но до сих пор ненавижу и ее, и Гнездо, и воспоминания о них! Да я даже ненавижу цвет моих глаз, доставшийся мне от матери!
— Гнездо… Расскажи мне о Гнездо!
— Нечего там рассказывать, — буркнул Агер и замолчал, теперь уже надолго. Видно, сработал запрет на передачу сведений о Гнездо чужакам, вдолбленный в детстве.
Ни я, ни половина агерова войска, — почти ничего не весили, находясь в поле антигравитации. А ведь я собирался унести шатер с девчонками, когда сам непонятно как держался в воздухе! Я представил себе картину: дракон кантует шатер, чуть-чуть пролетает и рушится на землю в столбах пыли, накрывшись шатром, как тазом: «Здравствуйте, девочки!», — и хмыкнул.
То ли дело сейчас: антигравитация делала свое дело, и лететь было легко, как во сне. Агер навел иллюзию облаков и на нас ним, и на наши «авоськи» с грузом, и мы сизыми облаками, гонимыми ветром, мчались на встречу с девчонками. Ветер был попутным — не зря же Агер был магом-стихийником!
Я пытался вычислить нашу скорость, но расстояние тут измерялось днями: в пяти днях пешком, или в трех днях на лошади. Сопоставив количество дней, через которые мы прибудем в Зену (по подсчетам Агера) с двенадцатью днями пути, обозначенных купцом, я получил, что наша облачная скорость больше скорости купца приблизительно в три раза. То есть, мы должны быть на месте за семь-восемь дней до прибытия купца. Наверняка, в Зене есть филиалы банка, где лежат мои деньги. Но как их оттуда забрать? Меня тут же повяжут Непримиримые, если я попробую доказать что я — Робург Костин, и тогда — все. Девчонки пропали. И даже если бы у меня был вексель, которого при мне нет, и я поручил бы снять деньги тому же Агеру, — повязали бы и Агера. Повяжут любого, кто сунется за моими деньгами. Поэтому придется за несколько дней умудриться заработать очень много денег еще. Честным путем много денег ни в прошлом, ни в этом мире не заработать, — значит, придется искать нечестный. Заработаю магией, грабежом, шулерством, — да чем угодно! Могу намагичить еще кинжалов, нарушив договор. Могу наводить молодость и красоту за огромные деньги, — но это сразу же меня выдаст, и тогда и меня, и моих бедных девчонок ждет новый плен. Ладно, придумаю что-нибудь!
Агер очень кичился тем, что он — стихийник.
— Ну какая польза от тебя, мага земли? — подначивал он меня время от времени. Я и сам видел, что, по сравнению с ним — никакая. До тех пор, как на второй день перелета мы не попали в зыбучие пески…
Приземляясь, я аккуратно положил сетку с воинами на песок, воины быстро выбрались из сети и стали медленно, но верно погружаться вниз.
— Никому не двигаться! — крикнул Агер. Судя по его растерянному виду, у него не было ни одной идеи, как спасти своих людей. Он просто продолжал кружить над нами, нарезая круги по воздуху. Я запаниковал — сейчас все упокоятся под тоннами песка навсегда: двигайся или не двигайся, но песок продолжал засасывать людей.
Вспомнив то, чему учила меня Айя, я попробовал уплотнить песок и… превратил его в стеклянный монолит!
Погружение остановилось. Гордый собой, я наблюдал, как половина войска Агера с руганью выбивает кинжалами стекло вокруг своих конечностей, а остальная половина потешается над ними. Экспериментировать дальше, чтобы вызволить воинов, я не стал — вдруг монолит расплавится в лаву, и все пойманные в песчаную ловушку погибнут. За такое я точно не расплачусь.
За спасение своих людей Агер отблагодарил по-царски: шутки и стеб про магов земли сделали невыносимым приятное до этого путешествие. Все-таки Агер взял от матери не только цвет глаз, но и порядочно говна. Хорошо хоть в полете пока ничего не сыпется из него. Кроме дурацких шуточек.
Чтобы отвлечь наемника от неприятного мне разговора, я посетовал на мыслесвязь, которой нужно учиться годами, чтобы расширить радиус поиска.
— Вот ты, Агер, как далеко можешь услышать того, кого хочешь?
— Да практически на любом расстоянии могу и услышать, и увидеть! Видишь ли, я очень долго брожу по земле, а с годами мыслесвязь увеличивается.
— А ты можешь поискать мою сестренку Айю, вдруг получится и она откликнется?
— Могу попробовать! Представь ее образ, только как можно детальнее.
