вспыхнут, пламя взревет, от его жара могут запросто пострадать Лизавета и Ян, которые недостаточно близко, чтобы остановить сумасшедшего шамана, зато уже рядом с крайним домом, который вот-вот загорится.
Тело сработало быстрее разума. Рома не успел ничего понять, некий инстинкт в обход сознания дал указания руке, и та сама по себе выхватила из кармана сотовый. Модель солидная, дорогая, с большим экраном: папочка не экономил, обычно откупался от Романа качественными вещами.
Миг – и мобильник, который с силой метнул Рома, описав в воздухе изящную дугу, врезался в голову Бориса, угодив ребром в середину лба. Мужчина и сказать ничего не успел, выронил зажигалку и повалился назад, прижимая ладони к лицу.
Все на секунду замерли.
– Сбил! – выдохнула Лизавета.
– В гандбол, говоришь, играешь? – неожиданно безмятежным голосом проговорила тетя Зина. – Про первое место еще что-то было.
Ян подбежал к Борису, другие не отставали. Только Рома шел медленнее всех, слегка оглушенный собственным поступком. Свой телефон он нашел сразу, не стал изучать на предмет повреждений, убрал в карман. Вот уж не думал, что из шикарной игрушки получится эффективный метательный снаряд.
«У Бориса и без того с головой, похоже, не очень было, а теперь что?»
Ян первым делом поднял с земли и засунул в карман зажигалку. Потом обхватил Бориса за плечи и оттащил подальше от домов, на край поляны, к деревьям. Борис был в сознании, но выглядел очумевшим: возможно, не вполне понимал, что происходит.
Прислонив его спиной к дереву, Ян отошел, уступив место тете Зине, которая присела перед Борисом и стала осматривать.
– Я его не сильно зашиб? – спросил Рома, подходя.
– В самый раз, – тетя Зина посмотрела на племянника и снова повернулась к своему пациенту. – А иначе он всех под монастырь подвел бы. – Она ощупала голову Бориса, заглянула в глаза, пульс померила. – Синячище скоро знатный образуется, а так все хорошо. Жить будет.
Пострадавший наконец-то очухался и смотрел на женщину. Взор его больше не был пламенно-сумасшедшим, Борис поник и выглядел усталым, слабым, больным.
– Вы не будете бросаться на нас? – на всякий случай уточнил Ян, который был наготове, держа в руке палку.
Борис мотнул головой, что в равной степени могло означать и «да», и «нет». Голова, наверно, закружилась, потому что он прижал к ней руку.
– Почему вы не дали мне их уничтожить? – едва слышно спросил он.
– Пожар уничтожил бы не чудовищ, а нас всех, – ответила Лизавета. – В смысле, не присутствующих, а вообще. Людей.
– Странно, что вы этого не понимали, – заметила Катя, – вы же шаман.
На лице Бориса появилось комичное изумление.
– Кто я, по-вашему? Как вы сказали?
– Вы тут, про дома знаете. И глаз у вас… полуприкрытый, – пробормотала Катя. – Значит, вы – тот самый.
– А глаз мой причем? – немного обиделся Борис. – Давайте-ка по порядку. С чего вы взяли, что я шаман? И как вы вляпались во все это?
Роль рассказчика взяла на себя Лизавета. Она постаралась изложить факты коротко и внятно, упомянув о том, как их всех занесло в гиблые земли, свидетелями каких событий они после этого стали.
– Поэтому мы и отправились сюда. Решили, что вы – внук Дарьи, шаман, следовательно, в курсе, как это остановить, – завершила Лизавета свою речь.
– Помочь вам хотели, – добавил Роман, потом подумал, что надо бы извиниться, и прибавил: – Мне жаль, что я бросил в вас… – Он замялся. – Надеюсь, не очень больно.
Борис все это время сидел, низко опустив голову. Непонятно было, как он реагирует на слова Лизаветы, что думает обо всем. После неуклюжих извинений Романа он посмотрел на него и улыбнулся кривоватой улыбкой.
– Не очень. – Борис потер ладони одну о другую, как будто замерз, не сознавая, что повторяет привычный бабушкин жест. – Наверное, стоит и мне кое-что вам объяснить. Начнем с того, что из меня шаман – как из березы балерина. Но насчет глаза… Вы правы. Бабушка была шаманкой, это она закрыла проход.
Борис поведал о том, что родился и вырос в поселке В-26, переехал с родителями в Быстрорецк, где и прожил то более, то менее счастливо всю жизнь, позабыв о прошлом, в том числе и о бабушке.
– Мне не казалась странной эта забывчивость. Я не задавался вопросами, почему бабушка всегда была рядом, жила с нами, а потом вдруг делась куда-то. Только когда оказался тут с совершенно дурацкой целью… – Борис хмыкнул. – К корням захотел припасть, жизнь пересобрать заново. Психолог доморощенный. Ладно, это не важно. Вот когда оказался в поселке, а потом и возле домов, в голове прочистилось. Я вспомнил, что забыть обо всем мне велела бабушка. Не велела, а… Она что-то сделала с моей памятью, вот я и забыл, преспокойно уехал вместе с родителями, не стал искать бабушку, когда она ушла в лес и не вернулась.
– То есть вы ничего не знаете? И не можете ничего? – разочарованно спросила Катя.
Она чуть не плакала, и Роман тоже почувствовал горечь и злость: как же так? Столько надежд на этого мутного типа возлагали, а он заявляет, что не при делах.
Борис не ответил Кате, он и не услышал ее реплику, продолжая говорить. Вероятно, ему нужно было выговориться, устал человек носить все в себе. Роман слушал, и злость его проходила. Борис рассказал, как забрел в поселок, каких ужасов насмотрелся; как очутился возле домов на поляне – думал, что случайно, но потом понял, что дома-ловушки приманили его, поймали, как зайца в силки.
– Я стоял, пялился на них и вспоминал, как бабушка приводила меня сюда. Наказывала не возвращаться, не приходить на поляну, разве что крайний случай заставит. Стоял и думал, что нахожусь перед домами, но каким-то образом переместился и очутился внутри.
О дальнейшем вспоминать ему было непросто, говорил Борис с усилием, выталкивая из себя слова.
– До сих пор забыть не могу, как твари окружили меня, стали наклоняться, приближаться и… – Он сглотнул и закашлялся. – Я оказался на дороге к Липнице. Даже рюкзак при мне был.
– И вас стали навещать чудовища, – поставил точку в рассказе Роман. – Интересно, вы стали их видеть, потому что побывали здесь, или же всегда у вас эта способность была, но вы о ней не знали? Просто монстров не было, вот вы их и не видели.
– Кстати, да! – согласилась Лизавета. – Баба Лена говорила, в ней шаманской крови капля, но и этого хватило, чтобы видеть потусторонних сущностей. А вы – внук сильной шаманки, прямой потомок, даже внешние признаки есть – ваш особенный глаз.
– А какая
