работу, не мужчина, а младенец закутанный в пеленку. Конечно, если бы он хотел, то смог бы освободиться, но видно не хотел, и пока не передумал, оседлала кокон сверху, еще бы соску ему в рот, чтобы не кричал, видя, что шеф открыл его, желая что-то сказать, мой поцелуй решил эту задачку.
Углубила поцелуй, исследуя языком податливую плоть, заставила себя оторваться, потому что кокон интенсивно зашевелился подо мной, того и гляди скинет с себя. Прошлась легкими, успокаивающими поцелуями по лицу, услышала хриплый стон.
— Освободи меня, — страстная агрессия требовала выхода, мужские руки были скованы, его это не устраивало.
— Зачем? — игриво прошептала в мужское ухо.
— Я не могу лежать покорно, когда ты со мной такое вытворяешь, — трогательно простонал мачо. Только меня не так-то просто разжалобить, ну нравиться мне доминировать, это так возбуждает.
— Что значит такое? — спросила не оставив без внимания и второе ушко. — Я всего лишь тебя целую.
Рык раненного животного пронесся по спальне. Впечатляет.
— Слезь по-хорошему, а то не дай бог скину, удариться можешь, — предостережение граничило с сильным желанием, вытягивая руки из-под плотно окутанного его одеяла, мужчина боялся резким движением скинуть меня на пол. Я артачилась. Если перевернется на бок, для этого ему придется сделать рывок, потому что я плотно упиралась коленями в матрас, то тоже могу полететь. — Дашка, — последнее предупреждение.
Дашкай недашкай не привыкла я сдавать свои позиции. Лизнула мачо в подбородок, приподнялась, глядя мужчине в лицо, плотнее сжав кокон ногами, руки по обе стороны сжали в кулаки простынь, не отдам ни пяди.
Тело Руслана вытянулось в струну, напряглось, это я даже почувствовала через одеяло, мышцы затвердели, готовясь к лобовой атаке, черты лица заострились, складываясь в хищную маску, губы растянулись в оскале, в глубине глаз застыл арктический холод, от которого, наверное, кровь стынет в жилах врагов. Я в данную минуту враг? Ой, что сейчас будет, на секунду прикрыла веки, а когда открыла, в мужских глазах вместо льда полыхал пожар, чувственная улыбка играла на губах. Что, это все? Я так не играю.
— Чему улыбаешься? — ворчливо поинтересовалась у мачо, и услышала его смех.
— Твоя разочарованная мордашка очень забавная.
Забавная значит? И снова приступила к экзекуции, лицо, шея, дальше мне помешало одеяло, и я приостановилась, решая, что делать.
— Обещай мне, что не станешь делать глупостей, — в следующее мгновение хрипло попросил Руслан. Я подняла голову.
— Смотря, что считать глупостями, — философски заметила я. — Вот сейчас, по-твоему, мы, чем занимаемся? — коготком пощекотала за ушком мачо, мой протяжный голос с нотками беспечности, что особенно не понравилось мужчине.
— Не лезть на рожон, подставляя себя, — нетерпеливо пояснил тут же шеф. — Я занимаюсь Шакалом и обещаю, скоро ты про него забудешь.
— Что такое рожон? И почему я должна на него лезть? — не желала воспринимать предостережения.
— Я серьезно, — твердо, с ноткой едва заметного раздражения.
— А если серьезно, — чмокнула мужчину в нос и быстро отстранилась, перекинула ногу, освобождая его, спрыгнула с кровати. — Я сама решу, что мне делать.
Мне не дали ступить и шага, как я снова оказалась на только что покинутой кровати, но теперь я лежала под мужским телом.
— Ты когда-нибудь сведешь меня с ума, — правдиво прошептал мне в самое лицо Руслан.
— Не имею такой цели, — качнула головой.
— Еще бы ты имела, — усмехнулся уголками губ и принялся повторять мои недавние маневры с ним, лицо, шея, только продвинуться дальше ему ничто не помешало, плечи, грудь… Я закрыла глаза, удовольствие пронзило нервные окончания, ничто не имело больше значения, только горячие прикосновения мягких губ скользивших по моему телу.
Остальная часть ночи прошла относительно спокойно, если не считать перед этим взрыва бурной страсти.
Утро.
Понедельник.
Надо вставать и идти на работу.
Единственный плюс во всем этом, меня разбудил не будильник, а губы лежащего рядом мужчины, теплые ото сна они прижались к моим в немом порыве. Вот такое пробуждение, приятное и неприятное одновременно.
— Может, не пойдем? — потягиваясь, выгнула спину, словно большая кошка.
— Надо, долг зовет, — в голосе ни единого шанса на прогул. Вредина. Еще один поцелуй. Подлизывается. — Ты мой помощник, поэтому не капризничай.
— Ах, я уже и забыла, что меня повысили.
— Не ерничай, отнесись к этому с должным уважением.
— С чем?
И захлебнулась от смеха, потому что наглые ручищи принялись меня нещадно щекотать, пока я не стала умолять о пощаде.
— Теперь у тебя новая ответственная должность, поэтому никаких опозданий, отговорок, дрязг с начальством, — шутливо целуя меня, перечислял Руслан, последний крепкий поцелуй в губы, мужчина сел на постели.
— Ты это всерьез? — приподнялась на локте, уставившись на широкую спину шефа.
— Серьезней некуда, ты мой официальный помощник, со всеми вытекающими правами и обязанностями, — сверкнул улыбкой через плечо, поднялся, а я залюбовалась который раз крепкой фигурой.
— Смотри не пожалей о своем решении, — откинулась обратно на подушки.
— Вставай, — игнорируя мои слова скомандовал шеф. — Сначала душ, завтрак, одеваемся, карета уже подана.
Еще раз лениво потянулась, под непрестанным взглядом карих глаз, соскочила с кровати. Я теперь важная птица, помощник ген. директора, еще бы знать конкретно, чем этот помощник занимается, ай, лиха беда начало, научусь, чай не дурнее паровоза, и с гордо поднятой головой, походкой от бедра прошествовала по комнате. Но мое представление было нагло разрушено, Руслан перехватил меня за талию, брыкающуюся и смеющуюся понес в ванную. Душ занял больше времени, чем предполагалось.
Завтрак тоже прошел весело, я делала несколько попыток помочь шеф-повару в его приготовлении, но мне доверили только его поедание. Шуточки, отпускаемые Русланом по поводу моей неумелости на кухне, нисколько не казались обидными, мы просто вместе над ними смеялись.
Дальше поднялись в спальню, чтобы одеться, и это занятие чуть затянулось, шаловливые руки мачо мешали, приходилось увертываться.
Светлая юбка и блузка оказалась не по погоде, утро выдалось пасмурным, моросил мелкий дождичек, серые облака низко висели над головой, было немного прохладно. Вот такое наше российское лето.
Перед домом стоял Мерседес с водителем, рядом с ним на переднем сиденье сидел еще один мужчина, коротко стриженный, в черных очках, в черном строгом костюме, нейтральное, без всякого выражения лицо, знакомый типчик, не в смысле, что я конкретно знала этого человека, я знала подобный контингент таких вот образчиков. Вот зачем ему очки? Солнца и в помине не видать. Ничего ты не понимаешь, это часть камуфляжа.
— Кто это? — все же задала вопрос, как бы между прочим, залезая на заднее сиденья авто. Тот, на кого я кивнула, даже бровью не повел,