Я представил себе Айю в драконьем теле: зеленые, как и у ее мамы, глаза, зелено-золотистая шкура, её голос, ее походка, ее красно-золотистый гребень…
— Нашёл! — крикнул Агер. — Я нашёл её!
— Айя! Айяяя!!! — ей не хотелось просыпаться. Но незнакомый голос все звал и звал ее по мыслесвязи. Айя решила не откликаться, — пошло оно все к Темному! Умереть спокойно не дают!
— Оставь меня… — наконец резко ответила она.
— Ты чего не откликаешься⁈
— Я не хочу об этом говорить, — отрезала Айя. — ни с тобой, ни с кем-либо еще.
— Даже с Робом не хочешь говорить? О живом и здоровом Кайле? — насмешливо спросил голос.
«Ну, вот и бред начался. Значит, смерть уже близко», — сказала себе Айя. Роба нет, Кайля нет, родителей нет — скоро не будет и меня.
— Ну, это, конечно, ваши дела, семейные, — хмыкнул чужак.
Айя разозлилась. Мало того, что этот чужак никак не мог оставить ее в покое, так еще и семью смеет трогать.
— Да кто ты вообще такой⁈
Внезапно по мыслесвязи возник образ чужого дракона с ярко-синими глазами с рубиновыми всполохами. Мама когда-то рассказывала Айе, что некоторые драконы, коптящие этот мир не один век, могут передавать по мыслесвязи не только слова, но и образы. Но она никогда не встречалась с ними. До этого момента. Она с удивлением рассматривала образ незнакомца. Он, тем временем, продолжил:
— Не закрывайся, сначала взгляни! Роб велел показать тебе вот это!
Драконья лапа неумело сложила четыре пальца в забавный жест Роба — кулак с поднятым вверх большим пальцем.
* * *
— Я нашел! Я нашел ее! — завопил Агер. — Но она не хочет ни с кем разговаривать!
Что же делать — лихорадочно соображал я. Как доказать Айе, что я жив, что Агер разговаривает с ней от моего имени. И вдруг меня осенило!
— Покажи ей это! — я с трудом сложил драконью лапу в кулак с пальцем вверх.
— Что это за хрень? — подозрительно осведомился Агер.
— Показывай скорей, потом скажу!
Агер с трудом сложил четыре пальца на лапе и завис в мыслесвязи. Молчание затянулось. Слышно было лишь, как наши крылья рассекают воздух, как лезвия мечей. Наконец я не выдержал:
— Что Айя? Как она?
— Она жива, Роб! Она — жива! Но драконы ее изрядно потрепали и изуродовали. Я спросил у нее, где ее родители — раз ты говоришь, что они бились вместе с ней. Она сказала, что они погибли, и что она думает, что Кайль тоже мертв.
— Кайль жив! — крикнул я вслух. — Скажи ей, что мы скоро прилетим вместе с Кайлем, что он жив и мы его найдем.
— Сказал, — кивнул Агер. — А еще я ей сказал, что если она сможет трансформироваться обратно в человека, то будет совершенно здорова! Потому что при трансформации туда и обратно организм всегда воспроизводит первоначальную форму. Как у ящерицы вырастает хвост по первой конфигурации.
— Передай ей, чтобы оставалась на плато, и никуда с него не улетала! Пусть ждет нас там, иначе попадет в плен или погибнет! Сказал?
— Сказал! Но, по-моему, твоя сестренка не из самых послушных! — хмыкнул он. — И ты мне должен теперь еще больше денег!
Я невольно улыбнулся, вспомнив, как Айя трепала нервы родителям и брату своими выходками. Особенно брату, который был вынужден принимать участие во всех ее авантюрах, а наказание ждало их обоих. Делилось все по-братски, так сказать: и запреты на полеты, и все остальные родительские кары за непослушание. Кайль… Внезапно мне пришла в голову еще одна идея — главное, чтобы Агер это смог.
— Агер, а хочешь заработать еще больше? — с надеждой спросил я напарника.
Агер оглянулся на меня и в его драконьих глазах вспыхнул хищный рубиновый огонек. Он медленно кивнул.
— Раз ты смог найти Айю и поговорить с ней на большом расстоянии, попробуй найти прямо сейчас Кайля и Анни! Кайль очень похож на Айю, только он не золотистый, а просто зеленый с зелеными глазами и алым гребнем! А Анни — маленькая девчонка с синими, как у тебя глазами и очень светлыми волосами!
— Я же видел этих двоих на ярмарке, можешь их не описывать. А человеческая девчонка разве может общаться по мыслесвязи? — с недоверием спросил он.
— Может, мы с ней общались, но только на близком расстоянии. Моя мыслесвязь действует меньше, чем на 50 метров,
