теперь с чистой совестью, и без единого пятна на своей репутации, я убью твою веру, тело и дух. — хищно хмыкнул Касим.
Массивная печатка с руки наёмника быстро отправилась в карман Шакала и он тут же начал преображаться. Лицо Златогрива неожиданно быстро начало заостряться, а тело вытягиваться пара секунд и место наёмника занял изящный шакал, что был на порядок больше и выше всех видимых мной ранее оборотней. Шокированный увиденным святоша без промедления ударил магией и божественной силой. Рыча от боли Касим уверенно шёл на проповедника, резкий замах и тупые когти зверя сжали руку паладина.
Регенерируя практически на глазах шакал зло скалился, мышцы, кожа и шерсть стремительно возвращались на своё законное место. Оторвав руку проповедника с лёгким щелчком, он тут же принялся за вторую всё так же продолжая регенерировать с ужасающей скоростью.
Оставив на месте святоши лишь окровавленный кусок мяса из торса и головы он победоносно завыл и его вой тут же подхватили сотни других волчьих глоток.
— Я же сказал, что твои боги слабы паладин. — рыча усмехнулся Шакал. — Всеотец Малар дарует силу всем своим детям и неважно пришли они к нему сами или же их привела воля родителя. Теперь он полностью твой старый друг. — пнув на последок остатки проповедника, он передал его торговцу манаринами.
Быстро возвращая себе человеческий облик Касим тут же подмигнул Регине, а на его руке внезапно повисла милая моему взору певица.
— Вы опять убили кого-то без меня. — недовольно надула свои милые губки нимфа.
Приобняв девушку за талию, Шакал что-то тихо прошептал ей на ушко и она тут же убежала в сторону замка лучась от довольства. Девушка так же не забыла и про подарки и оставила голову ректора прямо у ног своего обожаемого лидера.
— А помнишь, как мы застряли в Рахад Ас Ам Дим Динасе? — с неожиданно теплой улыбкой спросил Касим.
— Помню. — угрюмо буркнула Регина всё же подав голос за долгое время. — Ты бросил меня прямо на невольничьем рынке и сбежал с какой-то жрицей местной богини любви, я всё прекрасно помню учитель. — зло продолжила девушка.
— А потом спас из лап того Полянского князя, как же ты была рада
