знает, что я все равно улечу в Германию, что не могу отменить эту чертову встречу и быть рядом с Машей.
— Так и сделаем. — Внешне мама казалась спокойной, но все мы прекрасно видели ее интерес к Марии, вызванный нашим поведением.
Я оформил необходимые бумаги, удивленно наблюдая за тем, с какой легкостью мама нашла общий язык с маленькой девочкой. Аня немного успокоилась, но не хотела отходить от Марии. Глаза опухли, лицо выражало искреннюю боль, страх и несчастье. Она постоянно звала ее, очень тихо, шепотом, не переставая хватать своими маленькими пальчиками ладонь своей мамы. Я знал, что в итоге все будет хорошо, но не понимал, как это объяснить маленькому ребенку.
— Ты не сможешь, — спокойно ответила моя мама, заметив мой взгляд. Эта женщина обладала удивительной способностью читать мысли, просто взглянув на человека, — Аня тебе не поверит. Она никому не поверит и правильно сделает, ибо все мы ей чужие, не знакомые люди, которые непонятно что делают с ее мамой. Поэтому успокойся, сделай глубокий вдох и не волнуйся. С вашей Марией все будет хорошо, а Аню я отвлеку на себя.
— Я тебя понял… Мне нужно будет их вещи забрать из квартиры…
— У тебя есть ключи от ее квартиры? — Мама удивилась, и это при том, что она многого не знает.
— Нет, мы живем вместе.
Наблюдать за тем, как вытянулось лицо суровой женщины, было очень приятно и интересно. Из-за жесткой конкуренции в бизнесе, постоянного предательства и поиска надежных партнеров, она стала похожа на робота, не выражающего никаких эмоций. Словно скала — ледяная и неприступная. И изменить это невозможно…
— Только не говори мне, что Аня…
— Нет, она не моя дочка, — странно, почему-то мама расстроилась… Не понимаю… — я расскажу тебе в машине. Маша снимает у меня комнату.
— Прости… Что она делает? — Кажется, сегодня я порву все ее шаблоны, — какую комнату? Ты вообще о чем?
— Мам, это долгая история. Я очень устал и валюсь с ног. К сожалению завтра рано утром мне нужно будет улететь, но я вернусь быстро.
— Я тебя поняла. Последний вопрос. Если вы живете вместе с этой девушкой и ее дочерью, то какого черта мой старший сын держит ее за руку, называет «Машенька» и ведет себя не так, как раньше?
— Мама, — я печально посмотрел в глаза самой любимой женщины, — думаю, что ты и так уже все сама поняла.
Она ничего не ответила, только перевела взгляд на брата, внимательно наблюдая за ним.
Вскоре Машу перевезли в наш дом. Она заняла мою старую детскую комнату вместе с Аней. Малышка уснула рядом со своей мамой, обнимала ее, прижимаясь всем телом.
— Есть в этом что-то, не так ли?
— Ты права, мама. Что-то в этом есть… — я не выдержал, подошел к кровати, сел рядом и поцеловал Марию в лоб. Сейчас мне совершенно не хотелось никуда уходить, — не хочу уезжать.
— С ними все будет хорошо, ты меня знаешь.
— Причина не только в этом…
Мама хмыкнула, прекрасно понимая, что происходит между двумя братьями.
— Надеюсь, она не окажется очередной охотницей за вашими деньгами, мальчики мои.
— Мама, она настолько наивна, что даже не понимает, что происходит. Словно с другой планеты. Ладно, мне пора ехать. Я вернусь сразу, как только смогу.
Вновь поцеловав Машу в лоб, я взял себя в руки, в очередной раз все обдумал и вышел из комнаты.
Аня что-то бормотала во сне, звала маму… Все это выглядело очень мило, до ужаса мило…
— Насмотрелся? — Голос уставший и раздраженный. Брат стоял за спиной, явно радуясь моему уходу.
Я ничего не ответил. Просто забрал необходимые вещи и вышел из дома.
* * *
Мария. Настоящее время.
Тело словно парило над землей. Ощущение невесомости и тепла были настолько приятны, что совершенно не хотелось просыпаться.
Открыв глаза, я поняла, что действительно нахожусь в чужом доме.
Мягкая постель, безумно приятная на ощупь. Одеяло, что окружало словно кокон, защищающий от внешнего мира. Запах свежести и странная, непомерная усталость во всем теле…
Руки почти не слушались. Голова, казалось, налита свинцом. Подниматься в кровати было сложно, тут же возникла странная дрожь и заболела рука в области сгиба — на коже был отчетливо виден след от катетера. Ноги коснулись холодного пола, сознание постепенно приходило в норму, и я смогла оглядеться, соображая, где нахожусь и что произошло.
— Какой яркий свет… — собственный голос звучал низко. Горло пересохло и тут же захотелось пить. Солнце пробивалось сквозь щель между светлыми портьерами, падало на кровать, задевало входную дверь и немного касалось моей руки.
Вся комната была заполнена книгами. Множество полок, отдельный стеллаж — все пестрило названиями на иностранном языке, попадались несколько томиков русской классики и лишь пара книг о бизнесе, связанном со строительными кампаниями.
На компьютерном столе стояли стопки старых тетрадей, исписанных аккуратным почерком. Термины оказались совершенно незнакомы, формулы — тем более. Множество учебной литературы, научных журналов… И лишь несколько детских книг, аккуратно убранных в дальний ящик — энциклопедии, объясняющие простым языком устройство вселенной.
Все выглядело строгим, и никак не ассоциировалось с огромной мягкой кроватью, застеленной свежими простынями, на которой было раскидано множество разноцветных подушек. В углу стояла коробка с детскими игрушками, еле заметной была дорогая детская стенка… Словно в этой комнате на протяжении многих лет жил один и тот же человек, не желающий менять в ней что-либо…
Внезапно я услышала Анин голос. Мгновенно прозрев, я тут же вышла из комнаты и резко повернула в сторону источника звука…
— Даси! Таси!
— Не Даси, а Дарси! Анечка — это мистер Дарси, — я узнаю этот голос, кажется, он принадлежит той самой женщине, что я уже встречала в этом доме, — а это Элизабет. Э-ли-за-бет!
— Лися! — Пролепетала Аня и тут же рассмеялась.
— Ну, почти. Так тоже можно.
Они обе сидели на полу, на мягком пушистом ковре. Со стороны эта сцена напоминала иностранные фильмы, где герои часто устраивают пижамные вечеринки. Вот так и сейчас — домашняя свободная одежда, слегка растрепанный вид, огромный плед на полу, поднос с вкусностями и ароматным чаем и… Мой любимый фильм…
— Гордость и предубеждение, — прошептала я, привлекая к себе внимание. Аня тут же подскочила на ноги и, снося на ходу детские игрушки, кинулась меня обнимать.
— Да, вы правы. Именно этот фильм. Как вы себя чувствуете?
— Не понимаю, но кажется, лучше, чем несколько дней назад. Простите, но я не знаю, кто вы…
— Я Ольга Андреевна. Можно просто Ольга. Присаживайтесь — у нас тут
