тише, посматривая на машину, где сидит Роксана, — от нее надо избавиться.
— Мокрые делишки по части вашей семьи. — Фыркает Арс и складывает руки на груди. — Сам и разбирайся с невестушкой.
— Ладно, — поднимаю руки вверх и открываю дверь с водительской стороны, — Рокса выходи. Будем спец операцию проводить.
Громов презрительно фыркает и, прихрамывая, отходит от меня. На здание смотрит, оглядывается и достает телефон. Я же дожидаюсь, когда Заурова выберется из тачки и тут же сажусь на водительское, блокируя двери.
— Какого черта?!
Подрывается Арс, но я лишь опускаю стекло и пожимаю плечами. Уверен, что поступаю правильно.
— Извини, но вы явно будете мешать. Одна ни бум-бум в драках, и второй точно не помощник.
Конечно, Громов понимает, что я говорю о его небольшом физическом недостатке, но сейчас лучше правду озвучить. Они будут только мешать. Арсений злобно зыркает и успевает ударить кулаком по двери, когда я газую, оставляя их наедине. Не пропадут. Как минимум, проведут «весело» время. Роксана обидится за такое отношение, только для меня важнее сорока и ее безопасность. Жму на газ, словно одичавший. Сердце работает, как никогда раньше. На пике. Обливается кровью и тут же ее разгоняет по венам. Телефон заходится трелью, и я бросаю на него взгляд. Неизвестный номер.
Даже руку не тяну к экрану. Игнорирую. В считанные минуты добираюсь до проселочной дороге. Выключаю свет и двигаюсь на инстинктах. Впереди вижу домик среди деревьев. Торможу и сдаю назад, чтобы спрятать тачку в ельнике. Надеюсь, что меня никто не смог разглядеть. Максимально аккуратно закрываю дверь. Каждое движение способно выдать. Шагаю среди деревьев и кривлюсь, когда ветки хрустят под ногами вместе с подмерзающим мокрым снегом. Сглатываю. Кажется, так громко, что на километр слышно, но это лишь страхи.
Когда приближаюсь к домику, слышу истошный девичий крик, от которого у меня ноги подкашиваются. Сорока… Забывая об осторожности, срываюсь на бег, преодолевая расстояние от густо растущих деревьев до крыльца за доли секунды. Врываюсь в дом и каменею, глядя на то, как Настю душит один из прихвостней отца. Времени на раздумья мало, и я подхожу к нему со спины. Четкий удар локтем по затылку, и он плавно падает на пол. Точнее на Громову, которая, как безвольная кукла руки по деревяшкам раскинула.
От этого зрелища меня начинает потряхивать. Проверяю пульс у мужика и выдыхаю. Он в отрубоне. Скидываю его с Насти и тут же к себе ее прижимаю. В полутьме в лицо вглядываюсь. Боюсь даже подумать, что ей причинили вред. Убираю волосы со лба, наблюдая за тем, как подрагивают ресницы. Видимость не ахти, но мне хватает. Так колошматит изнутри, что во рту резко пересыхает.
— Насть?
— Я-то надеялась в рай попасть, — хрипит, приоткрывая глаза, — а меня снова в ад кинули.
— Чтоб тебя, а!
Выдыхаю и прижимаю ее к себе. Чувствую, как расслабленное тело мгновенно напрягается от моего бурного проявления эмоций. Плевать.
— Что они тебе сделали?
— Ничего.
— Он тебя чуть не придушил. Это называется ничего?
Громова отстраняется и потирает пальцами горло. Усмехается.
— Ну, я на него с ножом кинулась. Вполне логично. Да и не думаю, что твой папочка привез меня сюда, чтобы свидание нам устроить.
Замолкаем. Меня не хило так триггерит. Эмоции накрывают. Топят меня в котле злости. Зубы до скрежета сжимаю, не представляя, как теперь разруливать ситуацию. Поднимаюсь и подаю Насте руку, которую она принимает. По сторонам смотрит, словно ищет что-то.
— Нам уходить надо. — Сообщаю ей, оглядываюсь на открытую дверь. — Пока не накрыли лавочку.
— Сейчас, — Настя наклоняется и шарит рукой по полу, — вот. Можем идти.
Улыбается, показывая знакомый стим-панк. Усмехаюсь и беру ее за руку, от чего она вздрагивает. Больщим пальцем погляживаю ее ладонь, ловя невероятный кайф от того, что сопротивления не ощущаю. Черт, сорока, что же ты со мной делаешь?! Мысленно задаю вопрос, но не стремлюсь озвучивать вслух. Слишком все шатко и тонко, а видимость нормальных отношений между нами совсем не хочется терять. Тяну ее к выходу, переступая через собственные желания. Уносить ноги нужно стремительно, но стоит нам ступить на крыльцо, как по глазам бьет яркий свет фар. Гул двигателей перебивает другие шумы. Чувствую, что Громова сжимает мою руку крепче. Отвечаю взаимностью и на автомате прикрываю ее собой. Щурюсь, но прекрасно понимаю, кто приехал.
POV Анастасия
Не могу передать все чувства, которые вдруг оголяются, словно провод, когда темнота сменяется ангельским профилем Орлова. Сердце до горла прыгает от радости, что это он, а не его отец. Сомнения в том, что все намеренно, скрываются за кулисами, стоит лишь заглянуть в его глаза. Если тогда у нас в квартире я усиленно отталкивала мысль о его симпатии в мою сторону, то сейчас ощущала ее каждой клеточкой. Напряжение в теле усилилось, когда Саша за руку меня взял. Не схватил. Не поволок в сторону выхода, а бережно стиснул пальцы и погладил мою ладонь, запуская по венам ядерную смесь вместо крови.
Не знаю, как у нас обоих хватило сил выйти из домика, где на полу остался бугай. Если честно, то ни капли не жаль этого обезумевшего мужика. Секунды проносились стремительно, и я замерла, стоя за Орловым, когда на осветил яркий свет от приехавших авто. Не одна машина. Две спереди. Вдалеке тоже светились несколько пар фар. Панический страх сковал. Ничего хорошего такое сборище не предвещало. Мы за городом. В лесу. Здесь нет никого. Даже телефон и тот отсутствует. Сглотнула, предчувствуя, что это конец всех игр.
— Все будет хорошо.
Словно прочитав мои мысли, вдруг прошептал Саша и слегка повернул голову ко мне. Он был напряжен. Сильно. Я же пыталась сосредоточиться на расположении автомобилей. Всегда есть выход. Везде. Я могла раньше найти его. И здесь должна.
— Сын, — раздался сбоку голос Кирилла Максимовича, от чего Саша выпрямился, чуть ли струной не натягиваясь, — у тебя есть одна дурная привычка. — Мужчина вышел вперед и поправил края пальто, показывая мощь власти, которую представлял. — Создавать мне проблемы. — Он шагнул к нам, и Саша тут же сдвинулся в бок, окончательно лишая меня возможности смотреть на то, что происходит около крыльца. — Я рад, что ты присмотрел за нашей гостьей, но теперь, будь добр, отойди и дай нам поговорить.
— Поговорить? — Усмехнулся пернатый как-то нервно, сжимая при этом мои пальцы. — Не заговаривай мне зубы.
— Раз ты не хочешь по-хорошему, то придется силой.
Старший Орлов сказал это с какой-то ленцой, и я все
