лучше я чашку новую куплю вместо разбитой, чем буду рыдать над жизнью в одиночестве. Хотя… какое там одиночество. Мне ж с Тиром гулять пора. Тир! Я сейчас одеваюсь и пошли пугать город, а то он нас заждался!
Смартфон зазвонил как раз когда важный-преважный Тир выступал на полшага перед огромным мастино Лордом, чувствя себя так, словно это он выгуливает такую громаду.
– Привет! Извини, что пропал – по работе было непомерно много всего. Мы с Джеком идём в парк, ты к нам не выйдешь? – голос Ильи был усталым и звучал глухо, словно он подохрип.
– Привет! Рада тебя слышать. Конечно! Я с удовольствием с вами пройдусь, тем более, что у меня есть сюрприз! – рассмеялась Даша, покосившись на важного Тира. – Мы с сюрпризом скоро будем!
Появление Даши с мелкой и чрезвычайно важной псинкой Илья чуть не пропустил – Джек узрел бабочку и рванул за дичью.
– Да что ж ты за обалдуй такой? – едва сдерживая смех высказывал понурившемуся Джеку Илья. – Зачем тебе бабочка? Летает себе, никого не трогает!
– Так и я того… я ж просто полетать за ней. А чего она тута мельтешит? – оправдывался Джек, виляя хвостом, жестикулируя ушами и старательно показывая зубы в презабавнейшей улыбке.
Улыбаться он научился в приюте. На него почему-то никто не обращал внимания, все проходили мимо, и показывали зубы другим собакам. Сначала маленький Джек думал, что это люди так сердятся, потом сообразил, что это что-то вроде виляния хвостом. – У них же нету хвоста, вот они и придумали так скалиться хвостовилятельно! – осенило его. – А раз меня с моим хвостом они не замечают, надо постараться делать так же, как и люди!
Он долго тренировался в уголке вольера, пока не научился растягивать уголки губ и «скалиться хвостовилятельно» – так же, как люди!
Илья, в прошлом году приехавший в приют за компанию с приятелем, увидел неуклюжего, лохматущего пса – переростка, который старательно улыбался всем, кто проходил мимо вольера.
Он вилял хвостом, растягивал губы в презабавнейшей улыбке, поднимался на задние лапы опираясь об решетку, забавно подлаивал явно ломающимся голосом – то пробивались басовитые ноты, то щенячье повизгивание.
– Вот бедняга… – услышал Илья у себя за спиной. – Даже улыбаться научился, только всё зря! Никто его не возьмёт! Этот тут навсегда…
– Почему это? – Илья обернулся и увидел замотанную и запыхавшуюся женщину с двумя овчарками на поводках.
– Ну, сами посудите – тут и породистых привозят сдают, и мелких хватает, и породистых мелких… совсем люди ошалели, не думают, что делают – зачем заводить-то если держать не можете? Ааа, – она хотела махнуть рукой, но так как руки были заняты, дёрнула плечом. – Что и говорить… У таких, как тот телок, просто шансов нет, хотя, пёс – редкая умница и презабавный. Но видите, какой здоровенный, да ещё и беспородный.
Через две недели метаний, попыток вспомнить о собственном здравом смысле, разумных доводов и прочего, Илья сдался.
– Ну, не могу! Не выходит тот бедолага из головы и всё тут! Да, глупость, наверное, делаю… Ну и ладно! Моя глупость, что хочу с ней, то и творю… хочу творю, хочу вытворяю!
С этим замечательным лозунгом он и отправился в приют и пошел прямиком к вольеру с лохматым телком.
Тот сусликом – переростком сидел у решетки и уныло вздыхал. В первый момент он даже не поверил, что пришли к нему! Зато потом… Он и лаял, и вилял хвостом и улыбался, даже ухитрился просунуть здоровенную лапу сквозь решетку и застенчиво положить её на ладонь Ильи, мол, ты же не уйдёшь?
– Да погоди! Не торопись. Я сейчас схожу, поговорю насчёт тебя. Ой, ну не кричи только, я вернусь! Да честно вернусь!
Пёс не верил. Он обреченно смотрел вслед единственному, кто обратил на него внимание и натурально рыдал – подвывал, всхлипывал, поскуливал как маленький щенок.
Обратно Илья вернулся практически бегом, волоча за собой опешившую сотрудницу приюта.
– Девушка, ну, вы же видите, тут трагедия! Давайте его скорее!
– Эээээ, вы уверены? Видите, он крупный…
– Я вижу.
– Понимаете, он сложный – с ним не занимались…
– Я понимаю.
– Мы с вами договор подпишем… Вы готовы подписать?
– Готов, конечно. Я две недели только об этом и думаю, готов я или нет. Получается, что или готов, или… или… короче, это уже буду не совсем я. Ну, нужен он мне, понимаете?! – в свою очередь спросил Илья.
– А поведёте как? – сотрудница всё сомневалась – никому не хочется отдавать пса, чтобы через неделю он оказался выброшенным на улицу «передумавшим хозяином».
– Ошейник и поводок, – Илья открыл сумку и предъявил заранее купленную амуницию. – В машине корм. Да, я в приют тоже купил два мешка. Сейчас принесу!
– Погодите… – сотрудница, наконец-то заулыбалась, – Сейчас я вам его выдам, а то он по потолку готов бегать, только бы вы никуда не делись!
Она ожидала, что бестолковый «телок» кинется на парня, сшибёт его с ног, чего доброго ещё и сверху усядется, но получилось всё совсем не так… Пёс выскочил из двери, кинулся было к будущему хозяину, а потом внезапно смутился, растерялся, и от этой растерянности, не зная, как надо себя вести, просто вложил морду в ладонь того, кто за ним пришёл.
Имя пришло на ум сразу, равно как и самые важные для пса слова:
– Джек? Пошли домой!
Илья досталась самая широкая, радостная и счастливая собачья улыбка из всех, которые были в мире, грязные лапы, легко добравшиеся до его груди и мокрый чёрный нос, уткнувшийся в его подбородок – короче, весь Джек, вверявший себя самому главному человеку на земле.
С того времени они уже много чего пережили – и попытку Ильи начать совместную жизнь с красавицей-Юлией, и страшный день, когда Джек, воспользовавшись лопнувшим карабином поводка, рванул на дорогу и получил несколько тяжелейших переломов и момент истины с его девушкой, которая легко променяла жизнь пса на собственный новенький смартфончик, да так и не поняла, с чего это Илья выставил её и из квартиры, и из собственной жизни. Потом была неожиданная помощь от Александра – одного из владельцев компании, в которой работал Илья, операция и длительное восстановление пса. Только даже тогда он старался улыбаться, как только видел хозяина. Пусть больно, страшно, пусть не получается подняться, он всё равно тянул тяжелую голову к руке Ильи и улыбался.
Так что теперь Илья, завидев забавную улыбку Джека, ругать его нипочём не мог!
– Эх ты… чудище ты моё любимое! –
