понимаю. Моё сердце открыто всегда.
— Когда у кого-то открытое сердце, окружающие постоянно норовят запереть его снаружи…
— Сердце охотника не запереть, Елена Афанасьевна.
— Как жаль, что я не охотница…
— Зато я — охотник.
Я подмигнул, Елена Афанасьевна покраснела. А господин Абрамов грозно откашлялся.
— Дочь моя, оставь, пожалуйста, свои романтические бредни для подруг! Господин охотник у нас по делу.
— А я слышала, что вы — дворянин? — сменила стратегию Елена.
— Да, унаследовал титул от дядюшки, — кивнул я. — Уже очень скоро меня введут в общество, и тогда, надеюсь, я смогу оказывать вам и светские визиты.
— Ах, поскорее бы…
— Я и сам жду не дождусь.
Абрамов сопел и пыхтел, но ничего не мог поделать с той кевларовой нитью, что протянулась между мной и его дочкой.
Немного расслабился он, только когда появилась горничная, унести тарелки и подать чай. Девчонка была на редкость смазливая, постарше Елены года на два. На меня посмотрела с любопытством, но взяла себя в руки и приступила к исполнению служебных обязанностей.
Как бы невзначай, собирая на поднос тарелки, коснулась Абрамова бедром. А он как бы незаметно погладил её по ноге — быстро, впрочем, сделав вид, что на самом деле полез в карман за часами, но промахнулся.
Угу, ага. Записано, понято.
После чая Анну выгнали спать.
— Дверь оставьте открытой, — приказал я. — Все двери в доме должны быть открыты.
— Как можно! — возмутилась госпожа Абрамова. — При постороннем мужчине в доме…
— Я, с вашего позволения, не посторонний мужчина, а охотник при исполнении. Кикимора может взрослого человека до смерти уходить за две ночи. Что уж говорить о ребёнке.
Тут я немного кривил душой. Та кикимора, с которой я столкнулся, была наслана колдуном с одной целью: убить. И убить именно меня. Но беда в том, что кикимора, как и все низшие твари, довольно тупа. Добравшись до места, меня она не нашла и начала убивать того, до кого добралась. В общем, сбой в программе вышел. На чём, собственно, и погорела.
А кикимора, действующая изначально по собственному разумению, вообще убивать не фанатка. Смысл? Человеческая энергия — пища для неё. Вот кикиморы и тянут эту энергию, каждую ночь понемногу. Люди просыпаются разбитыми, усталыми, с больной головой, но — просыпаются.
Однако всё это были тонкости, известные лишь охотникам. В чём я сейчас и убедился. Госпожа Абрамова поджала губы, но перечить не стала.
— Никому не запирать дверей, — уточнил я. — Чем меньше препятствий, тем больше шансов, что я закончу сегодня же. И в следующую ночь вас уже не потревожу.
Этот аргумент оказался ещё более весомым. Господин Абрамов достал из кармана кольцо с ключами и повесил его на крючок в гостиной.
Заметим и это.
Наконец, все разошлись спать. Я тоже занял отведённую мне гостевую комнату. Постель была приготовлена, но ложиться я не стал. Пункты три, четыре и пять моего великолепного плана не были основательно продуманы заранее. Я справедливо рассудил, что докручу их, когда окажусь на месте, и не прогадал. Тут открывались такие возможности, которых даже вообразить не мог.
Я прождал около часа. За этот час дважды прошёлся по дому. Без сапог мог шагать бесшумно, но всё же создавал у присутствующих ощущение, что я есть и бдю ради их благополучия. Задерживаясь возле комнат с приоткрытыми дверьми, прислушивался к дыханию.
Анна вырубилась моментально, госпожа Абрамова — тоже. Супруг её недовольно сопел.
А вот Елена… Когда я во второй раз остановился возле её комнаты, дверь отворилась. И две тонкие, но сильные руки втащили меня внутрь.
* * *
— Я вас люблю, Владимир Всеволодович…
— Вы тоже навсегда в моём сердце, Елена Афанасьевна. Эта ночь — лучшее, что я пережил за всю свою жизнь.
В принципе, даже душой не покривил. Учитывая то, что вся моя жизнь до недавних пор представляла собой лежание за печкой и философствование на потолок, Елена Афанасьевна действительно очень хорошо её украсила. Маруся тоже старалась, но у Елены явно было больше интересного опыта.
— Вы ведь возьмёте меня в жёны?
— Мне нужно будет испросить позволения у вашего папеньки.
— Ах, я так счастлива!
— А уж я-то как счастлив!
Тут я почувствовал полнейшую готовность ко второму раунду. Отставить! Я тут по делу, вообще-то. Короче, поторопился слинять из комнаты.
Однако проходя мимо комнаты горничной, словил дежавю. Дверь отворилась, и меня — в сопровождении жаркого шёпота: «Наконец-то ты пришёл, мой поросёночек!» — увлекли на второй за час алтарь любви.
Горничная быстро сообразила, что достался ей нифига не её «поросёночек», но не слишком расстроилась. Решительно заняв позицию сверху, она отработала великолепную программу, подвинув с первого места Елену Афанасьевну. И легла рядом, прижавшись ко мне горячим телом.
— А все охотники такие… сильные? — прошептала она мне на ухо.
— Без понятия, — честно признался я. — Если хочешь — поспрашиваю. Мы как раз скоро в рейд толпой пойдём.
Ответить девушка не успела. В коридоре послышались грузные шаги и шумное дыхание. Сомнений в том, кто сюда «крадётся», не оставалось.
— Ой! — прошептала горничная. — Что же нам делать⁈
— Укроемся с головой простынёй и будем уповать на чудо! — предложил я.
Поскольку более рациональных предложений не поступило, мы так и сделали.
Абрамов вошёл в комнату, прикрыл за собой дверь и запер её на ключ. Остановился возле постели.
— Спишь, заинька моя? — прошептал он. — Проснись! Твой поросёночек пришёл.
Я резким движением поднялся, задрав повыше простыню. Накинул её на голову Абрамова и с силой приложил его коленом в челюсть. С высоты кровати вышло почти как раз. Не очень сильно, однако господину градоначальнику, который ожидал совершенно иного приёма, хватило.
Ошеломлённый ударом, ослеплённый простынёй, он попятился и рухнул на задницу. Я, в сопровождении крика горничной, соскочил на пол и стремительно оделся. Отпер дверь — ключи Абрамов оставил в скважине — и сунул их себе в карман. А потом повалил пытающегося подняться Абрамова и обрушил на него серию уже серьёзных ударов. Из-под простыни раздался стон.
Тут распахнулась дверь, и в комнату ворвалась госпожа Абрамова со свечой.
— Что здесь происходит⁈
— Кикимору поймал! Вот!
Госпожа Абрамова переместила свечу и посмотрела на укрытое простынёй нечто. Этого времени как раз хватило горничной, чтобы
