до безумия светлую. Именно это меня поразило — холодность сочеталась с мягкостью. В ее взгляде не было наивности, но присутствовало снисхождение. Она привлекала окружающее внимание, заставляла оборачивать головы вслед ни сколько из-за внешности, а сколько из-за непонимания. Люди просто не понимали, как в нашем мире, наполненном жестокостью и разгильдяйством, может существовать кто-то подобный. Но потом я увидела его… Словно волк… Уверенный в себе, сильный по характеру — взгляд пронзительный и острый. Он был одет во все черное и в сочетании с бледной кожей больше походил на персонажа из сказки, нежели живого человека. Уставший, с темными кругами под глазами, но излучающий вокруг себя силу. Как только взгляд этого человека наткнулся на фигуру незнакомки, мужчина мгновенно просиял. Словно свет включили… Второе дыхание, называйте как хотите, но из персонажа он резко стал реальным человеком, с теплом и любовью смотрящем только на эту самую девушку. Затем я увидела девочку. Маленький лучик света метался от одного родителя к другому, улыбался, хохотал и проказничал, но было видно, что ребенок счастлив. Этой волшебной парой были вы с Виктором. Мне вас даже нарисовать захотелось — именно ощущение от вашей пары, эмоции, что очень сложно передать на холсте. Не важно, что будет дальше — вы прекрасны. Два взрослых самостоятельных человека, отвечающих за свои поступки, смотрящих в одну сторону. Но вы и сами все это прекрасно знаете…
— Знаю, — Мария тепло улыбнулась, грея руки о горячую чашку какао с зефирками, — и понимаю, но заставить себя не переживать просто не могу.
— Это называется предсвадебный мандраж, — я хмыкнула, вспоминая свою свадьбу с Дмитрием. Я тогда всю ночь не спала, думала, помру от волнения, — встречается постоянно у лиц женского пола накануне торжества. Дабы исключить осложнения, необходимо съесть шоколадку, запить ее вином и устроить нечто грандиозное для выхода эмоций! Вы платье купили на новый год?
— Нет, — Мария рассмеялась, полностью расслабившись. Было видно, как напряжение покидает ее тело, и взгляд девушки стал более спокойным.
— Потом купите… Я кое-что придумала! Поехали ко мне!
— Зачем?
— Вы ведь любите рисовать, правильно? Правильно. А у меня дома что есть? Холсты, краски, кисти, огонь и много свободного пространства для творчества. А творчество что делает? Правильно — дает выход эмоциям! Я только так и выжила после разрыва — все на холст, все на бедный холст! Ну как идея, согласны?
— Еще как согласна!
Я не понимаю, как вообще это все получилось, не помню, как мы вошли ко мне в квартиру и совершенно не понимаю, сколько прошло времени, но…
План воплотился в реальность. Краски. Холст. Смех. Много смеха! Музыка, бокал красного полуслакого, которого мне честно дали понюхать, охреневшие от шума соседи, пропущенные звонки от Преображенского — все это смешалось в единую массу из мыслеобразов, эмоций и чувств. Мы просто писали свою жизнь на белом холсте, наполняя ее цветом, добавляя все больше и больше красок.
Яркие пятна и переливы, много синего, иногда ярко-алого, насыщенного, будто кровь.
Никто и ничто больше не нужен — лишь своя собственная жизнь перед глазами, созданная своими собственными руками.
— Мы создаем картины, — прошептала Мария, вытирая краску со лба, — но и жизнь свою моделируем точно так же. Наши мысли и опасения чаще всего не беспочвенны, всегда есть причина, ситуация, повлекшая за собой определенные обстоятельства.
— Но цепляясь за прошлое…
— Мы губим настоящее, — закончила за меня девушка, — и не важно, что будет дальше. Если урок, полученный благодаря прошлым событиям усвоен, значит ситуация не повторится.
— Согласна полностью, Мария, — наблюдать за девушкой, больше похожей на маленького ребенка с кистями в руках, было мило. Меня удивляло, насколько она простая и в тоже время сложная. Легкая, но не наивная. Доверчивая, но в тоже время все еще не разочарованная в людях. Прекрасное сочетание несочетаемого. Виктору очень повезло, и ей с ним тоже. Они даже не представляют, насколько сильно дополняют друг друга, но в любом случае, я полностью уверена, что их семья все преодолеет. Несмотря на будущие ссоры и неприятности, болезни и неприятные моменты — они будут рядом друг с другом, они будут честны друг перед другом, но самое главное — они оба будут верны своему слову и выбору, так как оба в первую очередь уважают самих себя. И это очень важно!
— А можно все же спросить? — я не могла удержаться, знала, что плохо, но любопытство впервые на моей памяти давило так сильно. — как вы познакомились с Виктором?
Мария на мгновение замерла, а потом заулыбалась еще сильнее. Взгляд при этом изменился, стал нежнее, и девушка просто начала рассказывать. Медленно, с теплотой в голосе, она рассказала и про прорванный потолок и про съемную квартиру и про то, как Аня надоедала Виктору с детскими вопросами, но к ее удивлению мужчина трепетно терпел все измывательства и смиренно отвечал, почему небо голубое, а трава зеленая. Она рассказала про работу в фирме лишь вскользь и ни словом не обмолвилась об Александре… Старательно обходила тему — она ей неприятна или это из-за самого Преображенского? Но с другой стороны, история Саши мне не известна, и если уж спрашивать о прошлом, то у него самого.
— А можно теперь мне поинтересоваться? — перемена в ее взгляде меня напугала. Мягкость исчезла практически мгновенно, уступив место самым настоящим бесам. Подобное преображение для меня удивительно. Когда девушка поняла, что я не против вопроса, она не стала сотрясать воздух, спросив меня в лоб, — вам нравится Преображенский? Как мужчина, а не как друг и приятный собеседник…
Я мгновенно зарделась, словно маленький ребенок. Такая реакция для взрослого человека мне показалась странной, но она выдавала меня полностью.
— Нравится, — прошептав это, мне стало легче, словно камень с плеч упал.
— Влюбились?
— Не знаю, — я ответила честно, — все очень сложно. К тому же я знаю о его нелюбви к детям и не питаю особых надежд. Разобраться в своих чувствах сложно, я не могу понять, что из них относится к простому желанию не быть одинокой, а что вызвано страхом остаться наедине с младенцем без опоры и поддержки. Я знаю лишь то, что при взгляде на Александра внутри все разгорается ярким огнем, пока этого мне достаточно.
— Вы боитесь, что путаете влюбленность со страхом… интересно… У меня такого не было. Если честно, когда я осталась с малюткой одна, во мне бушевала ненависть. Яркая, отравляющая — она словно поглотила тело, отравляя мысли. От любви до ненависти действительно один шаг и я удивлена
