Изаму не привык врать самому себе. Просто знал — от собственных демонов не избавиться даже чужим и долгожданным «я тебя люблю».
Выйдя из душа, он надел штаны и безрукавку, впервые пожалев, что гардероб не блещет разнообразием. А после пошёл искать Асами. Дом был небольшим, ничего лишнего: спальня с большим футоном на низкой подставке, ванная, общая купальня, кухня и гостиная. Разве много нужно паре, приехавшей провести здесь несколько дней? Изаму невольно улыбнулся, подумав, как сейчас справляется Шика, которого внезапно произвели в заместители, и вышел на улицу. Асами стояла, обняв себя руками, и ветер играл с её волосами и лёгким серебристым халатом, похожим на кимоно. Она услышала, обернулась и протянула руку, поманив к себе.
Изаму подчинился без раздумий. Шаг, и уже обнял, прижал спиной к груди, выдохнул в макушку.
— Красиво, — тихо сказала Асами. Изаму согласно промычал, не желая отрывать губы от её волос.
Дом стоял на пригорке, и вниз, докуда хватало глаз, уходили изумрудно-зелёные холмы с покатыми крышами домов, похожих на разноцветные грибы. Солнце играло с водопадами, рассекавшими лес, искрилось и преломлялось, рассыпая разноцветные искры. Воздух, влажный, густой, пах землёй и прогретым деревом, а ещё — здесь было тихо. Той особой тишиной, которая может быть только в самом сердце леса. Шелест листвы, пение птиц, шум водопада неподалёку. И стук чужого сердца.
Асами притихла. Откинув голову на его плечо, просто наслаждалась каждой секундой, чувствуя, как начинает испаряться неловкость, вытесняемая огромным чувством. Изаму был здесь, был с ней, был её. Без оговорок, целиком и полностью. Неслышно вздохнув, Асами погладила его ладони, сложенные на её талии, и прикрыла глаза. Что изменилось, как, когда воздух начал сгущаться и вибрировать вокруг них? Изаму выдохнул, осторожно сдвинул волосы, обнажая шею, и коснулся губами. Медленно, неспешно, смакуя каждый поцелуй, он касался её с обжигающей нежностью. Дыхание сбилось. Асами пыталась никак не выдать волнение, но внизу живота постепенно собирался тугой, пульсирующий комок, а сердце моментально сбилось с ритма.
Коротко выдохнув, Изаму вдруг прижался к месту, где шея переходит в плечо, жадно втянул кожу губами, и его руки, до этого неподвижно лежавшие на талии, вдруг сжались, заскользили по рёбрам вверх, к груди. Асами повернула голову, стремясь поймать его взгляд, и задохнулась, встретившись с тёмно-серым, почти чёрным грозовым морем. Слова, сомнения, мысли — всё осталось за порогом, когда Изаму поднял её на руки и понёс в спальню.
Без спешки, с тщательно сдерживаемой страстью, он целовал её, скользя обнажённым телом по её телу. Купая в лучах заходящего солнца, останавливаясь, чтобы просто смотреть, любоваться, запоминать каждый оттенок её наслаждения. И снова целовать, ласкать чуткими пальцами, искать и находить новые точки, доставляющее изысканное удовольствие. Асами полыхала, сминалась, как глина в руках умелого мастера, принимая нужную ему форму. Податливо выгибалась навстречу ищущим губам, еле слышно постанывая от нетерпения. Когда он приподнялся на вытянутых руках, навис над ней, её глаза распахнулись. И первое движение внутрь заставило сердце разбиться на сотню осколков, чтобы тут же собраться вместе. Снова. И снова. И снова. Не сводя с неё глаз, Изаму плавно двигался, с каждым толчком заставляя сердце биться громче. Асами терялась от урагана эмоций, перестав чувствовать собственное тело, только в месте, где они с Изаму соединялись, пульсировало сладкой, сводящей с ума болью.
Хотелось обвить его руками, ногами, стать частью его самого, влиться в его кровь. Не отпускать, не переставать двигаться навстречу, шепча его имя. Не стесняясь, не думая ни о чём. Любить его, говорить о своей любви бессвязно, срываясь на стоны.
Прижав к постели, Изаму закинул её ноги себе за спину, непрерывно целуя шею, плечи, грудь, ловя её взгляд спутанным, мутным своим. Дыхание перехватывало, сердце сходило с ума, колотилось в висках. Ещё, ещё, ещё — ему было отчаянно мало. Её кожи, ставшей розовой от солнца, бьющего прямо в окно. Её запаха, самого сладкого на свете — возбуждения, желания, страсти. Её глаз, в которые он проваливался каждый раз, стоит взглянуть. Душа обнажилась до самого дна, никогда ещё Изаму не чувствовал себя настолько уязвимым. И вместе с тем настолько нужным. Потребность двигаться, сливаясь в одно целое, двигаться без остановки, срывая с любимых губ короткие стоны, стонать в ответ, отзываясь на каждое сокращение тугих мышц, быть восхитительно глубоко в ней и желая стать ещё ближе — шквал эмоций захлестнул, и Изаму отпустил контроль. Последняя мысль вспыхнула ярко, обжигая глаза под закрывшимися веками — люблю.
И снова солнце. Полуденное, оно заливало сад, падало на пол квадратными пятнами. Приподнявшись на локте, Асами смотрела на Изаму, просто любуясь. Он лежал на животе, и его плечи медленно поднимались в такт мерному дыханию. По позвоночнику до поясницы блестел пот, мелкими каплями, напоминая о недавней вспышке страсти. Волосы прилипли к затылку, собрались тёмными змеями. На ягодицах розовые полосы — следы от её ногтей. Асами подвинулась ближе и осторожно провела по спине, собирая влагу. Накрыла ягодицу ладонью и ласково сжала. Уткнувшийся в подушку лицом Изаму издал приглушённый стон и нехотя повернул голову. Приоткрыл один глаз, вымученно пробормотал:
— Дай хоть несколько минут, ненасытная женщина, пожалей старика.
— Вообще-то я собиралась спросить, не хочешь ли ты поесть?
— Не хочу… Не знаю… Может быть… Потом… — Глаз медленно закрылся, и Изаму моментально провалился в сон. Асами, не сдержавшись, улыбнулась и коротко поцеловала его в плечо, прежде чем встать.
Они действительно почти не спали прошедшие сутки. Выбирались из кровати несколько раз на пару-тройку минут, и снова сплетались в объятиях. Изучали друг друга, открывали новое, узнавали настоящие слабые места на чужом теле, одно прикосновение к которым заставляет покрываться мурашками и сбиваться с дыхания. Чужое имя на выдохе, тонкие гласные, скольжение и вкус чужих губ — они заблудились друг в друге и не собирались искать выход. Просто, затихая, смотрели, глаза в глаза, и улыбались.
Впереди ещё три дня вместе, это так много и так мало одновременно. Асами понимала, что просто не будет, ничего не меняется в один миг, и им всё же придётся изучать друг друга, изучать не просто привычки, которые и так давно известны, а научиться понимать, когда лучше молчать, а когда — говорить. Когда надо просто обнять и быть рядом, а когда — попытаться решить недомолвки поцелуями. Эта работа, кропотливая и сложная, уже сейчас вызывала нетерпеливый зуд. Асами хотелось не просто быть рядом с Изаму, хотелось егочувствовать. Даже сейчас, невзирая
