поднялся, ощущая, как необъяснимая сила наполняет его. — Я же сказал, сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. И… Мои друзья… Они не мертвы. Ты ошибся. А теперь достань мне тех, кто еще внутри. Я должен спасти их, пока не поздно.
***
Всю ночь Лили трясло.
Озноб колотил нещадно, как при сильной хвори. Руки и ноги будто покрылись льдом. Она куталась в куцее одеяльце и никак не могла согреться.
Никак…
Встала за полночь, глянула в окошко: небо над Пустошью разрывала когтями алая злая заря. Что-то происходило там.
Что-то важное…
Небо билось в рассветной агонии. Закручивались спиралями ядовитые облака, прорывались то вспышками света, то клочьями тьмы. От всего этого небесного действа шел в сторону Нерки мощный порывистый ветер. Рвал тряпье с веревок — мать постирала простыни, и теперь они, словно флаги, полоскались в волнах растревоженного воздуха. И гул шел из-под земли, мерный, глухой, будто гремели в толще почвы огромные барабаны или билось гигантское сердце.
— Лили! Лили! — Крик вспорол зыбкую ткань полузабытья.
В дверь колотили изо всей силы.
Мать, разбуженная шумом, — она и так последние ночи почти не спала, — вышла из спальни, кутаясь в заношенную серую шаль.
— Кто там?
— Я разберусь. — Лили оттеснила ее от двери, открыла без особой робости. Благо, по голосу уже поняла, кто пришел. — Лия? Что случилось?
Лия, малюсенькая, тоненькая, с огромными глазищами и горбинкой на длинном носике, схватилась за руку Лили, как утопающая за соломинку.
— Они Фаю забрали… И Ирэну…
— Куда? Как?
— Мун приказал. Говорит, они ведьмами стали, и их теперь надо… — Она расплакалась, уткнула лицо в ладони.
— Что «надо»? — принялась допытываться Лили.
— Я не знаю, — всхлипнула Лия. — Я испугалась и не дослушала. Убежала…
— Ладно. — Лили смягчила тон, положила руку на плечо трясущейся соседке. — Где они, не знаешь?
— В амбаре, где братья и сестры Эвгаевы живут.
— Пойдем.
Лили накинула Регерову куртку и вынырнула следом за Лией в темноту. Ночь была тепла и мрачна. В лицо врезался ворох полуночных насекомых, пахнуло далеким костром. В спину — ледяное молчание матери.
Она осталась позади, в желтом прямоугольнике освещенной комнаты.
По пути они наткнулись на Муна. Хорошо, что успели шмыгнуть в кусты. Учитель прошествовал мимо в компании пары красноплащовых воинов. За кем еще они шли?
Уж не за ней ли?
До амбара остались считанные шаги. Он стоял рядом с отданными братству постройками. За ними на лужке возвышался недостроенный деревянный храм.
— Уходи. Дальше я одна, — сказала Лили Лие. — Собери оставшихся девушек и отведи ко мне домой. Поняла?
— Ага.
Лия подчинилась беспрекословно, исчезла в зарослях сирени. А Лили куницей прошмыгнула мимо пары Эвгаевых братьев, дежурящих у входа и, обогнув строение, встала под крошечным окошком. Заглянуть в него не получалось — слишком высоко. Она прислушалась. Изнутри доносились всхлипы.
Девушки там.
Колени задрожали… А делать-то что? И как?
По ногам вдруг плеснуло холодом. Рябь прошла по резным листьям глядящий из-под стены крапивы. Спину будто буравил чей-то взгляд. И лед нарождался в душе, непробиваемый и чистый. Мысль ударила в голове набатом.
Не нужно бояться.
Прятаться не нужно.
Хватит!
Надо идти к двери и отворить ее. Шагать прямо и смело. Без страха. Без трепета. Без сомнений. Она победила разбойников, что ей какие-то братья? И даже воины в алых плащах ей более не противники. И хитрый Мун. Он ведь давно ее боится…
Хорохорится, давит, строит козни, но все равно боится.
И этого страха не отменить более никогда.
Никогда…
Лили обошла амбар вокруг и встала перед входом. Путь ей тут же перегородили двое громил. Они нависли, как горы, закутанные в пыльные балахоны неопределенного цвета.
— Чего надо? — рыкнул один из них, бородатый, и омыл брезгливо пустым взглядом водянистых глаз. — Пошла прочь, порченая.
— Подруг моих оттайте, — потребовала Лили.
— Прочь пошла, грешная, — эхом усмехнулся второй брат в тонкие рыжие усы. — Проваливай по добру по здорову, пока палкой по хребтине не получила. Ведьма грязная.
Лили пропустила угрозу мимо ушей и повторила настойчивее:
— Отдайте Фаю и Ирэну. Я без них не уйду.
— Пш-ш-шла! — хором рявкнули братья, дружно замахнулись кулаками, а потом так же дружно попятились, глядя куда-то за спину Лили. — Пресвятой Эвгай, что это?
О ногу привычно потерлась кошка.
И раскатился над всею Неркою знакомый заливистый хохот.
Лили обернулась. Из темноты к бараку стекались серые тени. Внутри них, окутанные призрачной дымкой, светились кости животных. Тех самых, которых община приносила в жертву по разным поводам.
И не только.
Плыл высоко над землей рогатый лосиный череп, решетка ребер в лунном свете играла тенями. Скалилась голова медведя, и огромные когти единственной не истлевшей лапы скребли землю, оставляя глубокие борозды в пыли.
Кошка весело скакала под ногами мрачных призраков, игриво била их лапами по бокам и мордам, словно подгоняя, чтобы скорее шли.
— Это ты их привела? — поразилась Лили. Решив не тратить время на удивления, она повторила в очередной раз. — Отдайте подруг. Живо.
Мгновенно растеряв боевой дух, братья не рискнули спорить дальше, послушно вытолкали на улицу перепуганных девушек и закрылись в бараке.
— Ты пришла за нами! — громко воскликнула Фая, обнимая Лили за шею. — Пришла… А говорила, что не защитишь… Говорила…
Она не выдержала и разрыдалась. Заревела на всю округу, как раненная медведица, и тени мертвых животных принялись вторить ей на разные голоса.
— Пойдемте в мой дом. Тут опасно, — позвала Лили. Она взяла за руку трясущуюся как осиновый лист Ирэну. Крепко сжала ее пальцы в своих. — Не бойся мертвых зверей. И братьев не бойся. Я с тобой. Пока я жива, вас никто больше пальцем не тронет. Я сумею нас всех защитить.
Лишь на миг она отвернулась от подруг.
Лишь на секунду ее взгляд, решительный и яростный, потух, став безжизненным.
Лишь на мгновение оно позволила слабости, неуверенности и безнадеге завладеть собой.
Вглядевшись в повисшую за околицей темноту, Лили мысленно попросила: «Помоги нам».
Постепенно поднялись все.
Дарэ шатался, искал руками опору. Ноги его почти не держали. Уилтер стоял, стиснув голову ладонями, и тихо выл. Роггу качался из стороны в сторону, тер глаза. Два кровавых ручья стекали по щекам. Алые капли падали на широкую грудь, пестрящую черными дырами от шипов.
— Не вижу ничего… Проклятье… — шипел он. — Жжется… Почему в глазницах так горячо…
— Твои глаза сильно пострадали, но вскоре они вернутся… Подожди немного… — донеслось в ответ. Говорил Валари. Он единственный лежал на полу. Один
