все соответствующие документы об отказе от операции. Можете не беспокоиться, в случае, если я… — Мой голос невольно начинает дрожать, но я усилием воли заставляю его звучать твердо, — в общем, никаких судебных исков против вас и клиники не будет.
Доктор Фитц еще какое-то время пристально смотрит мне в глаза, а потом шумно вздыхает.
— Хорошо, миссис Рэй. Я подготовлю бумаги. И раз уж вы твердо намерены сыграть в эту русскую рулетку, позвольте дать вам совет. Быть может, это спасет жизнь вам и вашим детям.
Я утвердительно киваю.
— Найдите частного врача-акушера, который будет с вами каждую минуту, с той самой секунды, как вы покинете нашу клинику. Пусть он превратится в вашу тень, и будет начеку и днем и ночью. Только так, и никак иначе.
Доктор Фитц уходит, а я пытаюсь заснуть. Для меня это единственное спасение от мрачных мыслей. Они налетают как воронье, треплют со всех сторон, раздирая внутреннее спокойствия цепкими когтями сомнений и мрачных предчувствий. Мои малыши, мой муж, моя жизнь, все балансирует на грани обрыва, и я должна во что бы то ни стало удержаться на его краю.
Уверенная сильная рука опускается мне на живот. Плавно очерчивая линии мышц, она скользит вниз, к внутренней стороне бедра и мягко сдавливает кожу. Длинные пальцы ловко находят сокровенную точку, от прикосновений к которой я закусываю губу и прикрываю глаза от наслаждения. Чувствую спиной разгоряченное тело мужа, он крепко держит меня в руках, прижимая к себе. Губы оставляют дорожку из влажных поцелуев от шеи до плеча… Его прерывистое тяжелое дыхание, запах моего любимого парфюма, все это — оружие обольщения, оно дурманит мой рассудок, отключает разум… Дэймон, я…
О Господи!
Я резко сажусь в постели, разбуженная собственным стоном. За окном уже темно. Трясущимися руками провожу по волосам. Неужели мне и правда, приснился эротический сон с участием мужа? Не только мой мозг посылает мне ежесекундные сигналы, что Дэймон нужен мне, теперь на его сторону перешло и тело.
Я встаю, усилием воли заставляя себя дышать размеренно и спокойно. Мне необходимо остыть и привести свои возбужденные мысли в порядок. Капельницу сняли вечером, поэтому теперь я не ограничена в движении. Подхожу к окну и прижимаюсь лбом к прохладному стеклу. Внизу кипит город с его многомиллионными жителями и их проблемами. Наверняка, сейчас у кого-то они куда серьезнее, чем мои, но для меня, то, что происходит в нашей с Дэймоном жизни — апогей катастрофы.
Вот уже третий день он полностью игнорирует меня. С утра снова приходила Агнесс. Наш короткий разговор с любой темы неизменно сворачивал в одном и том же направлении.
— Мистер Рэй снова спрашивал про вас, Мия.
— Почему же он сам не приедет?
Агнесс тяжело дается происходящее. Всякий раз, видя мое хмурое лицо, она сжимает губы в тонкую линию и сокрушительно качает головой.
— Господи, как мне невыносимо видеть вас такими… Мистер Рэй бродит дома из угла в угол, как запертый зверь в клетке, ты здесь… Мне так больно от этого. Ну почему вы не можете просто поговорить? Вы ведь сведете друг друга с ума…
Сейчас ее слова звучат в моей голове и правда, словно пророчество. Я схожу с ума без него. Но разговоры нам не помогают. Мы пытались. Мне так нужен Дэймон, что я чувствую, будто задыхаясь от неконтролируемого желания бросить все и прижаться к нему… как во сне несколько минут назад. Нет, это невозможно. Пока он не поймет, что его протест ни к чему не приведет, мы так и будем мучить друг друга, отстаивая свою правоту. Сначала я дико злилась на Дэймона, но у меня было достаточно времени, чтобы успокоиться и поставить себя на его место. Что бы делала я, если бы он предпринял нечто такое, ставящее под угрозу его жизнь? Смогла бы я безропотно принять его выбор? Конечно, нет. Я бы тоже боролась до конца, дралась изо всех сил. Но в данной ситуации все совсем по-другому. Я прижимаю ладони к пока еще плоскому животу. Я уже безумно люблю эти два крошечных комочка внутри себя. Не знаю, кто это, мальчики, девочки, да и есть ли какая-то разница. Дэймон тоже их полюбит, когда перестанет бояться, когда поймет, насколько это важно для меня, и для него. Не сразу, но я уверена, так и будет.
Я вздыхаю и возвращаюсь в постель. Если верить обещаниям доктора Фитца, завтра еще одна ночь — и я смогу отправиться домой. Не знаю, как пройдет наша встреча с мужем, но я молю Бога, чтобы она настала поскорее.
Утром меня будит навязчивая вибрация телефона. Я с трудом открываю глаза и не сразу понимаю, что происходит. Несколько секунд растерянно оглядываюсь по сторонам. Сквозь приспущенные жалюзи, в палату пробиваются первые рассветные лучи. Наконец, до меня доходит, что мне звонят. Беру телефон и с минуту просто глупо таращусь на экран, на котором определяется номер… Дэймона. Поверить не могу. Может, я все еще сплю?
— Дэймон… — мой голос дрожит, когда я отвечаю, но грозный и надрывный крик быстро развеивает все мои иллюзии и надежды на чудо.
— Мия! Какого хрена ты делаешь! — мне кажется, будто это не мой муж, но сквозь хрип я все же узнаю до боли родной голос. От этого мое сердце сжимается. Я разговариваю с ним в первый раз с момента, как он ушел. И если честно, я думала, что он уже смирился… или хотя бы на пути к этому. Я жестоко ошибалась.
— Я дал тебе время, чтобы ты все обдумала, чтобы поговорила с врачами, приняла необходимость сделать правильный выбор, но твое упрямство граничит с безумием!
— Дэймон, послушай… доктор Фитц…
Его рык не дает мне вставить и слова.
— Ты спятила! Пойми! Ты думаешь, ему есть до тебя какое-то дело! Сегодня мне звонили адвокаты из клиники! Ты подписала документы об отказе от операции? Не имеешь претензий..?! Как ты вообще додумалась до такого! Ты сняла с них любую ответственность в случае… Господи! — он задыхается от крика. Я слышу грохот и треск. Вздрагиваю, даже боясь представить, что там происходит.
— Твою мать! Маркус! Быстрее!
Дэймон обращается уже не ко мне. Меня накрывает паника. Что он делает?
— Я сейчас приеду, Мия! С меня хватит! Пора заканчивать это!
Как только в трубке раздаются короткие гудки, меня подбрасывает на месте. Что значит «заканчивать»? Зная импульсивность Дэймона, на этот раз пострадать
