рядом покупателями, другие же громко расхваливали свой товар, стараясь привлечь к нему внимание. Вот лавка скобяных изделий, которой управляет бородатый мужчина. Вот продают мелкие плетёные коврики. Вот две хорошо одетых женщины рассматривают резные поделки из белого дерева — одной из них приглянулась статуэтка гарцующей лошади. Вот мелкий паренёк под присмотром гончара пытается продать пожилому мужчине глиняный кувшин. А вот упитанный торговец, продающий специи.
Я подхожу лавке, и мы начинаем мериться навыками красноречия: «За перец сколько просишь? Серебряник за грамм? Получается, что сто грамм золотой стоят? А он свежий? Можно один на зуб? Спасибо! Что-то не чувствую… вообще нечего! Можно ещё одну? Лина, попробуй! Ну? Вот, смотри, даже у неё ноль эмоций! А нет, во, чувствую… ох, ядрёный! Ух, как горит. Лина, вытри слёзы! Ух… Но что-то не сразу действует… Давай девяносто серебряных за сто грамм и я возьму сразу три сотни! Ну как девяносто восемь? Он же не сразу действует! Девяносто две. Не, девяносто три. Девяносто четыре, и я ещё чего куплю! Ай, шельма… давай за девяносто пять, но только самого лучшего! Да, три сотни грамм. Ай, спасибо! Вот золото. Ага. Есть мускатный орех? А, вижу. Даже зира есть?! Ай, хорошо! Сколько за грамм?»
Выбираю товар, торгуюсь, покупаю. Потом продолжаем гулять с Линой. Покупаю ей стакан пива что бы она смогла промочить горящее от перца горло. Она отпивает половину и робко передаёт обратно, прося меня тоже попить — прохладный напиток дарит наслаждение в этот тёплый день. Покупаю немного ткани, соли мешок, ниток, всего что может пригодиться. Везде, где получается, торгуюсь.
По моей установке Лина постоянно наблюдает за мной. Не очень сильно верится, но вдруг у неё красноречие появится таким образом, а то она говорит практически односложно. Ну, всяко лучше красноречие с одним пунктом чем без него вообще.
Вот прилавок, что продаёт местный сорт вкусностей — креп. Тонкая белая булочка, из которой вытащили всю мякоть и заменили на творог, смешанный с орехами и мёдом. После булочку немного поджаривают в масле и подают горячей. Хозяин обслуживает двух маленьких ребят — девчонку и мальчика. В руки малышки попадает булочка, она её ломает пополам и протягивает половинку мальчонке. Они оба надкусывают, улыбаются, берутся за руки и идут дальше по улице, провожаемые влажными глазами равнинной эльфийки.
Мы медленно подходим ближе к этой лавке. Сладкий молочный запах, перемешанный с ароматом свежего хлеба, щекочет мне нос, заставляя желудок отозваться в животе лёгким урчанием, а заворожённый мозг требует взять две булочки. Протянув одну эльфийке, я спокойно продолжаю идти по торговой улице, наслаждаясь сладким перекусом, рассматривая прилавки и прикидывая в голове что ещё следует купить. Сумка за спиной пока что не тяжёлая, но у Лины она уже забита на максимум.
Поворачиваюсь — а она всё ещё идёт с булкой в руках, смотря на неё голодными, блестящими глазами и не притрагивается. Даже не думает надкусить. Не верит, что это ей. Услышав, что эта булочка только её она медленно, боясь обжечься, откусывает кусочек и на её лице тут же расцветает маленькая, счастливая улыбка.
Прикинув все покупки, я решаю, что на сегодня веселья хватит и направляюсь к конюшням. Да и заставлять старосту ждать не очень хочется: вдруг он давно пришёл, а я тут плюшками балуюсь? Уже выйдя с улицы, я вдруг вспомнил, что забыл про вино. Чуть не повернув назад, меня посетила идея, что можно будет Ренса подрядить на это дело.
Когда мы пришли, Гильм уже был на месте и о чём-то разговаривал с сыном.
— Вы вернулись! Как прогулка?
— Очень даже неплохо, спасибо. Благодаря особому волшебству торговых мест купил чуть больше, чем рассчитывал. Смотрю, в телеге сильно уменьшилось товаров.
— А то! Свинью сразу в ратуше забрали: там опять какой-то высокородный отпрыск будет праздновать успешный поход на скверный луг. А вот с товарами пришлось попотеть. Как вернулся с центра, так чуть не упустил сына: он уже уши навострил бежать на рынок. Вот, только сейчас закончили разносить. Но ещё самим надо закупиться, но сил торговаться после всего у меня уже не осталось, — староста вопросительно посмотрел на сына, в ответ тот показушно постучал себя кулаком в грудь. — А вы, господин ящур, закончили с покупками?
— Осталось вино. Но если честно — я тоже без сил. Можно Ренса попросить за ним сходить? Заодно пусть Лину возьмёт с собой — пусть посмотрит, как другие торгуются. Может, хоть таким образом красноречия наберётся.
— Я только за, господин ящур! Ренс, ты что скажешь?
— Всё в лучшем виде сделаю, лучшую цену выбью! Скажите место, и я всё куплю. И за Лину не волнуйтесь: всё услышит!
Рассказав ему, где находится магазинчик с вином и сколько надо купить, я передал деньги и сказал Лине, чтобы была рядом с пареньком и слушала как он торгуется так же внимательно, как и до этого слушала меня.
— Хороший выбор вина. Сами частенько покупаем такое на праздники.
— Вино неплохое, согласен. Что там насчёт охранного контракта: откликнется хоть кто-то?
— Не волнуйтесь, откликнутся. Даже больше скажу: в этом году, наверно, сразу три, а то и четыре группы охранять нас будут.
— Много разбойников на дорогах появилось?
— Да после вас их здесь вообще не будет! — он заискивающими глазами посмотрел на меня, но поняв, что лесть опять не сработает, попытался скрыть конфуз кашлем. — Тут, в другом дело: много благородных отпрысков этим летом пожаловало. Им же всем надо опыта набраться, перед наёмничеством, поэтому много групп будет.
— Мне стоит волноваться за Лину, если я её здесь на месяц одну оставлю?
— Да чего вам волноваться-то? Никто её не тронет — она ж ваша собственность! Вы что оставите в доме, то будет защищаться всеми законами как часть деревни. У вас же ещё аренда до следующей зимы, так что не волнуйтесь. А вы решили, куда отправитесь?
— Подумывал в Ольск, но сегодня твёрдо решил туда ехать. Слышали, что произошло?
— О скверне? Так ещё по весне — как случилась напасть эта, так и узнал.
— А чего ж мне не сообщил? Вдруг этот чёртов луг тоже бы всплеск выдал, и кто его знает, какие твари понеслись на деревню? Я хотя бы присмотрел за этим!
— Да потому-то и не сказал, господин ящур, что страху на наших нагнало бы так, что из домов не вытащишь! У нас ведь посевные, скотиной заниматься, да и других дел полно. А тут вы каждый день ходили бы в
