на желание разбудить его, она побрела на кухню, где ещё вчера они обнаружили отличный запас продуктов из которых, при должном рвении, можно приготовить практически любое блюдо. Приняв душ и завернувшись в халат, Асами приступила к готовке, подумав вдруг, что можно было вообще не брать вещи — свитки с одеждой они так и не распаковали.
Время промчалось так стремительно, будто не пять дней прошло — пять часов, не больше. Асами с сожалением покидала домик, купающийся в вездесущем солнце, крепко сжимая руку Изаму. Пришло время вернуться к работе, делам, встречам урывками, ночным сменам и усталости. И пусть не всё из этого списка внушало энтузиазм, хотелось поскорее начать эту новую, счастливую жизнь.
28. Сложное, яркое, настоящее
— Рассказывай!
Как всегда бесцеремонно ворвавшись в кабинет, Цубаки упала на стул, закинула ногу на ногу и придирчиво осмотрела Асами.
— Что-то ты не загорела совсем.
— Правда? — Асами посмотрела на руки, покрутила кистями. — Странно. Солнца там много.
— Может, это из-за экскурсии в мангровый лес? Говорят, там влажно и душно. Не врут?
— Не врут, — рассеянно ответила Асами, перекладывая стопку бумаг в попытке найти нужный доклад.
— Или вы были на Тысяче водопадов? — прищурилась Цубаки.
— Ага, — кивнула Асами, прикусив губу — доклад как сквозь землю провалился!
— Ну, снежный отель вам явно пришёлся по душе, — зловеще протянула Цубаки и, когда Асами в очередной раз что-то согласно пробормотала, не выдержала и хлопнула обеими ладонями по столу. — Какой снег, Асами?! Ты вообще меня слышишь?
В эту секунду злополучный доклад будто сам прыгнул в руки, Асами счастливо улыбнулась и посмотрела на подругу.
— Прости. О чём ты говорила?
— Вы вообще из дома выходили? — Цубаки широко ухмыльнулась, заметив, как щёки Асами слегка порозовели. — Серьёзно? — произнесла с восхищением. — Кто бы мог подумать, что наш глава такой… такой…
— Какой? — хмуро спросила Асами. Обсуждать Изаму с Цубаки она могла бы сколько угодно, но говорить на интимные темы категорически не хотелось. Слишком много в них было личного, сокровенного, того, что не хотелось пачкать, показывая другим. Возможно, когда-нибудь за бутылочкой саке Цубаки услышит множество откровений, но пока время для них не настало.
— Тебе лучше знать, — подмигнула Цубаки.
— Вижу, что отдых действительно пошёл тебе на пользу!
Каэдэ вплыла в кабинет, как к себе домой, не задержавшись и на секунду на пороге. Шика, склонившийся над плечом Изаму, расслышал еле слышный вздох — то ли глава просто устал, то ли хотел избежать разговора, но не знал, как это сделать.
— Надеюсь, вы по достоинству оценили выбор, который мы с Цубаки сделали, — ухмыльнулась Каэдэ. — Скажи честно, хоть один раз из дома вышли?
— Хм. — Изаму покосился на Шику, но тот, подняв глаза к потолку, делал вид, что его это совершенно не касается. Так и не дождавшись ответа, Каэдэ пристально посмотрела на смутившегося Изаму и вдруг громко захохотала.
— Кто бы мог подумать, чтобы мир пришёл в семью, надо просто закрыть вас на несколько дней в одном доме.
Изаму скрипнул зубами, стараясь не замечать, что Шика слишком усиленно делает вид, что ему не интересно.
— И как, баран больше не хочет прыгать в пропасть? — отсмеявшись, спросила Каэдэ.
— Каэдэ-сама, — проскрипел Изаму, пытаясь держать под контролем расползающуюся по лицу красноту. Что-что, а обсуждать личную жизнь перед подчинёнными он хотел меньше всего. Будто поняв, Каэдэ вдруг посерьёзнела. Кивнула.
— Я вообще-то о делах зашла поговорить. — Она сделала паузу и подмигнула. — Рада за вас.
И всё-таки это было сложно. Учиться считывать чужую боль, чужой страх, запирать их на замок, запечатывать нежностью и любовью. Первая ссора произошла на совершенно ровном, по мнению Асами, месте. Как главе госпиталя ей надо было отправиться на конференцию в Страну Воды для обмена опытом. Обычная командировка, ничего общего с миссиями, которых было достаточно в прежней жизни. Внушительная делегация врачей, отряд для сопровождения — даже слишком большой. Всё было решено и согласовано за месяц, но Изаму вдруг упёрся.
— Останься. Я попробую перенести конференцию в нашу деревню. Найду, как убедить остальных. Просто останься.
— Это обычная поездка, — пожала плечами Асами, не обратив внимания на то, как звенит его голос. Еле заметно, как натянутая струна.
— Останься, — повторил он глухо, стоя в дверях — Асами зарылась в шкаф, пытаясь найти любимый свитер, который надо упаковать.
— Изаму. — Она наконец выглянула из-за дверцы и нахмурилась. — Я не могу всю жизнь быть рядом с тобой просто потому, что ты боишься отпустить. Пойми, я хочу туда поехать. А ты должен научиться меня отпускать.
— Научиться, — он горько хмыкнул. Сверкнул глазами. — А что, если я не хочу учиться?
— Тогда придётся смириться, — вновь пожала плечами Асами. — Смирись и отпусти. Я вернусь через две недели.
Он ничего не ответил. Обжёг взглядом и ушёл, оставив недосказанность, от которой становилось муторно на душе. Асами вздохнула — понимала его страх, но также понимала, что пора начинать с ним бороться. Изаму молчал весь вечер, ночью лежал на своём краю кровати и думал так громко, что Асами не могла заснуть, с тревогой вглядываясь в тонкий профиль. А под утро вдруг прижал к себе так крепко, что она моментально проснулась. Прерывисто вздохнул и прошептал:
— Прости. Я буду пытаться.
Короткое признание, несколько слов, а воздух уже закончился, оставив вместо себя чувство вины.
— Как у тебя получается? — проворчала Асами, целуя его ключицу.
— Получается что? — в голосе отчётливо звучала улыбка.
— В три слова заставить почувствовать себя виноватой.
— Ты не виновата, — не согласился он и потёрся носом о макушку. — И я действительно должен научиться тебя отпускать. Только… — Изаму вздохнул. — Только это очень непросто.
Следующая ссора была совершенно пустяковой, по мнению Изаму. Асами набросилась на него с упрёками после того, как он закрылся в резиденции, готовясь к очередному собранию глав, которое должно было пройти в их деревне. Согласование всех тем, добавление нового, обсуждения того, о чём лучше умолчать — Шика тоже не покидал кабинет, сидя на полу в окружении бумаг, пока Изаму щёлкал по клавиатуре. Асами влетела разгневанным ураганом, и листки, разложенные по всему
