вине я испытывал нежность, ревность, злость и любовь такой силы, что впору было закрывать меня в психушку.
Я не справлялся со своими чувствами.
И прямо сейчас мне как воздух была необходима эта охуевшая девчонка!
В гостинице меня встретили с распростертыми объятиями.
Эксклюзивная тачка, дорогой костюм, часы, стоимость которых могла бы покрыть бюджет небольшой страны, недовольство на лице…
Управлять людьми гораздо проще чем кажется.
— Чем я могу вам помочь? — девушка за стойкой умудрилась одним взглядом раздеть меня и обслужить по полной.
Молодец, далеко пойдет.
Зло усмехнувшись, я процедил:
— Президентский люкс. Прямо сейчас.
Я знал, что отец Ароновой назначал ей встречи только там.
И я готов был разгромить этот ёбанный номер в щепки.
— Он свободен, — наклонив голову, улыбнулась администраторша. — Давайте я вас провожу.
Я вскинул бровь.
— А разве вечером в него не заселялась девушка с каштановыми длинными волосами, зелеными глазами и веснушками на лице?
Администраторша удивленно уставилась на меня.
Кажется, с веснушками я переборщил.
— Нет.
— Может, в другой номер? — продолжил допытываться я, барабаня пальцами по стойке.
Черт, держи себя в руках, Рус.
— Нет, никого похожего в этот вечер не было, — кокетливо улыбнулась девушка, не оставляя попыток закрыться со мной в люксе. — Только блондинки, китаянки и несколько женщин в возрасте.
Хм…
— Так вас проводить в номер? — услужливо улыбнулась администраторша, поправляя волосы.
Глубоко вдохнув, я откинул голову.
Где же тебя носит, Веснушка? Почему не дождалась?..
— Номер мне не нужен. Но если появится эта девушка, позвони мне. Я щедро заплачу, — отрывисто проговорил я, показывая администраторше фото Ароновой.
Я незаметно сфоткал ее утром на своей кухне, когда она, хихикая, намазывала хлеб плавленным сыром.
И, кажется, я готов был жениться на этой несносной девчонке в вытянутой футболке.
— Хорошо, — кивнула девушка и посмотрела мне в глаза. — Она красивая.
Я мрачно хмыкнул.
Да она чертово произведение искусства!
Выйдя из гостиницы, я остановился возле машины и жадно закурил.
Я никак не мог избавиться от мысли, что прямо сейчас мою малышку лапает какой-то богатый извращенец, а я вместо того, чтобы выбить ему виниры, стою здесь и теряю время.
Выдохнув дым наверх, я отбросил сигарету и достал телефон.
— Алё, Олег, мне срочно нужна твоя помощь. Да… Будет полный пиздец, поэтому возьми парней покрепче… Помнишь, девчонку, которую я привозил на шашлыки?.. Да… Да, Олег, я влюбился… Иди на хуй!.. И я тебя… Давай, жду на нашем месте.
Убрав телефон, я какое-то время просто смотрел в темное небо, а потом встряхнулся и, сев в машину, резко тронулся с места.
Рассвет я планировал встретить с Витой.
И ради этого я готов был сунуться в самое сердце змеиного логова и взорвать его к чертовой матери.
Было ли мне страшно?
Ни хрена.
Гораздо страшнее было бы наблюдать со стороны, как кто-то другой делает Веснушку своей.
Но я не допущу этого.
Я успею.
Обязательно успею.
А если нет…
В таком случае мне нечего будет терять, и статья за массовое убийство станет моим окончательным вердиктом.
Виталина
Стоя перед высоким зеркалом, я внимательно разглядывала утонченную девушку в белом шелковом платье с собранными наверх волосами и не могла избавиться от ощущения, что нахожусь в альтернативной реальности.
В ней Виталина Аронова была светской львицей, красавицей, любимицей мамы и папы. Каждая минута ее жизни была расписана и приносила исключительно добро и удовольствие.
Благотворительные вечера, встречи с подругами, лекции по литературе, театральные премьеры, гольф по выходным и завидный жених — друг отца, которого я постепенно полюбила бы и которому подарила бы свою невинность в первую брачную ночь…
Эта реальность была такой близкой и такой комфортной. Всего-то и надо было — чтобы мама осталась живой.
— Жалко, что мама не видит, в какую красавицу ты превратилась, — раздался за спиной тихий голос отца.
Дрожь ненависти пробежала по телу.
— Пошел ты на хуй, — прошипела я, отворачиваясь от зеркала и в одну секунду превращаясь в озлобленную версию себя.
В ту самую, у которой не было будущего. И которая так отчаянно нуждалась в любви отца. Отца, а не сутенера, превратившего ее жизнь в ад.
— Владимир не любит грубых девушек, — покачал головой незнакомец с лицом любимого папочки. — Поэтому впредь постарайся сдерживать себя, Лина. Иначе тебя ждет наказание.
От смеха у меня заложило уши.
— Вряд ли твой Вовочка переплюнет тебя в изощренности наказаний, папуля, — с издевкой протянула я, проходясь пальцами по струящемуся подолу платья. — Поэтому идите вы нахуй оба!
Я специально накручивала себя, лишь бы не разреветься на глазах у того, кого я ненавидела всем сердцем.
Он никогда не узнает, что сломал меня.
И никогда не узнает, как часто мне снились сны, в которых мы были обычной любящей семьей.
Назло ему и Горецкому я создам свою собственную семью. И этот брак будет прекрасен. Как ядовитый цветок, который пленит своей красотой и уникальностью до тех пор, пока ты помнишь о его смертельной опасности.
Мой макияж был идеален. Я не проронила ни слезинки — ни в доме отца, ни в роскошном белом лимузине. Я была похожа на невесту из мультика Бёртона. Такая же мертвая и такая же надломленная.
Вот только не было на горизонте трогательного любящего парня, способного расколдовать меня. Горецкий на эту роль явно не тянул. Циничный могильщик, выкопавший мой труп, — вот его максимум. И пора уже было с этим смириться.
От вида двухэтажного здания, напоминавшего нарядную белую пироженку, меня затошнило. Боже, надеюсь, мы обойдемся без фотосессии и запуска обосранных голубей в небо.
Я вышла из машины, как королева. Отец суетился рядом, пытаясь сделать вид, что пиздец как волнуется за меня. И я даже не стала искать глазами журналистов, фиксирующих слияние двух счастливых ячеек общества.
Уверена, уже завтра мое умело подкрашенное лицо украсит все таблоиды. А заголовки я запросто смогу использовать в качестве рвотного средства. Ну так, когда захочется хорошенько проблеваться…
Я увидела Владимира издалека. И, надо признать, он был хорош. Как цельная нерушимая скала, в тени которой хочется укрыться от навязчиво палящего солнца.
— Выглядишь роскошно, — усмехнулся он, приобнимая меня за талию и легонько целуя в висок. — Тебе идет белый цвет.
Меня слегка передернуло.
Мы так и будем делать вид, что не происходит ничего из ряда вон выходящего?!
Владимир, казалось, считал мои мысли.
— Расслабься, Виталина, — тихо рассмеялся он, прожигая ладонью тонкую ткань моего платья. — Иначе все подумают, что тебя заставили стать моей женой.
Я горько
