Если в итоге гравитационные волны не обнаружат, это будет тяжелый удар для всей современной физики. Неверной окажется не только общепринятая на сегодня ОТО, не спасут и «альтернативные» теории тяготения. Они тоже предсказывают возникновение гравитационных волн при конечной скорости распространения гравитации.
Уверенность в их существовании подкрепляется очень весомыми косвенными аргументами. Например, более 30 лет непрерывных наблюдений двойного радиопульсара J1913+16 позволили проверить предсказания ОТО с точностью до 0,1%. Среди наблюдаемых эффектов есть и постоянное уменьшение орбиты системы в точном соответствии с тем, сколько энергии уносят излучаемые ею гравитационные волны. Мы уже видим, как гравволны работают там, остается «поймать» их здесь.
Судя по темпам работ, ждать рождения гравитационно-волновой астрономии осталось не более десяти лет. Наше предсказание таково: в 2015 году, в столетний юбилей общей теории относительности, Нобелевская премия будет вручена группе, которая первой сумеет зарегистрировать гравитационные волны.
Сергей Попов, кандидат физико-математических наук, Михаил Прохоров, доктор физико-математических наук
Последний февраль империи
ХХ век начался для нашей страны в 1917 году. Только не в октябре, а в феврале. Можно сказать, что и сама современная Россия началась тогда же. Февральская революция стала главным водоразделом нашей истории. Так она осознавалась современниками, так представляется и теперь — миф об Октябре как о начале новой эры мирового развития возник только в сталинское время. Конечно, мы не собираемся создавать на руинах этого мифа новый — «февральский». У нас иная задача: поразмышлять о значении конкретного события в истории и о роли отдельных политиков в нем. Как же складывались обстоятельства того противоречивого февраля?
Пехотинцы в шинелях и островерхих шапках-шлемах молча маршировали по проспектам Берлина. Местное население, несмотря на мирную сдачу города, предпочитало отсиживаться дома, опасаясь ужасных казаков. Кавалерийские разъезды действительно появлялись тут и там, но почему-то не торопились грабить обывателей. Ротмистр Семен Буденный, сверкая четырьмя Георгиевскими крестами, вел свой эскадрон к Эльбе, где по заранее составленному плану должен был встретить не то французов, не то вовсе не известных ему «мериканов». Одним словом — союзников. В обратном направлении уныло брели распущенные по домам немецкие и австро-венгерские солдаты. В целом настроены они были безучастно, хотя одного ефрейтора с противными усиками, что-то истошно вопившего и размахивавшего руками, пришлось-таки «пустить в расход» в ближайшем кустарнике. Стоял январь 1918 года…
В реальности ничего подобного, конечно, не происходило. Зимой 1917/18-го большевистское правительство вело тяжелые мирные переговоры с Германской империей , которой, правда, и самой оставалось менее года жизни. Переговоры эти не были прямым следствием Октябрьского переворота. К подобному исходу закономерно привело другое событие — Февральская революция, разгромившая порядок в стране и армии, приведшая к кабале Брестского мира и к самой Гражданской войне.
В самом деле, тогдашние события открыли в мировой истории новую страницу. Новаторской оказалась сама методика восстания — раньше все революции, начиная с Великой Французской, были социальными. Они длились долго и протекали героически — плавно и величественно. Начиналось все с массовых волнений и бунтов крестьян или рабочих. Верхи общества и целые области оказывали заметное сопротивление (вспомним роялистскую Вандею). Власть лавировала, оборонялась, а затем рушилась или пыталась перейти в контрнаступление. Такой была Русская революция 1905–1907 годов, так протекали великие революции на востоке — в Иране в 1905–1911 годах и в Китае в 1911–1914-х. А вот февраль 1917-го совсем не похож на них. Февральский смерч пришел «неожиданно». Стремительно поднялся за несколько дней на всей огромной территории Российской империи, а когда он стих, выяснилось, что не осталось после него ни империи, ни государства, ни законов, ни чувства меры. Все смешалось в нашем отечестве.
Хронометраж революции
18 февраля 1917 года : забастовка на Путиловском заводе в Петербурге, возникшая по причине продуктового дефицита
23 февраля : начало антивоенных митингов, перешедших в массовые стычки с полицией и казаками
24—25 февраля : всеобщая забастовка под лозунгом «Долой самодержавие!»
