двери. Голову рвет адская боль. А душу… Все демоны ада.
– Люся бы нас ни за что не бросила, – словно выстрел в спину летит мне всхлип Януси. – Потому что на нас любит. Любила. И тебя тоже, папочка.
– Она вас бросила. Привыкайте. Это жизнь, и в ней не всегда все получается так, как хочется вам. Люся просто попользовалась ситуацией, – я рублю слова, безжалостно и болезгненно. Девочки должны знать, что такое настоящая жизнь
– Это ты виноват. Ты. Ясно? Ты не любишь никого, – кричит Анютка, как раненый зверек. – Ненавижу тебя. И Лелечку твою поганую. Ненавидим, ясно.
Ухожу молча. Главное сбежать скорее. Просто трусливо, поджав хвост смыться. Послезавтра у меня свадьба. Все наладится. Они привыкнут. Все встанет на свои места. Черт, нужно расслабиться. Мне срочно нужна баба. Рыжая, похожая на чертову Люсю, но безотказная и исполняющая все прихоти.
– Миша, машину прикажи подать. У меня намечается мальчишник.
Люся Зайка
Свободу попугаям!
– Ты точно решила? – Танька посмотрела на меня круглыми глазами и губешку прикусила. Плакать что ли собралась? Дура какая. Что мне до старости лет что ли нос ей подтирать? Ей, и всем в этой чертовой квартире, в которой мне тесно вдруг стало. Да что там в квартире. В этом городе огромном мне стало душно и тесно, настолько что аж дышать нечем.
– Точно, – один вдох, второй. Нужно дышать через нос. Помогает сдержать рвущиеся из глаз слезы. – Ничего меня тут не держит. Поживу для себя, в които века, – пробухтела я, пытаясь застегнуть распухший от моего хабара чемодан. Вся моя жизнь вошла в небольшой чемодан, чтоб ее. Богато живу, роскошно. Очень показательный чемодан.
– Правильно, внуча. Беги, Форест, беги, – подала голос до этого дремавшая в кресле Ба. – Так-то проще же. Бросить всех, кто тебя любит. Обмануть несчастных детей. Признаться себе в том, что любишь и попытаться что-то изменить. Ужасно просто. Только вот от себя то как сбежать?
– Каком кверху, – буркнула я. Тоже мне, философы комнатные. Развели тут демагогию. Правильные все. Все всё знают. Вот только как быть с тем, что человек, ради которого я готова отказаться от всего, чем дорожила, женится завтра? А я чувствую себя так, будто об меня вытерли ноги, поиграли в меня как в Зайку с барабаном и выкинули за ненадобностью. Ой. Только не надо тут, что я сама ушла. – Я себя не на помойке нашла.
– Точно. Ты вообще себя не нашла. Ты трусливая эгоистка. Девочек бросила, которые тебе доверились, – Ба прямо жжет. Расколупывает мою рану, которую я с трудом зашила, собрала из кусочков. Да я всю себя чуть собрала, чтобы принять единственное правильное решение. Сбежать.
– У них есть отец, который скоро женится, подарит им маму. Все будет хорошо у малышек, ясно? Не моя они забота. И вообще, отвалите.
Поезд у меня завтра, а терпеть насилие над мозгом у меня нет сил. Поэтому я пинком откидываю от себя «всю мою жизнь».
– Ты куда? – голос Танюхин звучит встревоженно. Надо же, сроду никогда не замечала за ней такой заботы.
– Куда глаза глядят. Пойду развеюсь. О, точно, меня Жабыч приглашал в ночной клуб, что-то обсудить. Нашел место, идиот. НО сейчас это очень кстати. Пожалуй приму предложение начальника. А что…?
– Я с тобой, – резво вскакивает с насиженного места моя сестрица. Ну еще бы, в ночной клуб, на халяву. – Слушай, а чего надеть? Это, открывай свой сидор, дашь мне юбку свою, ага. Она клево будет смотреться с той кофточкой сиреневой.
– Тоже с моей? – ухмыляюсь я. Черт. Нет у меня своей жизни и не было никогда. И чемодан раздутый лишь видимость того, что я все время просто существовала. До тех пор, пока не попала… – Забирай все, систер.
– Че, правда? Ты передумала уезжать? – хлопает в ладоши сестрица.
– Нет, я просто новую жизнь начну. С чистого листа.
– Ох, кулемы. Я с вами. Давно не оттягивалась. Надо растрясти старые кости.
– Вообще-то я от вас пыталась смыться и от ваших проповедей. И вас с собой не приглашала, – ехидно говорю я. Ха, кто бы меня слышал.
Из дома мы выходим через час, красивые, что ужас. Прямо отряд самоубийц в неполном составе. Особенно ба. Сам Убиийца Крок бы разрыдался от зависти, увидь мою бабулю в вечернем макияже и кокетливом кожаном беретике. Хорошо хоть Танька ее отговорила надевать мини. А то бы вообще был отвал башки.
– Ты, прямо Харли Квин, – выдохнула Танюха весьма сомнительный комплимент в мою персону. Вообще-то я собиралась выглядеть на встрече с Жаном Борисычем по-деловому и сдержанно. Ну так будет интеллигентнее послать его на… в общем сказать, что сам он пусть чешет подрабатывать свадебным фотографом. Я костюм надела красивый, с белой юбкой и пиджаком в синюю полоску. Мне показалось, что он весьма миленький и…
– Да какая она Харли, скорее на матросика из «Деревни дураков» смахивает, – гоготнула Ба, сбивая меня с настроя.
В общем к клубу мы подошли разругавшись в шишки. Танька получила затрещину от Ба, и теперь, судя по физиономии задумчивой, вынашивала план мести. Я упала полтора квартала назад, содрала колено, испачкала белую юбку, лицо тоже саднит, чертовы кеды на каблуках. Страшно пожалела, что не сбежала от Ба и сестрицы, когда была возможность, минут десять назад. А ведь была крамольная мыслишка заскочить в отъезжающий автобус, пока мои родственницы размышляли над тем, что будет если на самокате врезаться в стену. А вот теперь, если честно, мне до одури хотелось на деле проверить этот трюк.
– Девочки, сегодня никак не получится, – хмыкнул монстроподобный охранник клуба, преградив путь нашей потрепанной шайке, к которой бы если он примкнул, можно было бы снимать сиквел того самого кинца про отряд, ну вы поняли. – Спецобслуживание у нас. Только ее могу пропустить, – некультурно ткнул он в меня пальцем.
– Так мы что, зря наряжались? – пошла в атаку Ба, размахивая сумочкой. – Или рожей не вышли? Чего это только ее?
– Приказано пропускать только рыжих девок с длинными ногами, – равнодушно дернул плечом бугай. – Молодых.
– Это что еще…
Ха, я не стала дослушивать. Бедному охраннику жить осталось каких то пару минут, пока ба его будет на молекулы рассеивать. Это мой шанс избавиться от наглых приставак из моей семейки. Ввинтилась в щель, между дверью и громозепой, не ожидавшему от меня такой прыти, и проскользнула в грохочущее помещение, слепящее неоновым светом. Твердо пошла к бару, минуя пустынный танцпол. Точнее не совсем пустынный. На нем как раз в этот самый момент извивалось несколько рыжих девиц, обряженных в драные шорты и банданы. Странное чувство дежавю. Да нет, просто нервы. У меня просто тяжелые дни. Невероятно тяжелые и ужасно ужасные.
Глава 22
Лев Метельский
«Мы убегаем. Но мужественно»
Всё не то,
