только, что это не тянуло на полноценную подсказку! Он вроде как знал, где он, только это не помогало.
– Я в своем доме!
– А ты уверен в этом? – спросила девушка-птица.
Это и правда был дом Авиновых, но кое-что не сходилось. Да хотя бы эта пыль! Где бывает столько пыли? В каких-нибудь заброшенных кладовых или подвалах, однако никак не в жилых домах.
Ему нужно было знать, в чем еще отличия. Только…
– Если я выйду, они меня убьют, – признал Никита.
– Раньше ведь не убили, значит, и теперь не смогут.
– Раньше?.. Не было никакого раньше! Я бы этих уродов запомнил!
– Уродство относительно. Оно не всегда выглядит таким, как должно. Вспоминай.
Сказала это – и исчезла. Просто растворилась в воздухе, как должен был раствориться тот самый туман. Но туман никуда не делся, он по-прежнему застилал мир за окном. А его птицы больше не было, он снова остался один.
Ему нечего было терять. Он вышел из библиотеки сразу в коридор, и пепельного существа там пока не было. Никита толком не знал, что делать, ему оставалось полагаться лишь на интуицию. А она повела его наверх, к спальням.
Но чем ближе он подходил, тем меньше это место напоминало его дом. Другие обои, другие стены, потолки ниже… Это не была заброшенность или разруха. Просто другое место.
И он узнавал это место! На первый взгляд казалось, что он здесь никогда не был. Однако чувство дежавю больше не покидало его ни на миг. Как будто это все не знакомое – и знакомое одновременно.
Да, он был здесь. Но он изолировал эту часть своей памяти, как другие навсегда запирают двери. Вот оно! Вот о чем хотела сказать девушка-птица. Он был когда-то в этой квартире, знал мебель, книги, немногочисленные игрушки… Это был его дом – до того, как он получил настоящий дом.
Никита никогда не страдал потерей памяти. Он просто приучил себя не помнить. Он считал, что до семьи Авиновых у него не было ни дома, ни родителей. А были только два… чудовища. Одно из них било тяжелыми ударами. Другое царапало до крови длинными ногтями. Так обычно не бывает, а с ним почему-то случилось. Это прошлое преследовало его, а он бежал прочь, навстречу людям, которые любили его и заботились о нем. Потому что теперь он – Никита Авинов, а все, что было раньше, уже не важно.
Только вот прошлое так не считало. Оно кралось вслед за ним, как терпеливый охотник. Оно все время оставалось у него за спиной, но он никогда не оборачивался. А сегодня его заставили обернуться.
Вот почему девушка-птица сказала, что она – такая же, как они. Эти два чудовища и Существо были худшими воспоминаниями за его жизнь. Но она была лучшим! Поэтому, когда он нуждался в ней, она пришла. Она напомнила ему, что есть мир за пределами кошмара. Не он виноват в том, что ему выпала такая доля. Случилось и случилось, его никто ни о чем не спрашивал.
Но за ним оставалось право последнего голоса. Уйти или остаться. Принять эту реальность, потому что он родился в такой семье, или тянуться к новой жизни. Оценить выше кровное родство или помнить, кто стал для него родителями.
Отсюда и правда нельзя убежать. Зато можно сделать то, на что он не решался много лет: расчистить себе путь.
Никита не представлял, хватит ли у него смелости и решительности. Он должен был попробовать! Потому что два монстра существуют только в его памяти. Он не знал, что случилось с ними на самом деле, да и не хотел знать. Так ведь все остальные реальны! Его родители, Ира и Гриша. Его брат и сестры. Девушка-птица…
Существо тоже реально. Наверняка это оно все устроило, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Оно не простило ему угрозу ножом! Он должен вернуться, чтобы защитить от него всех остальных.
Поэтому он направился к двери. Он больше не таился, былой страх потерял над ним власть. Он думал о своей цели, о тех, кого любит, и остальное казалось неважным и ничтожным.
Пепельное чудовище почуяло его первым. Оно протянуло к нему длинные руки, стараясь схватить, задержать, навек оставляя с собой. Свою личную игрушку, на которой можно вымещать любые обиды! Только хватит, не будет этого больше.
– Сгинь, – тихо сказал Никита.
И она сгинула. Как развеивается пепел на ветру, как должны исчезать все плохие воспоминания. Никита не собирался радоваться этому или даже удивляться. Он сожалел лишь о том, что не понял этого раньше. Никто не может удержать его в прошлом, если он сам не хочет оставаться.
На сей раз Существо не пыталось преградить ему путь, оно затаилось где-то. Значит, почувствовало, что он теперь сильнее! Никита даже не замедлился, он открыл дверь и шагнул в туман.
Гигант уже поджидал его там. Он пытался помешать Никите, все кружил рядом с ним. Но с каждым мгновением гигант становился меньше, он растворялся, усыхал. И почему только он казался таким большим раньше? Никита не удостоил его и взглядом. Он просто шел вперед, туда, где должен быть. А недавний монстр вился у его ног непонятным зверьком – пока не исчез окончательно.
Не важно, кем они были раньше и какую роль играли в его жизни. В его будущем места для них не было.
Он продолжал идти, уже не останавливаясь и не пугаясь шорохов в тумане. Мир оставался все таким же непроглядно мутным, но Никите было все равно. Он знал, что рано или поздно придет туда, где должен быть. Ему нужно было лишь двигаться вперед.
* * *
Он пришел в себя. Ульяна боялась, что врачи ошиблись, запрещала себе верить, пока не увидела все сама. Но никакой ошибки не было: вопреки всем прогнозам и страхам, Никита очнулся, и чувствовал он себя отлично.
Его пробуждение было таким же загадочным, как недавняя кома. Как, почему – медики так и не поняли этого. Им важно было разобраться во всем, а Ульяна просто радовалась, что он жив. Это же настоящее чудо!
После такого чудовищного опыта он имел полное право на растерянность и страх. Вот только Никита казался куда более собранным и уверенным в себе, чем раньше. Он человек вообще или какой-то супергерой?!
– Как Серега и Пашка? – обеспокоенно спросил он.
– Живы и будут жить, – поспешила заверить его Ульяна. – У Сережи дела получше, у Паши – чуть хуже, но оба выберутся. Ты помнишь, что произошло?
Они ненадолго остались в палате вдвоем: родители отправились обсуждать возможность выписки. Никите очень хотелось вернуться домой, да и противопоказаний не было.
– Помню, – кивнул он. – Но, поверь мне, тебе лучше не знать всех подробностей.
– Ник, там, в машине… Там нашли…
– Что нашли? – поторопил ее Никита. –
