для наших лабораторий – сделать твой биологический клон. Надо же выяснить, откуда у такой твари нейростатус уровня омикрон.
Он отвел взгляд.
Ульяна развернулась к выходу из шлюзового отсека, скомандовала:
– В рубку, живо!
Сабо заметил, что у нее правая сторона спины в крови, а дендрогаль комбинезона изорван.
– Что это тебя?
Ульяна полоснула его взглядом, на ходу активируя креоник:
– Флиппер. Глиасовый кокон готов?
– Да, капитан.
– Активируй. И готовь маршрут домой.
Сабо удивился:
– Что, энергон не забираем.
– А он вообще здесь?! – Ульяна посмотрела на него с вызовом. – Ты ведь меня сюда заманил для того, чтобы подставить и передать этим, – она кивнула в сторону шлюзов.
Креонидянин упрямо выпрямился:
– Я должен был его получить, доставив тебя…
Они проходили кают-компанию. На диване все еще лежал плед, которым Сабо накрыл Ульяну.
Девушка резко остановилась, покачала головой:
– Ты идиот или только прикидываешься? – она снова указала рукой на шлюзовой отсек: – Ты должен был доставить меня атавитам. Они тебе ничего не принесут взамен обещанного «мяса», как ты выразился. Ты еще не понял? Грацц обвел тебя вокруг пальца. Как последнего салагу.
Искин сообщил о готовности корабля. Она качнулась и направилась в рубку.
– Атавиты? Эти твари – атавиты? Ты уверена?
– Ушедшие, Сабо. Те твари в открытом космосе – все, что осталось от Ушедших. Эхоплазма, бестелесная оболочка. Это выглядит вот так, мерзко и неблагородно. И им нужны наши тела, чтобы возродиться.
Глава 10. Нет друга ближе, чем враг
Ульяна ворвалась в рубку – понимала, что время идет на секунды: как быстро атавиты заметят подмену.
– Управление бортом – на монитор первого навигатора, – скомандовала: рабочие мониторы Артема и Крыжа потускнели, а на ее появилось два дополнительных окна, активировалась и выдвинулась из-под резервных мониторов дополнительная панель управления. Ульяна потянула на себя пневмощуп, запрыгнула в кресло, одновременно цепляя височные диски и подключаясь в Флипперу. – Голосовое управление… Лианин на двадцать единиц.
В висках пульсировал страх. Всегда, с первой минут управления «Фокусом» базовые настройки конфигурации делались Крыжем, Артемом и Киром. Крыж и Авдеев выстраивали навигацию и прокладывали курс, перебрасывали ей готовый маршрут с готовой навигационной разметкой. Артем контролировал смыкание с нейросетью Флиппера, регулировал вручную, контролировал работу искина. Кир подхватывал при маневрировании. Предупреждал об опасности. Они вели ее. Как няньки ведут малолетнего ребенка.
Сегодня она будет впервые одна. При увеличении активности лианина полыхнуло перед глазами. Конечно, Артем бы сделал это мягче, она обычно ничего не чувствовала и воспринимало как должное. Сейчас же ее будто током ударило, до алых кругов перед глазами, а сама Ульяна на мгновение ослепла. Острая боль в плече отрезвила лучше медикаментов – в рану будто лезли горячие щупальца, раздирая плоть.
Чтобы не закричать, закусила с внутренней стороны щеку, и взяла под контроль подключившегося к нейросети корабля Сабо.
Задумавшись на мгновение, активировала полномочия второго навигатора.
– Бортовое вооружение и гравитационный комплекс – на навигатора-дублера.
Искин тут же попросил подтверждение:
– Функционал заблокирован. Требуется кодовое слово.
– Вобла, – бросила Ульяна, почувствовала, что покраснели уши.
– Вобла? Это пароль такой? – Сабо скривился. – Просто мастер креатива…
– Это не креатив. Это мое домашнее прозвище…
Креонидянин, заметив на мониторе иконки маневрирования, усмехнулся.
