неспроста их дал.
Мой путь теперь лежал назад в лагерь. Там, наверное, уже переполох. Снова пропал наследник клана Юичи. Пока они не знают, что он больше не вернется. Какая-то прямо любимая шутка судьбы: второй раз какая-то дрянь вселяется в человека, желавшие завести со мной отношения. Только вот в отличие от Хидео мне Рё ни капли не жаль. Сацуджинша прав, проблемы нежеланного брака у меня больше нет.
Я медленно двинулась дальше, стараясь не оборачиваться и не думать, что глубоко под землей и под покровом замершей шиматтовой силы, накрывших мертвых, сохранились драгоценные украшения. Те самые души-камни, которые из-за ненависти и сумасшествия проклятого Кодай-но, никогда не обретут покой.
Не знаю, сколько я шла.
Вроде бы небо над головой оставалось чистым. Даже начали исчезать жуткие деревья, что поднимались у дорожки, которая вела к гнезду из мертвых тел. Какой кошмар… Сейчас от него ничего не осталось, но вспоминать было жутко.
Ноги шли будто сами по себе. Голова вообще не принимала никакого участия в происходящем. К тому же все тело будто вибрировало. Умом я понимала, что это полная глупость, такого не может быть. Но ощущения, словно меня ухватили и засунули в огромный колокол, а потом в него хорошенько позвонили, не покидали.
«Может быть, это откат?» — подумала я.
Эйтаро пропустил через меня столько рёку, что страшно сказать. Будь моя жизнь спектаклем из театра Кисараджу или какого другого города, то тут бы обязательно кто-то появился, большой и сильный, подхватил меня на руки и унес в райские сады. Ну… или хотя бы в лазарет.
Но, вспомнив, чем обычно заканчивается встреча с «большими и сильными», я поблагодарила всех, кого могла, что добираюсь назад самостоятельно. Если будет совсем плохо, то посижу у ёлочки.
Ноги подло подогнулись. Ёлочка оказалась куда ближе, чем думалось.
Я оперлась спиной о сухой шершавый ствол.
— И к кому же теперь обращаться, если будет туго? Или наоборот, хорошо? Ни жертву принести, ни в храме посидеть.
Теперь, когда я знала, что те четверо, кого величают богами Тайоганори, никакие не боги, стало сложнее. Хотя, они все равно могут больше людей, потому что силы пришли от Крылатых, знания — оттуда же.
Я сунула руку за пазуху и вытащила свитки, которые забрала по настоянию Сацуджинши. Раскрыла их и… выругалась последними словами. Они… пустые. То есть ни одного кандзи, ни одной даже мало-мальски приличной закорючки.
— Это такая прощальная шутка? — пробормотала я.
Зачем Сацуджинша настоял, чтобы я это взяла? На сумасшедшего он не был похож, хоть, конечно, крыша его пагоды давала знатную течь.
— Ладно, разберемся позже, — выдохнула я и спрятала свитки под ткань. Пока все равно голова не соображает, поэтому будем смотреть дальше.
Понимая, что сижу непозволительно долго, я шумно выдохнула и попыталась встать. Только вот ладонь упорно не хотела браться за дерево. Соскальзывала и все тут.
— Да что это… — прошипела я сквозь стиснутые зубы, а в следующий момент небо над головой закружилось, и земля выскользнула из-под ног.
Рухнув мешком на землю, почувствовала глухую боль, но через секунду потеряла сознание.
…А вот пришла в себя уже лежа на циновке, заботливо накрытая чей-то курткой. Какое знакомое место.
Осознание вспыхнуло в тот же миг. Да это же домик, в котором меня выхаживал Наода! Со стороны печи слышались какие-то звуки. Я попыталась привстать, но тело, как это упоминается в сентиментальной литературе, предало. В результате чего снова плюхнулась на валик, находившийся под моей головой.
— Не двигайся, я сейчас, — донесся голос.
Подсознательно я ожидала услышать Наоду и… не смогла понять, почему голос был… женским. Пару раз моргнув, пытаясь состыковать «ожидание — реальность», всё же приподнялась на локте и вытянула шею, как любопытная гусыня. С циновки можно было только увидеть спину, обтянутую серой тканью хаори.
Но тут человек встал и направился ко мне.
Чем ближе он подходил, тем… быстрее я теряла дар речи. Нет, подождите, этого не может быть! Я где-то в бреду, а это все плод воспаленного сознания?
Однозначно не Наода. Хрупкая девушка в его одежде, держит в руках поднос с миской с супом и рисовыми булочками. Любознательный взгляд, карие глаза, каштановые волосы и…
— Мисаки… — сипло выдохнула я. — Это ты? Это действительно ты?
Она опустилась, подставила поднос на пол, а потом села сама, подгнув под себя ноги.
— Я. Не поверишь, сколько мне пришлось ждать и верить, что смогу показать свое настоящее лицо. Я…
В следующую секунду я сгребла её в охапку, услышав слабый придушенный писк.
— Аска! Аска! Придушишь! — запыхтела она. Но вместо, чтобы попытаться выбраться из моей хватки, крепко стиснула в ответ. — А-а-а, как мне тебя не хватало, пагода без крыши!
— Сама такая, — буркнула я, не собираясь отстраняться. — Ты где все это время была?
— Давай, ты поешь, а я расскажу? — предложила она.
Звучало неплохо, поэтому я кивнула и взялась за пиалку с супом. Даже если и стоило засомневаться, что передо мной не Мисаки, то… поздно. Только отлично знающий меня человек предложит поесть, не затягивая процедуру.
Желудок судорожно сжался, намекая, что готов сожрать целого хеби. Однако я не повелась на гадкую провокацию и не стала хватать, хоть очень хотелось.
Мисаки смотрела на меня с улыбкой.
— Ты обеш-ш-шала рассказывать, — укорила я с набитым ртом.
Мисаки бессовестно заржала (да, именно так).
— Прости-прости, я просто уже давно не видела ничего более жизнеутверждающего.
Я закатила глаза. Ну да, ну да, жрущая Аска — это всегда нечто. Но ладно, если человеку нравится, то я ни капли не против. Однако, проглотив, все же повторила:
— Рассказывай!
Несколько минут она помолчала, словно прикидывая, с чего начать. А я внимательно рассматривала подругу, понимая, что с последней нашей встречи она изрядно похудела и побледнела. Впрочем, неудивительно. Тут спадешь с лица в таких-то обстоятельствах!
Мисаки вздохнула:
— Это прозвучит невероятно, но ты уже сама все видела, поэтому вряд ли удивишься. Я… оставалась в школе. Решила, что на каникулах лучше позаниматься и отдохнуть, все равно учителя не так гоняют, как во время учебы.
Потом налетели цуми. Это было очень страшно. В какой-то момент я уже не могла отбиваться и мысленно попрощалась с жизнью. Но стоило только прикрыть глаза в ожидании клацанья зубов цуми, как что-то ухватило меня за шиворот и дернуло в сторону. Дышать стало невозможно, я потеряла сознание.
Я молчала, суп быстро заканчивался, но такая его суповая доля.
— Пришла в себя в заброшенном
