чуть не заставило меня закопать себя в могилу. Это всё ненавистная мгла. Она материализует образы, множит фантомы, вытаскивает из подсознания жуткие картины, кучи мусора, что накопились там. Подсознание будет выуживать кошмары, я не смогу убежать, потому что от них невозможно убежать, я буду лишь раз за разом проваливаться в свои страхи. Как мне проснуться? Что настоящее? Что истинное? Мне надо выйти из Мглы. Я хочу выйти отсюда!
— Хочу выйти! — заорала, как припадочная, упала на землю. — Ненавижу! Ненавижу тебя!
Очнулась я около костра на поляне перед лачугой. Ведьмы рядом не было. Хоть немного повезло. Не хотелось бы сейчас её видеть. Пламя танцевало на суковатых полешках, даря тепло, рядом на чурке стояла кружка с водой, которую я жадно выпила. Мгла выпустила меня так же неожиданно, как поглотила. Нервное напряжение исчезло, тело расслабилось, видения, в которые я окунулась «там», поблекли и стёрлись. Воспоминания отступали, я отстранённо нырнула в те ощущения. Посмотрела на обломанные ногти забитые грязью.
Да, я соскальзывала в дебри страха незаметно, за один взмах ресниц, но ведь выбралась оттуда. Выбралась, хотя полностью погрузилась в них, становясь убийцей самой себя. Страх разрушает, уничтожает, толкает в гущу страданий того, кто явился в этот мир за счастьем.
Чем ближе подпускаешь страх, тем больше засасывает трясина «жизнь есть боль». И начинается учёба в разведшколе…, мы же хотим знать врагов в лицо, подготовится к худшему, убить противника на подступах. И на самом деле убиваем на подступах радость, надежду на счастье, душим смех. Боимся, что вдруг сглазим, становимся хмурыми и подозрительными. А потом получаем творение, созданное нашим мыслями и словами.
— Очухалась? — невдалеке, тяжело опираясь на палку, стояла ведьма.
Если минуту назад мне хотелось расцеловать бабулю, за сварливым характером скрывавшую доброе сердце, то сейчас язык прирос к нёбу, так страшно ведьма смотрела на меня. В груди словно застыла скользкая холодная жаба.
— Не ту выбрал цветок. Не ту, — пробормотала ведьма.
У меня перехватило дыхание. В безумном взгляде ведьмы, в трясущейся голове, перекошенном лице таилось что-то жуткое, бесповоротно меняющее мою жизнь, как окончательный приговор, не подлежащий обжалованию.
— Не успела ты. Не пришла. Не спасла. Я ждала, верила, что успеешь. А теперь…конец. Всех порешили.
— Кого? — горло словно корябнуло битым стеклом, пальцы задрожали, сердце пропустило удар.
— Кругляшей. Всех до единого: взрослых, детей, животин. Скоро сюда доберутся люди Ильзы. Вонзят мне в сердце осиновый кол, чтобы моя черная душа не переродилась, — ведьма зловеще ухмылнулась, — бросят в лачугу и подожгут. Не убегу я от них, да и незачем теперь…. Ты успеешь. Возвращайся к себе.
Ужас сдавил горло. Неужели они убили всех кругляшей?
— Ничем не помогла, защитница, только хуже сделала. Ошибся Цветок. Зря Зарх в тебя поверил.
Каждое слово ведьмы словно вгоняло меня в землю. По колено, по пояс, по грудь.
— Зарх… меня любил…
Где-то вдалеке тревожно закричали птицы. Ну, уж нет! Никуда не побегу. Стерла с лица, заливающий глаза пот, тупо уставилась на свою руку. Грязь под ногтями? Это неправильно. Её не должно быть. Рядом с Горынычем я была во сне. Значит, я и сейчас до сих пор во сне?
Поляна задвигалась, меняя очертания, всё поплыло перед глазами. Я скользнула внутрь себя. Глубоко. Ещё глубже. На поверхности океана волны, в глубине всегда тишина. Меня отрезало от всех звуков, сияющей кокон окутал меня, боль, обручем сковавшая грудь отступила. Мощный свет почти ослепил.
Меня любит мама, бабушка, любит…Эрвин. Пусть не помнит, но прошлое не могло не оставить следов. Они где-то есть, я верю. Меня любит Горыныч, Стрела, даже тугоухий Дюк и пугливый Яго. Зарх, мой учитель и наставник, помогает мне с той стороны, откуда не возвращаются, я слышу его. Мои камни Кеп и Мия любят меня, ведь они всегда лечили, дарили тепло. Ларри, Добромир, Мечислав, Авивия, Веригла — сколько замечательных людей я встретила в Верховии. И они меня все любят. В душе поднялась горячая волна признательности ко всем, кто делился со мной едой, добрым словом, участием. Я всегда находилась в огромном поле любви, не замечая, как бережно оно хранит меня. Ведь любить — это так просто.
В ту же минуту я поняла ясно, словно очнулась в кромешной тьме.
Мгла — это тоже любовь.
Мгла не про кошмары, она про освобождения от препятствий, про чистоту помыслов, про трансформацию, гармонию мыслей. Лекарство от страха во мне, я хозяйка своей жизни, я несу за неё ответственность. Идеальных людей нет, я тоже не идеальна, буду ошибаться ещё не раз, но бесценные дары Мглы я постараюсь не забыть.
Видеть мир глазами любви.
Ледяное озеро приняло в свои объятия, я входила в его прозрачные воды. Не чувствуя холода погрузилась с головой, нырнула и поплыла. Ощущение радости, узнавания и всеобъемлющей любви обволокло меня. Словно рыбка я плескалась в прозрачной, чистой воде, ныряла, крутилась, дышала счастьем. Освобождалась! Благодарила за всё, улыбалась, наслаждалась, ликовала. Блаженство текло сквозь меня, я сама стала блаженством, слилась с водой, с потоком. Он вынес меня на поверхность, где раскинув руки словно звезда, я мягко качалась, глядя в бездонное небо. Звёздная пыль струилась с неба, дарила облегчение, радость, понимание. Она была для всех и делала это всегда.
«Да»! — ответила я миру, растворившись в нём. Сдвиг сознания, сдвиг пластов реальностей произошел мгновенно, я очутилась в центре бытия, вылетев из своей внутренней Вселенной.
Поляна. Очаг с котелком над ним. Я на том же месте, откуда переместилась во Мглу. На меня смотрела ведьма, пристально вглядываясь в моё лицо. Наши глаза встретились.
— Это было прекрасно, — прошептала я, — спасибо.
— Испугалась?
— Смертельно.
— Битва с собственными страхами, — прошамкала Мара, — единственная битва, которую стоит вести.
— Меня ждёт битва?
— Всему своё время. Часто всё делается, когда ничего не делается, — добавила ведьма.
Ох, мне бы её мудрость.
Горячий терпкий чай разгонял по венам кровь затекшего от долгого сидения тела. Ведьма наверняка добавила в отвар какого-нибудь энергетика, чтобы оживить меня. Я доверчиво выпила горькое лекарство, лишь бы встать на ноги.
Я осталась у ведьмы. Помогала ей по хозяйству, собирала травы, сушила их, но через несколько дней после испытания Мглой, меня за горло взяла тоска. Мне стало дико одиноко. Поляна, лачуга, лес, стоящий стеной вокруг жилища ведьмы, казались мне тюрьмой. Я хотела к Эрвину так сильно, как не хотела еще никогда. Побыть рядом, почувствовать, что между нами вибрирует незримое поле. Вдруг и он ощутит энергию, которая не исчезла. Она просто изменилась до неузнаваемости.