Так близко с землянкой он еще не был. Он не рассказал ей ту часть подслушанного разговора, которая касалась ее. Особый нейростатус этой рыжей твари – уникальная формула. Она слышит иначе, видит иначе. Так предполагал Кромлех, когда планировал сделать ее развернутый нейроскрин.
Когда она попросила рассказать о замыкании нейросети корабля, он умолчал и о том, что любая нейросвязь двусторонняя. Она контролирует его, он – становится ею. И сейчас мог медленно подкрасться к ней, увидеть «Фокус» ее глазами, подобраться на расстояние мысли, импульса принятия решения. Сейчас он видел вариативность ее решений, видел намётки скрываемого от него маршрута. Маршрута, модель которого никогда не формировал искин «Сционы». Ломаная линия-поводырь в прореху между опасными скоплениями в сердце туманности Галоджи.
«Фокус» пользовался другими навигационными ориентирами – одного взгляда оказалось ясно, чтобы понять это.
«Что ж, посмотрим, как плавает эта рыбка», – и креонидянин ловко перехватил управление, сделал мягкий вираж, чтобы почувствовать ход аппарата.
Ульяну удивила та легкость, с которой Флиппер принял Сабо. Наташа и Кирилл подбирались под ее, Ульянин, нейростатус. Сабо – нет. Но при этом Флиппер вел себя так, будто всегда знал креонидянина.
Укол ревности – это совсем не то, на что сейчас следовало обращать внимание.
Сабо среагировала на передачу управления мгновенно: придвинул к себе панель, толкнув вверх рычаги джойстиков, активировал маневровые.
– Не подпускай их близко. Глиасовый кокон для них не по зубам… Импульсный двигатель на старт, малый назад…
– Курсоуказатели в такой навигации не работают, – напомнил Сабо.
– Корректируем курс по визирам. Ручной режим… Давай, Сабо, покажи, чему тебя научили на «Сционе», а то понтов больше, чем дела от тебя…
– Понтов? – он поморщился, услышав незнакомое слово. – Е-есть, капитан, – сосредоточенно и привычно отозвался, будто всю жизнь слушал ее команды. – Наблюдаю атавитов по левому борту. Кажется, они начали понимать, что им подсунули куклу.
Ульяна и сама это понимала: группа полупрозрачных тел рассредоточилась, растерянно озиралась по сторонам. Тонкие вихревые потоки поземкой струились вокруг них, искрились и вспыхивали.
– Они нас не видят?
Ульяна сама хотела это понять, но надежда, что глиасовым щитом они прикрыты полностью, грела. Тогда, прячась под ним, они смогут уйти на безопасное расстояние, активировать двигатели и выбираться из туманности. Призрачная, но все-таки надежда на спасение.
Она продолжала наблюдать и медленно пятиться назад. Один из атавитов отделился от остальных, замер, вытянув тощую шею, подслеповато осмотрелся. От него лились тонкие, будто паутина, нити, переплетались в общее кружево с точно такими же нитями других особей.
– У них общая сеть, – прошептала Ульяна, на мгновение отвлекаясь от разрастающейся боли в плече. Вокруг раны стало горячо.
– Подходим к зоне потока Фла́вья, – предупредил Сабо, мельком взглянув на визиры.
Ульяна видела ручеек из мелкой космической пыли. Слишком мелкой, чтобы на него реагировать. Промолчала. Сабо повторил настойчивее:
– Поток Флавья, капитан! Пересекаем его через четыре секунды.
– И что? – ее внимание было привлечено к атавитам.
Они, в самом деле, их не видели, но искали. Выстроились цепью и будто прочесывали квадрат за квадратом пустоту вокруг. Тот, что замер в отдалении, очевидно, был главным: от его незначительного движения, импульса, разбегающегося по паутине, изменялся строй остальных.
– Надо свернуть, – настаивал Сабо. – Это…
Он не успел договорить: верхнее освещение мигнуло и пропало. Экраны окрасились красным.
– Что это?
Искин отозвался:
– Ошибка энергоустановки. Аварийное питание активировано. Перезагружаю центральный узел.
– Я же говорю – поток Флавья, – Сабо начал раздражаться. –
