не услышал ее и не засек за такие слова.
— Засек? — После гнева в душе нарос лед. Он защищал от огня, жгущего внутренности при каждом подобном рассказе, истории, случае. Не хватит сил каждый раз слушать и беситься от несправедливости, что царит кругом… Так лучше уж в лед. — Говорили, что мать твоя утонула.
— Нет. — Фая шмыгнула носом. — Отец мать в ведьмовстве уличил. Вот и…
— И ты после этого ко мне, к ведьме, за спасеньем пришла?
— Лучше к тебе, чем с позором под плеть. — Фая склонила тяжелую голову на Лилино плечо. — Ты прости, что я тебе гадости говорила. Что прежде не водилась с тобой.
— Ладно. — Лили обняла ее. Странно как-то. — Только… Матушку твою ведьмы вон не спасли.
— Не успели, — уверенно ответила Фая. — Все равно больше никто не пожалеет. Девчонки боятся, их самих родня заест, коли в беспутстве уличит… А ты…
— Оставайся. — Лили поднялась с сундука, прошла через комнату к двери. — Но когда скажу, что надо уходить — уйдешь без споров, ясно?
— Ясно, — радостно закивала Фая и впервые за весь разговор улыбнулась.
***
До Нерки они доехали к вечеру следующего дня.
Погода стала еще хуже. Небо затянуло сизая хмарь. У западного горизонта сквозь нее мутно проглядывали размытые кляксы ржавой зари.
Лошади еле шли. Спотыкались в грязи, поскальзывались, норовили и вовсе упасть, попадая в глубокие ямищи разбитой колесами телег дороги.
Дорога текла через вымокшее насквозь поле. В ее конце черным гребнем стояла деревня, сверкала жгучей вереницей поздневечерних окон. Оранжевые огни сообщали, что тут есть жизнь. И бурливый дым, что поднимался из труб в сырое небо, намекал на сытный ужин.
От стройки, ведущейся чуть в стороне — судя по острому, тянущемуся ввысь шпилю становилось ясно, что возводят храм, — двинулись навстречу две фигуры в алом.
— Эвгайские псы, чтоб их. — Здоровяк плюнул под ноги Лейфовой лошади. — Чего они прутся сюда?
— Поприветствовать нас, — ухмыльнулся в ответ Кьярр. — Не волнуйтесь. У них тут свои интересы, у нас свои. Переговорим и разойдемся.
— А я-то уж думал срубить пару алых голов, — разочаровался Здоровяк. — Ненавижу их не меньше, чем Тарховых солнечных прихвостней.
— Тихо себя веди, пустоголовый, — ругнулся на соратника Лейф. — Сказано тебе — в бой не вступаем. Говорим.
Флоки, двигаясь в хвосте процессии, смотрел на приближающихся конников без особого интереса. Эти вояки в красных хламидах встречались ему прежде, и всегда были годны лишь на то, чтобы пугать недостаточно набожных крестьян.
А бойцы никудышные.
По сравнению с северянами — уж точно!
Даже если их тут не пара, а десять — беспокоиться не стоит.
Даже если пятнадцать…
Кьярр бросил через плечо остальным:
— Притормозите и ждите здесь.
Когда все послушно встали, пустил лошадь рысью навстречу алым плащам. Махнул рукой, приветствуя. Воины махнули в ответ. Где-то на середине поля они пересеклись с Кьярром, о чем-то коротко переговорили, после чего разбойник вернулся к соратникам.
— Ну? Чего? — нетерпеливо поинтересовался Здоровяк. — Чего там тебе эти псы налаяли?
— Ничего, — отмахнулся Кьярр. — Пожелали хорошего дня. Да посоветовали бабу одну, у которой на ночлег можно остановиться и пожрать от пуза. Вроде и Регер уже там.
— Ба-а-аба! — сладострастно протянул Здоровяк.
— Старуха, — оборвал его Кьярр, — мужем брошенная.
— А-а-а-а, страшная, выходит, или больная, — донеслось в ответ разочаровано.