26 февраля : бои между солдатами, разделившимися по принципу поддержки революции или царя
27 февраля : начало вооруженного восстания, массовый переход солдат на сторону восставших, овладение правительственными учреждениями. Создание Временного комитета Госдумы под председательством Родзянко 1 марта: установление новой власти в Москве (в течение марта она распространилась по всей России)
2 марта : отречение Николая II от престола в пользу князя Михаила, передавшего власть Временному правительству. Формирование Временного правительства во главе с князем Львовым, на смену которому в июле пришел социалист Керенский
Пролог: либеральная «оперетка»
«Депутат Милюков: …Почему этот господин был арестован? Это давно известно, и я не скажу ничего нового, если вам повторю то, что вы знаете. Он был арестован за то, что взял взятку. А почему он был отпущен? Это, господа, также не секрет. Он заявил следователю, что поделился взяткою с председателем Совета министров». (Шум. Родичев с места: «Это все знают». Голоса: «Дайте слушать, тише!»)
Председательствующий: Прошу г.г. членов Думы соблюдать спокойствие!..»
Это заседание происходило 1 (14 по новому стилю) ноября 1916 года. Громовым голосом лидер российского либерализма Милюков произносил знаменитую филиппику против тогдашнего премьер-министра, немца по происхождению Б.В. Штюрмера. «Этот господин» — мало кому теперь известный И.Ф. Манасевич-Мануйлов, журналист, якобы уличенный в шпионаже. Милюков был ярким трибуном: он обрушился на высшего чиновника империи, а через него — и на все окружение императрицы Александры — убедительно, не только страстно. Впрочем, его обвинения остались недоказанными, а последующая попытка перевести дело в политический ракурс — мол, правительство действует если и не изменнически, то слишком глупо, так и осталась на совести оратора. После октября 1917-го хлесткое высказывание Милюкова о «глупости или измене» применили к нему самому: ведь он участвовал в Белом движении, не скрывая своей тактической прогерманской ориентации, а потом бежал во Францию. А вот судьба Штюрмера сложилась печальнее — сразу после Февральской революции его арестовали, 1 марта 1917 года препроводили в Петропавловскую крепость, и уже в августе он скончался в тюремной больнице.
Совет министров Временного правительства: в центре — министр юстиции Керенский, справа от него Председатель Совета князь Львов. Четвертый справа — министр иностранных дел Милюков
Череда мятежей
Февраль поистине стал первой революцией «века масс» — так назвал эпоху, начавшуюся в 1914 году, великий испанский философ Ортега-и-Гассет. Конечно, массы и до того принимали живейшее участие в исторических событиях, но теперь на авансцену вышло еще и «массовое сознание». Человек перестал видеть в себе представителя того или иного сословия и осознал себя просто — человеком, «одним из всех», «универсально угнетенным». Идеология новой революции этих «всех» и объединила — «добропорядочных граждан» и «людей доброй воли» против ненавистной, «прогнившей» власти и «темных сил». Содержание революционной идеологии при этом почти не имело значения, а верхи общества оказались расколотыми — в их среде было много сочувствующих или даже активных участников революции.
На кого же опирались силы восстания? Партии, оппозиционные правительству, фактически (хотя и не формально) развалились после окончания революции 1905 года: во время Первой мировой большевики, эсеры и кадеты насчитывали лишь (по разным источникам) от нескольких сотен до нескольких тысяч человек в своих рядах, организационная структура дала трещины, а активная подпольная работа затухла. Видные революционеры предпочитали Петрограду Цюрих. Главную роль в политической жизни стал играть парламент, а затем — созданные в 1914 году «общественные организации» — всероссийские Земский союз и Союз городов. Влияние на общенациональные дела оказывали также и буржуазные организации — военно-промышленные комитеты. Формально их целью была помощь фронту, а основным источником финансирования вплоть до революции — Государственная казна (основная часть полученных авансов, кстати, отработана не была и уплыла в «неизвестном» направлении). Все эти структуры пропитались глубочайшим, тотальным скепсисом по отношению к действовавшей власти. Именно в этой группировке оппозиции вокруг государственных и окологосударственных структур и заключался секрет успеха революции.
