l:href="https://dzen.ru/a/ZLcyS3n5xDwLyOMD">– Да уж, ты права, – невольно вспомнились абсолютно незнакомые черты, выглядывающие из-под масок, которые она принимала за истинные лица людей, – муж, лучшая подруга, люди на работе…
– То-то и оно, – вздохнула норушь. – Ладно, про Соколовского или сама до конца догадаешься, или у него спросишь, если захочется, он, наверное, уже и ответить может. А пока пошли, посмотрим, как там Вран.
Вран безмятежно спал, по-детски подложив ладонь под щёку, а Таня неожиданно и сильно разозлилась.
«Прибыли мальчишку возвращать для передачи «на племя». Обaлдeли совсем! Да ещё решили не церемониться, силой забрать. Да неужели же им его совсем не жалко? Прямо спросить хочется!»
Правда, до приезда Соколовского задать этот вопрос не представлялось возможным, так что Таня, решив время зря не терять, потихоньку занялась ужином.
Раскладушка мешала, ещё больше мешали бы ноги Врана, но он их поджал, свернувшись уютным калачиком.
– Вот говорила я ему – иди спать туда, – Шушана кивнула головой на стенку, за которой начинались владения актёра. – А он ни в какую. Говорит, что ему тут лучше. Вообще-то оно понятно. Вороны, которые оказываются с людьми, очень верные. Им со своим человеком рядом всегда теплее, радостнее.
Норушь говорила шёпотом, сидя на уголке стола, пока Таня лепила котлеты.
– Так что, получается, что у тебя появилось что-то вроде братца. Своеобразного, правда, но очень к тебе привязанного, – Шушана внимательно следила за Таниным лицом и облегчённо выдохнула, когда поняла, что её это вовсе не шокировало и не возмутило.
Таня через стол посмотрела на Врана и улыбнулась:
– Знаешь, я мечтала, чтобы у меня младший брат был. Только не такой, как моя младшая сестра… Нет, она хорошая и всё такое, просто я ей сто лет в обед не нужна. Мешала я ей, понимаешь? Она хотела мои игрушки, вещи, мою кровать, комнату. Короче, мечтала, чтобы меня не было в принципе. Она не сама, конечно, так придумала – ей постоянно шипели на уши её бабушка с дедом, отчим… Да если честно, и мамины бабушка и дед любят её несоизмеримо больше, вот и переживали, если у меня что-то было, а у неё – нет.
Таня улыбалась легко, словно и не кололи сердце все эти воспоминания, словно и не чувствовала она себя снова угловатым, никому не нужным подростком, у которого отнимают даже то немногое, что есть, чтобы передать залюбленной со всех сторон и довольно-таки капризной девочке.
– Да разве ж это сестра, – вздохнула норушь. – Это фигня какая-то, извини. Ну, раз так получилось, то вот тебе – подарочный братец. Тот ещё подарочек, конечно, но зато ничего подобного вытворять никогда не станет.
Они болтали тихо, чтобы не разбудить Врана, посматривали на часы, поджидая приезда Соколовского, и Таня как-то совсем подзабыла, что тут где-то совсем рядом бегают трое крайне недружелюбных пришельцев.
А они бегали, и ещё как!
Нет, сначала они попытались вырваться боем, но проломить стены междустенья ударами крыльев не вышло. Потом они попытались долететь до светлого пятна впереди, но только выдохлись от чрезмерных усилий.
– Надо пробовать в людском виде! – решил старший из их троицы – отец Врана.
Его сыновья, прилетевшие, чтобы помочь в транспортировке недопёрка-Врана, послушно опустились на пол, превратившись в черноволосых молодых парней.
– Пррростукивайте стены! Где-то должен быть выход! – приказал Крат Чернокрылов, в мире людей носивший имя Виктор.
Нет, конечно же, он слышал о норушах… Только вот их род воронов славился своим спесивым характером, так что интересоваться, что там могут или не могут какие-то мыши, пусть даже они и утверждают, что они вовсе другого племени, Чернокрыловым казалось занятием ниже собственного достоинства.
Именно поэтому больше всего о норушах знал как раз Вран – он не гнушался читать кое-какие книги да слушать то, что рассказывали древние вороницы для потехи маленьких птенчиков на вороньих сборищах.
– Какую ещё западню устррроил нам этот гад? – ярился Крат.
Его сыновья, те самые, которыми он по праву гордился, послушно стучали кулаками по стенкам, растеряно косясь на своего отца – на их памяти никогда ещё не случалось такого, чтобы воля и решимость Крата Чернокрылова не давали ровным счётом никаких результатов.
Сколько они ни летали, ни бежали, ни стучали, вокруг был всё тот же однообразный коридор…
Соколовский в машине тоже злился:
«Ненавижу эти пробки! Просто не переношу!» – ещё бы… Ему-то сидеть в машине, затёртой среди точно таких же авто, было и вовсе невыносимо.
Но деваться было некуда, так что пришлось терпеть, пока он не сумел вырулить к нужной улочке, завернуть в уже привычную подворотню, припарковаться и отправиться на запланированные разбирательства.
Правда, сначала норушь зазвала его на Танину кухню.
– Ты представляешь, Танечку поймать хотели! Дверь поцарапали, ломились в окна! – попискивала норушь восторженно – ещё бы! Кто тут молодец? Кто справился со всеми врагами?
Соколовский, к счастью, достаточно в своей жизни общался с особами женского пола, чтобы осознать – надо хвалить! Надо хвалить много, щедро и от души! Это он знает, что для норуши, защищающей свой дом, такие действия абсолютно обыденны. Он знает, и хорошо!
«И знать можно много… Но вот чтобы дожить до старости, лучше лишнюю информированность не показывать, а ещё не быть скупым на комплименты! Женщина – она всегда женщина, хоть моя супруга, хоть звезда экрана, с которой я сейчас в фильме играю, хоть Жар-Птица, хоть норушь. При общении с любой из них правила безопасности никто не отменял!» – рассуждал про себя разумный Соколовский, щедро рассыпая комплименты польщённой Шушане, когда голоса наконец-то разбудили Врана, и он уселся на раскладушке, хлопая глазами, как сова в дупле.
– Доброе утро! – хмыкнул Соколовский. – Тут тебя забирать прилетели!
Вран рванулся в попытке встать, запутался в одеяле, едва не выпал из раскладушки на пол, а потом ошалело закрутил головой, хрипло уточнив:
– И… и где они?
– Пока в бесконечном коридоре, – объяснила сияющая Шушана. – Они хотели Таню сцапать.
Закаменевшее от ярости лицо Врана Соколовский оценил…
– Ну, не выпрыгивай из перьев, – хмыкнул он. – Давай-ка поужинаем, а потом пообщаемся с твоими сородичами. Полагаю, нам есть что им сказать.
Бесконечный коридор всё длился и длился, казалось, что они там уже много часов, а может, и дней, Крат от ярости готов был что-нибудь разбить, уничтожить, но стены не поддавались, потолок и пол – тоже, а сыновей тратить на это он счёл нерациональным.
Когда далёкое пятно света внезапно приблизилось и, сформировавшись в нечто вполне осязаемое, стало обычной дверью, Крат не раздумывая ударил по ней и буквально вывалился из коридора, пробежав по инерции вперёд головой несколько метров.
Когда ему наконец удалось затормозить, он увидел прямо перед собой насмешливо ухмыляющегося человека, отлично ему знакомого, и ту самую девицу, за которой они ворвались в этот проклятый дом.
– Тыыыы! Я должен был знать, что за исчезновением моего сына стоишь именно ты! Ты