— Ну так как сбудем полукровку с рук, по соседям пройдемся, — успокоил приятеля Лейф. — Чего ты разнылся тут? Сначала дело, не забывай. Потом развлечения.
Когда они спешились возле означенного дома и забарабанили в дверь, открыла вовсе не старуха. Девица! Не скажешь, что жгучая красотка, но им всем сейчас хватило бы и того, что она молода.
Флоки поймал ее взгляд, тревожный, злой, холодный из-под рыжей пряди, павшей на лицо там, где шевелюру девушки не удержала серая косынка. В душе полукровки шевельнулись нехорошие предчувствия.
Что-то не так.
За густым неухоженным садом дробно прозвучал чей-то тяжелый топоток и растворился в ночи. Кто-то еще тут был да сбежал?
Флоки хотел толкнуть в бок Лейфа, предупредить, а потом подумал, что даже если и случится с местными какой-то конфликт — то эта не его проблемы. Он даже лезть туда не станет — пусть Кьяррова компашка сама разбирается с всем.
Дело Флоки добраться поскорее до Йоремуне…
Дева улыбнулась широко, блеснула зубами.
Кьярр заговорил с ней:
— Что, красавица, пустишь на постой? Деньги есть. Заплатим хорошо. В долгу не останемся.
Рыжая улыбнулась еще шире и согласилась без вопросов:
— Конечно. Ваш друг предупреждал, что вы придете.
Кьярр, привыкший, что его не слишком симпатичная физиономия обычно в таких случаях вызывает у людей сомнения, удивился такой сговорчивости.
— Регер уже тут?
— Да, — кивнула девица, жестом приглашая войти в дом. — Милости прошу.
— Так зови его, рыжая, — рявкнул Здоровяк. — Хочу на морду его поглядеть, давно не виделись.
— Он отлучился по важному делу, — без тени сомнения сообщила молодая хозяйка дома. — Но ужин уже готов. Так что можете его не дожидаться. Вы ведь, я вижу, устали с дороги.
— Устали! Еще как устали!
Оттолкнув Кьярра, Здоровяк первым ввалился в дом и протопал, не снимая грязных сапог, прямо в комнату. Плюхнулся за стол, вытер руки о скатерть и демонстративно плюнул на пол.
— По какому такому делу? — недоверчиво осведомился Лейф, разглядывая накрытый стол и лежащую стопкой посуду.
Белая скатерть. Свечи в кованом медном подсвечнике — все прямо роскошно.
— Откуда мне знать? Расспрашивать гостей об их делах в нашем доме не принято, — спокойно ответила девушка.
Из-за занавеси, закрывающей проход в соседние комнаты, выглянула женщина с осунувшимся, больным лицом. Бледная, как смерть.
— Мама, подай гостям еду, а я позабочусь об их лошадях. И плату за постой возьми вперед. Мало ли что.
Кьярр хмыкнул и небрежно бросил на стол тощий кошель. Денег было жаль, впрочем, разбойник не сомневался, что спустя какие-нибудь сутки, все до монеты вернется к нему обратно.
Осталось только встретиться с Регером…
Вся компания расселась за столом. Испуганная женщина принесла лепешек, каши и вина.
— А мясо где? Где нормальная жратва, я спрашиваю? — заорал на хозяйку Здоровяк, швырнув на пол надкушенную лепешку. — Ты мужика своего тоже этим дерьмом кормишь? За что мы заплатили тебе, карга старая!
— М-мясо еще не сготовилось… Скоро б-будет…. — дрожащим голосом залепетала женщина, пятясь от стола к занавешенному проходу. — Вина выпейте…
— К демонам!
— Наливай вина, — потребовал Лейф, сердито бросив соратнику: — Заткнись уже. Хватит орать и буянить. Надоело.
Женщина подняла со стола кувшин, разлила по стареньким кружкам мутноватый кровавый напиток.
— П-пожалуйста…
Прижав кувшин к груди, она отступила
