Я не хочу, чтобы она видела меня несчастной. Чтобы она знала, кто такой Арчи и его отец. Но я также не понимала, как могу выйти замуж без благословения матери.
Арчи уехал куда-то, он говорил что-то, но я совершенно его не слушала. Если его не смущало ни мое разбитое лицо, ни его сломанная рука, то в остальном я была бессильна.
— Вы можете выбрать несколько, если захотите, для нас честь работать с Вами, мисс.
Платья привезла высокая молодая блондинка. Она была чересчур вежливой, настолько приторной, что тошнило. А может, тошнило меня вовсе не от нее, а от этих платьев.
— Мне очень жаль, что с Вами такое произошло, наверное, тяжело быть частью семьи Лэнгфордов, тот человек, который Вас похитил, настоящий психопат. К счастью мистер, Лэнгфорд…
— Постойте, откуда Вы… Где-то уже об этом написано?
— Вы не сидите в интернете?
Я ненавижу интернет.
— Знаете, что? Спасибо за платья, я обязательно что-нибудь выберу.
— Поправляйтесь, мисс.
— Всего доброго!
Я выставила девушку на улицу и закрыла за ней дверь, пока работники дома переносили платья в мою комнату. Я достала телефон и открыла браузер. Фамилия Лэнгфорд была первой в новостной ленте, я перешла по ссылке и увидела нечеткую фотографию с задержанием моего отца и ещё одну, как Шейн несёт меня на руках к машине, внизу была огромная статья, которую я даже не собиралась читать. Надеюсь, мама никогда не увидит этого.
Я просмотрела несколько платьев, все они были настолько красивые, что разбегались глаза. Любая другая была бы счастлива на моем месте, а мне хотелось лишь плакать.
Я долго разглядывала себя в зеркале, стараясь привыкнуть к отражению, осознать то, что я невеста Арчи Лэнгфорда, заставить себя принять это.
Кто-то постучал в дверь, я подумала, что это Арчи или кто-то из домработниц, поэтому разрешила войти. Обернувшись на открывшуюся дверь, я увидела Шейна. Он бросил взгляд на платья, развешанные вдоль комнаты, затем посмотрел на меня. Я не могла проронить и слова. Мне было больно смотреть на него, потому что я по-прежнему что-то чувствовала. Что-то, что разбивало меня на осколки.
Он подошел ближе, пройдясь взглядом по платьям, и снял с вешалки одно: из струящегося шелка цвета шампанского.
— Это.
Он протянул его мне. Он выбрал мне платье, для свадьбы с его сыном.
— Тебе не нужны вычурные наряды, чтобы выглядеть красиво.
— Зачем ты пришел?
— Успокоить тебя. Я уезжаю, меня не будет на вашей свадьбе, поэтому не волнуйся.
— Куда? — вырвалось у меня.
Шейн удивленно посмотрел на меня, словно не ожидал, что спрошу.
— Лечу в другую страну по работе.
— Ясно. Это хорошо. Что тебя не будет.
— Да. Прими мои поздравления, заранее. У меня есть кое-что. Не для вас двоих, только для тебя.
Я замешкалась, волнение сдавило грудную клетку.
— Мне ничего не нужно. От тебя ничего не нужно, — поправила тут же я.
— Это принадлежит тебе.
Он протянул мне большой бежевый конверт.
— Открой после того, как я уеду.
Шейн уходил, и я не знала, когда увижу его снова. У меня были сотни слов в голове, чтобы сказать ему, но я не проронила ни одного. Он замер у двери, я провожала его взглядом, тяжело дыша, затем отвернулась, настрого запретив себе смотреть на него снова.
— Я не могу. Не могу позволить ему забрать тебя у меня.
Это было неожиданностью. Его слова. То, что он вернулся. Как поцеловал меня. Со страстью и осторожностью. Он взял мое лицо в руки и жадно ласкал своими губами мои, вызывая дрожь по всему телу, трепет в груди и животе. Его прикосновения были мучением и наслаждением. Сладкой болью, распространяющейся по телу. Я не могла сопротивляться и хоть задыхалась с ним, но и без него тоже.
Шейн стянул резинку с моих волос и запустил туда пальцы. Я пыталась оттолкнуть его, когда он потянулся к застежке на платье, но не хватило сил.
— Я заберу тебя с собой, — задыхаясь, произнес он, целуя кожу на моей шее, ключицах, груди.
— Я не вещь… Я не твоя вещь.
— Ты принадлежишь мне, Скарлетт, как я и говорил с самого начала. Я не ошибался, не лгал. Скажи, что принадлежишь мне.
Я толкнула его и попыталась вернуть обратно на плечи лямки от платья.
— Нет.
— Я знаю, что ты чувствуешь.
— Не знаешь! Кто-нибудь вытирал о тебя ноги, Шейн? Кто-нибудь, кого ты любил?
— Ты хочешь наказать меня, Скарлетт?
— Я не Господь Бог, чтобы кого-то наказывать. Тебе лучше уйти, опоздаешь на самолёт.
— Я хочу взять тебя с собой.
— Как чемодан? Как карманную шлюху?
Его кадык дернулся.
— Ты важна для меня, ясно?
— Ты разрушил мою жизнь ещё до того, как появился в ней, Шейн!
— Прости меня! Прости. Прости, Скарлетт.
Он снова оказался очень близко. Это не слишком безопасное расстояние для нас, и мы оба это понимали.
— Ты знаешь, как сильно я боюсь потерять своего сына, но не больше, чем боюсь потерять тебя.
Он взял мое лицо в руки и коснулся губами щеки, сцеловав, скользнувшую по ней слезу.
— Я знаю, что не щедр на эмоции, но я не железный, Скарлетт. Я не позволю моему сыну играть с тобой. И я не вынесу, если ты выйдешь за него. Я думал, мне плевать. Я так думал, черт возьми, но каждый раз, когда я представляю это, что-то внутри меня разрушается!
— Ты играешь со мной.
— Нет. Никаких игр. Ты полетишь со мной в Австралию, там потрясающая природа, затем вернёмся в нашу квартиру здесь и придумаем, что делать дальше. Я оставлю Арчи этот чертов особняк.
Я горько усмехнулась. Его речи были одинаково сладки, и ядовиты.
— Нашу? Ты бредишь? У нас нет с тобой ничего, что можно назвать «нашим».
— Я хочу, чтобы ты спала в моей кровати, хочу вдыхать аромат твоей кожи, волос.
Он обошел меня сзади, нежно касаясь пальцами плеч, я едва дышала. Он поднял мои волосы и поцеловал в шею, шумно втянув носом воздух. Я набралась сил и оттолкнула его.
— Достаточно! Хватит, Шейн, проваливай!
— Я хочу, чтобы у тебя выбор. Но, пожалуйста, не совершай ошибку.
— Я совершила ее, когда впервые заговорила с тобой. Уходи!
Он пристально смотрел на меня.
— Убирайся, Шейн.
— Твой отец хотел, чтобы я просил прощения у него, но ты единственная, чье прощение я должен заслужить. Пожалуйста, Скарлетт. Я никогда не хотел… Я бы не смог причинить тебе вред.
— Тогда чего ты ждёшь?
Шейн удивленно посмотрел на меня, после чего не отрывая взгляда, он
