— Записывай меня с ним тоже. Не обещаю зрелищного боя, но всяко лучше, чем тухнуть без дела. Может, разберу его на атомы.
— Да уж, — съязвил Распутин. — По-твоему, лучше на ринге копыта отбросить, чем смотреть, как это делают другие.
Тут у Гришани глаза так сузились, будто он планирует продать мою печень на чёрном рынке.
— Слушай, ты вообще помнишь, зачем мы сюда приперлись? Хватит тянуть резину, принимай все вызовы на меня. Бабла поднимем, да и я свои дела порешаю, — подбодрил я его, дружески толкнув в плечо.
Гришаня фыркнул, отшатнулся и плеснул в бутылку с водой ликёра из фляжки. Хотя со своим бухлом сюда не ходят, но зная Распутина, ему всё нипочём. Если конец света наступит, он его просто запьёт.
Бутылка опустела наполовину. Только потом он забормотал:
— Ладно, валяй на здоровье. Но если выживешь, мы серьёзно поговорим. Уж больно ты в себе уверен, мне аж любопытно стало, почему. Может, ты бессмертный или просто идиот?
— Катись ты к чёрту со своими беседами! — расхохотался я, хотя смех больше напоминал предсмертный хрип. — Тюкай мозги, кому хочешь, а я после боя бабки буду считать. Так что сорян, буду занят. Надо же успеть потратить, пока цел.
У Распутина маска замигала ярким светом, он показал мне неприличный жест — ну вот и весь ответ дружбы — и поплёлся договариваться о моём выходе на ринг. А я, в ожидании, решил немного размяться. Ведь ставок накидали столько, что можно было бы купить небольшой остров, и толпа ревела в предвкушении кровавой бойни. Но я не из тех, кто жаждет кровищи… Из всего кровавого мне по душе только кровяные колбаски, и то исключительно в одном ирландском пабе.
Вышел я в клетку, изображая из себя рядового бойца. Подсовывали мне соперников из серии «принеси-подай». Один удар — и их уносили на носилках.
После бесчисленных боёв я продолжал играть роль уставшего вояки: прихрамывал, тяжело дышал, будто марафонец после третьего круга. Раскусить меня было не так-то просто. А если бы раскусили — начались бы проблемы, а проблемы — это меньше времени на перекус. А я не переношу, когда вместо вкусного обеда приходится заниматься чужими заморочками. Потом пришлось и вовсе прикинуться выжатым лимоном. Больше одним ударом гвардейцев Радугиных не валил. Пусть думают, что я теперь безобиден, как котёнок.
Всё шло, как по маслу, но не учёл я одного: Гриша тоже решил, что я выдохся. Сказал, что позволит ещё только один бой и всё. Ну, я и согласился. А почему бы и нет? Желающих выйти против меня всё равно уже не оставалось. Зато мой план шёл по расписанию. Эта ночка станет для Радугиных «прекрасным» сюрпризом.
Тем временем рефери объявил мой последний бой. Как раз с тем здоровяком, что хотел и оружием помахать, и Дар свой показать.
И вот выхожу я против двухметрового бугая, у которого меч размером с приличный забор, а у меня в руках пусто, как всегда. Гришаня волнуется и носится по залу, возмущаясь. Вскоре рефери в динамики объявил, что арена мне предоставит оружие. А мне хоть бы хны: вон реклама мороженого мелькает — имбирное с печеньем. Надо бы в общаге морозилку им забить. Фисташковое, конечно, классика, но и это ничего.
Хотя, о чём это я? Да мне этот меч и даром не нужен. Гляжу: по углам ринга стоят металлические столбики, на которых канаты висят. Я один такой столбик выдернул и покрутил в руках. Сойдёт для разминки: в умелых руках и зубочистка — оружие массового поражения.
— Ночной Разбойник, ты умеешь удивлять! — расхохотался рефери. — Но, правила есть правила: биться будете на мечах.
Правила? Серьёзно? В этой арене людей отправляют на тот свет быстрее, чем остывает мой обед. Какая им разница, чем их отправлять в последний путь?
— Порядок! — вмешался мой оппонент в маске гориллы. — Пусть этот недотёпа с трубой дерётся. Хоть лопату ему дайте — всё равно ему крышка.
Ну и типок. Хотя, раз так уверен, значит, не промах. А мне даже лучше: можно не сдерживаться.
Едва я шагнул, чтобы занять стойку, как взволнованный Гриша подскочил к канатам и просунул голову.
— Ну что еще? — бросил я ему через плечо.
— У нас всё летит к чертям собачьим! — прошипел Гришаня, размахивая руками. — У этой гориллы аура изменилась: он скрывался, и я сразу его не раскусил! Понимаешь, насколько он может быть силён? Я бой остановить не смогу, так что либо победи его, либо это твой последний бой!
— Ну, спасибо за тёплые слова поддержки! — усмехнулся я. — Мне первый вариант больше по душе. И да, закажи мне большой тортик к окончанию боя — отпразднуем мою победу.
А вот теперь стало действительно интересно. Этот верзила не так прост, как казалось. Его ранг — тёмная лошадка, но если он избрал меч и так прокачан, то, возможно, передо мной настоящий мастер клинка. А с мастерами всегда весело: можно наконец-то размяться по полной. Да и что толку размышлять? Пора проверить всё на практике.
Едва прозвучал гонг, горилла рванул вперёд с верхней стойки справа. Стойки, позиции, финты — я в этом варюсь давно, и знаю все приёмчики как свои пять пальцев. Или даже шесть, если считать тот шрам от прошлого боя.
Уклоняться? Не моя история. Если парень считает себя крутым, пусть докажет. Я просто отвёл его атаку трубой в сторону и поморщился. Фу, скрежет металла по металлу в замкнутом помещении — неприятно. То ли дело выйти на свежий воздух и помахать мечом под пение птичек. Хотя, что это я вдруг романтиком заделался? Не к добру.
Но ладно, после пары его приёмов стало понятно: бой не будет скучным. Наконец-то можно расслабиться и не сдерживаться. Сражаться в полную силу куда интереснее, чем играть в поддавки. Может, этот парень и сможет меня развлечь. Его клинок летит мне в грудь, но я отбиваю его ладонью, словно это не смертоносное оружие, а назойливая муха. Естественно, за обух — идиотом меня ещё никто не называл. Мы кружим по рингу, меняя позиции и двигаясь так, что любой танцор позавидует. И тут этот верзила вдруг начинает трепаться прямо во время боя:
— Я тебя почти сразу узнал! — ухмыляется он, и маска гориллы растягивается в жуткой усмешке. — Правда, пришлось хорошенько за тобой последить и
