– Айвен с сожалением смотрела на медленно исчезающего зверя, тушу которого уже рвали местные хищники.
— Так иди и отбей, — он устало махнул рукой и поплелся выше по течению.
Айвен вздохнула и последовала за ним. Зря она это сказала, кот молодец, что смог распознать иллюзию. Откуда она здесь? Точнее, откуда здесь животные, способные на такой фокус? Седес изменился, стал совершенно чужим. Впрочем, как и весь остальной мир.
— Там моллюски на ветках, насобираем на ужин?
Кот, не останавливаясь, вздохнул и сломал пару веток. Айвен взялась за дело активнее, и через пять минут у нее в руках была целая охапка. Все равно питательная ценность у них невысокая, оставалось надеяться, что на вкус они будут получше крота.
— Я начинаю тебя бояться, — имус сломал еще несколько веток, после чего все же начал переходить реку.
— Мудро, — Айвен оглядывалась по сторонам, но, кажется, все хищники сейчас пировали тушей убитого котом зверя.
Имус же внезапно прыгнул с места, взметнув кучу брызг, выхватил меч и вытащил из воды здоровенную рыбу. После чего так же с мечом отдал Айвен.
— Держи. Большой, вонючий и питательный. Все как ты любишь.
— Благодарю. Мне можно одной его съесть?
Айвен взвесила рыбину на руках, килограмм шесть с небольшим. Вполне можно наесться.
— А после тебе хватит сил раздробить еще один снаряд у меня в почке?
— Возможно.
— Хочешь, еще пару таких поймаю?
— Ты меня переоцениваешь, столько не съем.
Когда они вышли на берег, кот с удовольствием повалился на землю и свернулся в клубок. Айвен же выпотрошила рыбу, после чего запихнула в рот здоровенный кусок. Он вонял тиной и не очень отличался от нее на вкус, зато по питательной ценности был весьма хорош. Только мелкие кости так и норовили впиться в небо и язык. Что ж. Будет жевать тщательнее. Ополовинив рыбину, Айвен наконец-то почувствовала приток энергии. Мир сразу же стал ярче, ночь наполнилась запахами и звуками. Прекрасное чувство, словно бы обретаешь зрение после долгой слепоты.
Теперь можно подумать и о коте. Айвен вымыла руки в воде, поморщилась от рыбного запаха и села рядом с имусом, погладив того по спине. Когда-то ее учили, что перед тем, как причинять боль, нужно сделать что-то приятное.
— Хороший котенок, хороший. А теперь быстро раздевайся и ложись на живот.
Кот сел и склонил голову набок, словно бы прислушиваясь к чему-то. Айвен же сложила руки на груди, намекая, что не собирается повторять второй раз. Имус хмыкнул, но все же выполнил ее распоряжение без лишних вопросов.
Он раздевался неспешно, без лишней суеты. Не пытался с ней заигрывать или красоваться. Хотя, как и все коты, был хорошо сложен, на такое тело приятно посмотреть. Еще по его коже расползались темные татуировки. Орнаментные узоры и две птицы: на спине и груди, как символы двуединого божества.
Кот сложил одежду на землю и теперь нависал над ней и разглядывал.
— Сейчас я измельчу дробь, затем усыплю тебя на пару часов, — проговорила Айвен. — Потом твоя очередь дежурить. А одежда пока посушится.
— Тогда и постирай ее.
— Это наглость.
— Это рациональность. Но можешь сама лечь спать, а я займусь стиркой, кто-то должен это сделать: наши вещи пропахли кровью, — также спокойно проговорил он, затем сел с ней рядом и повернулся спиной.
— Уговорил.
Айвен положила руки коту на поясницу, чем ближе к месту воздействия, тем меньше энергии потратится. Но дотронуться до изображения символа Уводящего так и не смогла. Наверное, так и не научится спокойно относиться к этой птице, погубившей весь ее мир.
Она помнила, как погибли сестры. Они продержалась долго, но синий туман уничтожил и их, вместе с остатками ее войска.
«Дойди…дойди…дойди…».
Айвен не знала, слышала ли она на самом деле послание сестер, или же оно было плодом воображения. Но шла. Упрямо шла вперед, когда туман жрал ее тело. Знала бы, чем в итоге все обернется… Айвен тряхнула головой и передвинула руки, совсем немного, чтобы пальцы коснулись нарисованных когтей. Ничего не произошло. Она по-прежнему жива и все в том же кошмаром состоянии, что и раньше.
— Полечи, потом щупай, сколько хочешь, — недовольно отозвался кот, уже мелко дрожавший от холода.
— Не отвлекай.
Она надавила на кожу, вычисляя положение дробинок. Четыре из них двигались вниз и наверняка вызывали сильную боль. Но кот ни разу не пожаловался. И не остановился.
— Как ты вообще дошел?
Она постаралась измельчить все снаряды, хоть и потратила на это почти весь скопленный запас энергии. Сейчас она беспомощней альтера, коту ничего не стоит взять и… Стало трудно дышать, по спине побежали мурашки, а мысли спутались.
Айвен одернула руки и отстранилась от имуса, забыв усыпить того. Но он только улегся на бок и подтянул колени к груди.
— Представлял себе этот момент: я могу лежать и боли почти нет. Спасибо.
После чего он подмигнул, закрыл глаза и почти сразу заснул.
Айвен же подтянула к себе рыбу и продолжила есть. Похоже, у нее начало развиваться какое-то психическое расстройство. И обратиться с ним не к кому: до психотерапии на Авроре дойдут нескоро. Да и стыдно. Долгое время считалось, что примы ничем таким не страдают.
Нужно просто хорошенько обо всем подумать. Куда идти, что делать, кому доверять. Расставить все по местам, возможно, написать еще один отчет на имя главнокомандующего. Самой на него ответить и успокоиться. Но лучше вначале поесть.
После рыбы настала очередь моллюсков. Айвен поглядела на них почти с ненавистью, отложила на время и сгребла всю одежду для стирки. Хорошо, что у нее завалялся кусок мыла. Айвен вытащила его из тени и отругала себя за непредусмотрительность: что стоило насовать туда же пару ножей, по примеру кота?
Она опустила вещи в воду, чтобы немного размочить грязь и кровь, после чего вытащила их на камни и принялась натирать мылом. За пять тысяч лет кусок ничуть не потерял своей способности разъедать грязь, выталкивая ее наружу вместе с пеной, так что через пару минут она уже развешивала вещи по кустам.
Стиркой Айвен было не испугать. За время учебы в военной академии она, казалось, перестирала центнеры вещей, сказала бы точнее, но в то время она еще не умела производить подобные подсчеты. Позже, когда она сама вошла в число командного состава и появились люди, на которых можно было бы спихнуть
