знаю, что мы с Кваном направлялись в Кошачий квартал на его выставку. Машины не заводились, поэтому я попросил персонал запрячь лошадей. — Он остановился, нахмурившись, и на его лысом лбу выступили капли пота. — Я помню начало пути, но дальше ничего.
— Помнишь ли ты поворот? — настояла Мими. — Там карета перевернулась.
Морщины Хендона углубились. — Я… может быть. Да, ты права, я потерял контроль над лошадьми. Они понеслись.
— Почему? Что их напугало?
Он крепко зажмурил глаза. — В… волк, может быть? Или… я, возможно, услышал выстрел, случайную пулю. Охотники, где-то поблизости? — Нхика нахмурилась — за всё время её жизни здесь она никогда не видела волка в городе.
— Это была случайная пуля или намеренная? — продолжала Мими.
— Мими, — упрекнул доктор Санто. — Всё в порядке, Хендон. Со временем всё вспомнится.
Усталость вновь охватила Хендона, затмевая его прежнюю бодрость, но Нхика знала, что ни один из его недугов нельзя было исцелить — ни глубокие морщины на его лбу, ни впалые щеки, ни тонкие запястья.
— Мими, есть что-то, чего я не понимаю? — спросил Хендон, и она посмотрела на него с выражением уныния.
— Ну, я… Мы… Мы думали, что… — Её голос задрожал, она была на грани слёз.
Нхика открыла рот, чтобы закончить мысль за неё, но доктор Санто оказался быстрее. — Они подозревают, что Квана убили.
— Убили? — Шок отразился на лице Хендона, хотя и слабее, учитывая его состояние. — Прости, Мими. Я… Если вы надеялись, что я проснусь с ответами, я вас разочаровал.
Нхика смотрела на лицо Мими, замечая сочетание поражения и понимания. Это должно было бы быть хорошей новостью, что их отца не убили, но альтернатива приносила грусть: это был просто несчастный случай. Несмотря на всё его богатство и изобретательность, их отца мог забрать каприз судьбы. Смерть, в конце концов, была величайшим уравнителем.
Андао хлопнул в ладони, рассеяв серьёзность, нависшую с последними словами Хендона. — Может, нам стоит пойти спать, — предложил он, пытаясь напрасно изобразить оптимистичную улыбку. — Ночь выдалась насыщенной. Думаю, мы все заслуживаем отдых.
С разной степенью согласия все кивнули. Пожелав друг другу спокойной ночи, группа разошлась: братья и сёстры по своим комнатам, Нхика в свою, а доктор Санто к себе домой.
Нхика не осознавала, насколько усталы были её кости, пока не оказалась снова под своим одеялом, её мышцы были слабы. Теперь, когда Хендон был исцелён, и все заговоры не привели ни к чему существенному…
Это был конец её участия, не так ли? Завтра она получит своё вознаграждение и начнёт готовиться к отъезду из этого поместья. Это огорчало её больше, чем должно было бы.
Она позволила тяжести в своей груди увлечь её в сон.
Когда на следующее утро Нхика спустилась к завтраку, казалось, что жизнь в поместье вернулась к привычному после похорон: Андао подписывал чеки за столом, а Трин просматривал стопку контрактов, оба игнорируя свою рисовую кашу. К ним добавился Хендон, сидящий на том месте, которое обычно занимала Нхика. Осторожно, она нашла новое место за столом, напротив остальных членов семьи.
— Нхика, — сказал Хендон, выпрямляясь. — Я хотел поблагодарить тебя. Брат и сёстра рассказали мне, что ты сделала и кто ты такая.
Нхика нахмурилась. — О, теперь мы рассказываем всем?
Мими взглянула на неё извиняющимся взглядом. — Я просто думала, что он должен знать, кто его исцелил.
— Когда мне сказали, что это был гравер крови, я почти не поверил. Я всегда думал, что граверы крови не существуют в Теумасе, так что это было… честью.
Честью? Это было ново, и Нхика поняла, что это первый раз, когда её клиенты когда-либо благодарили её. — Целитель сердца, — сказала она, чувствуя, что они заслуживают знать настоящее название. — В моей культуре мы называем себя целителями сердца.
Все посмотрели на неё с признательностью, и она почти могла представить себя здесь, сидящей за этим столом, на многие ужины вперед, пока Андао не постучал ручкой по чековой книжке.
— Кстати говоря, мы должны определить стоимость твоих услуг, — сказал он.
Её настроение упало от его формальности. — Верно.
— Первоначальное соглашение было на тысячу кем, но учитывая, сколько времени ты провела с нами, я думаю, что будет справедливо увеличить эту сумму. Три недели, на среднюю зарплату врача… Что это, примерно двадцать тысяч хем?
При этом у неё отвисла челюсть. Двадцать тысяч кем — сумма, о которой она когда-то только мечтала, сумма, которая могла бы накормить её и поддержать на целый год. Она должна была бы радостно согласиться на эту сумму, должна была бы взять все эти деньги и убежать из поместья, которое приносило только похороны и подозрения в убийстве, но вместо этого она почувствовала, как её сердце упало при этой мысли. Семья Конгми кормила и принимала её, как могла — Скотобойня была трудным началом, но она поняла, что никогда не нуждалась ни в чём другом, пока жила здесь. Как только она вернётся к языку денег, эти отношения будут зеркально отражать те, которые у неё были со всеми предыдущими клиентами: сделка, и ничего больше.
Мими потянула за рукав брата. — Подожди минутку, Андао. Прояви немного уважения. Доктор Санто предложил ей отдохнуть — давай позволим ей остаться хотя бы до ужина.
— Остаться? — эхом повторила Нхика, стыдясь того, как её надежды вспыхнули при этом предложении. И затем, — Ужин?
Андао задумчиво кивнул. — Мероприятие в честь выздоровления Хендона.
Нхика взглянула на него скептически. — Вы уверены, что это самая разумная идея? Учитывая…
Она не была уверена, почему всё ещё поддерживала их подозрения, но Андао сказал: — Мы ведём очень публичную жизнь. Такое событие ожидаемо.
— Кроме того, Хендон не вспомнил ничего тревожного, — добавил Трин.
— И если наши подозрения всё ещё имеют смысл, возможно, ужин будет достаточным, чтобы напугать нашего преступника и заставить его выдать себя, — завершила Мими. Значит, они уже обсуждали это вместе.
— Звучит опасно, — подумала Нхика вслух.
— Ну, если что-то случится, мы знаем одного граве… я имею в виду, целителя сердца, которого можем нанять.
Нхика хотела предупредить их, что есть некоторые недуги, которые она не может исцелить, смерть — один из них. Казалось, что брат и сёстра стали слишком комфортно использовать её способности как универсальное средство.
Но тем больше причин для неё остаться, не так ли? — Я с радостью останусь, — сказала она, улыбнувшись с энтузиазмом. Она посмотрела на Трина, ожидая от него какого-нибудь скептического комментария, но он лишь улыбнулся.
Андао закрыл чековую книжку. — В таком случае, Мими, можешь вызвать портного для её платья?
— Я позабочусь об
