ним.
— Ты служишь Великому Ворону, ублюдок, — процедил он, — это — смысл твоей жалкой жизни, которую тебе милостиво сохранили. Но это в любой миг можно исправить. Один приказ повелителя — и я с радостью сверну твою поганую шею.
— Повелитель, держите его на поводке! — огрызнулся Бломфилд, отступая. — Он совсем дикий!
Рейвен улыбнулся, не сводя с него жутковатого взгляда в упор.
— Верно. А ты — домашний индюк, которого я могу ощипать и зажарить. Никогда не забывай об этом.
— Рейвен, хватит, — вздохнул Льюис, — сядь.
Тот моментально подчинился. Ругать его Льюису не хотелось: пара резких фраз не тянула на запугивание. Хотя и потакать этому не следовало.
— Повелитель уже платит тебе немаленькую сумму, — сощурилась Шарлотта, — четыре золотых в месяц — мало, что ли?
— Что? Я не получал таких денег!
— Получали, — первой сообразила Агата, — Великий Ворон содержит нас всех и выдает по золотому на питание каждую неделю. Так что в дополнительном жаловании нет смысла.
Сольвейн покосился на нее и кротко вздохнул. Льюис сообразил, что тот давно не приходил к нему за деньгами из-за их ссоры. Или дело было в том, что спускать деньги на женщин Сольвейн больше не мог?
Бломфилд же искренне возмутился.
— Но я же не виноват, что наш повелитель оказался столь неразумно щедр ко всякой черни? Я бы платил им не больше одной серебряной монеты. Или давно бы договорился с начальником стражи и питался заключенными. Их-то не жалко.
Агата и Сольвейн посмотрели на него с одинаковым отвращением. Льюис поморщился, а затем хмыкнул:
— Хотел бы я увидеть реакцию Нила Янга на такое предложение.
Рейвен расхохотался.
— Нил бы его пинками прогнал и бил бы от души.
— Конечно же, я имел в виду прошлого начальника стражи, Карла Отто, — раздраженно заметил Бломфилд, — он был разумным и сговорчивым человеком, в отличие от его бестолкового и упрямого преемника.
— Он был страшным трусом, — презрительно заметил Рейвен, — ему одной встречи со мной хватило, чтобы сбежать из города.
— Вы бы так не говорили, если бы знали, при каких обстоятельствах Карл Отто занял свой пост. Стать начальником стражи в городе Элдрика после появления Принца Ричарда и выжить — та еще задача. А угодить обоим и не вызвать гнев ни одного из них — для этого нужно быть очень умным и гибким человеком. Но куда уж вам понять такое!
— Мы отклонились от темы, — сказал Льюис.
— Верно. Повелитель, вы же понимаете, что людей нужно мотивировать на труд, и угрозы — не лучший способ добиться верности, — резонно заметил Бломфилд, — обычно за службу платят деньги. За деньги люди служат охотнее и лучше, чем из-под палки. Вы поразитесь, каких результатов я смогу добиться, если буду получать справедливую плату за мои старания. У вас весь город будет под колпаком!
— Он и так под ним, — проворчал Льюис, вспоминая купол, не дающий Воронам улететь из города. Но слова Бломфилда были разумными и напомнили ему о Джеке: тот говорил нечто похожее. — Хорошо. Будет вам жалованье. Но я жду от вас полной отдачи и честной службы. Если снова попадетесь на воровстве, кабаком займется кто-то другой.
— Лучше меня с этим все равно никто не справится, — самодовольно заметил Бломфилд, — вы будете довольны.
С ним дело было закончено. Осталось решить последний вопрос, связанный с кабаком. Льюис распустил всех и пригласил на беседу еще одного Ворона. Он долго продумывал речь, переписывал ее несколько раз, чтобы каждое слово было уместно и сработало как надо. Сомнения все еще оставались, но он хотел хотя бы попытаться что-то сделать.
— Чем могу служить, повелитель? — Бернард глубоко поклонился.
— Я решил поручить вам задание. Глупо, что ваш опыт пропадает зря. Сегодня я нашел ему применение.
— Какое?
Льюис коротко пересказал идею с кабаком и добавил:
— Однако Воронов нужно будет охранять, а за Бломфилдом — следить. Он может утаить важную информацию, если, скажем, в кабак заглянет Прекрасный Принц и предложит Бломфилду золото и что-то вроде охранной грамоты. Понимаете?
— Понимаю. Тогда его нужно будет устранить?
— Нет. Тогда вы вернете его в замок и возьмете кабак на себя. В вашей верности я не сомневаюсь.
Бернард нахмурился.
— Но я — боец, повелитель. Я никогда не занимался подобными вещами.
— Для этого вам нужно будет внимательно наблюдать за Бломфилдом и научиться у него ведению дел. Придумаем легенду, что вы — родственники. Тогда переход кабака к вам никого не удивит. Но вы не должны сообщать Бломфилду об этом, иначе он натворит глупостей.
— Понял, не дурак. Повелитель, можно вопрос?
— Спрашивайте.
— Вы отправляете меня трудиться кабатчиком, потому что я стал слишком стар для бойца? — ровным тоном спросил Бернард.
— Я выбрал вас, потому что вы — зрелый, опытный человек, переживший тяжелые времена и сумевший под них подстроиться. Вы были первым, кто пришел мне на ум для этого задания. Но если оно слишком тяжело для вас, то вы вольны отказаться. Я поручу это Патрику или Расселу. Хотя результат выйдет хуже.
Бернард расправил плечи. Он выглядел польщенным и заинтересованным.
— Я справлюсь, повелитель. Мозгов у меня хватит, усердия тоже. Это будет интересным делом. Вы не пожалеете о своем выборе.
— Отлично.
После его ухода Льюис выдохнул и расслабился. Джек снова оказался прав: лесть оказалась неплохим инструментом воздействия на людей. Теперь и Бломфилд под присмотром, и у Бернарда будет шанс вернуться к нормальной жизни, а не стать разбойником. Больше никакого бездействия, приводящего к ужасным последствиям. Льюис позаботится обо всех своих подданных и мире в городе. У него все под контролем.
Как все-таки хорошо, что Прекрасный Принц остался за городом. Пока между ними находилась городская стена, дышать Льюису было легко и вольно.
Он взял толстый том по философии экзистенциализма и с удовольствием погрузился в него, готовясь к новому занятию с Джеком.
Агата никогда не думала, что любопытство может жечь сильнее зависти, обиды и злости. Дурные чувства она давно научилась подавлять, но справиться с любопытством не получалось. Однажды она тихонько проследовала за господином Льюисом и узнала, где находится тайная комната, ключ от которой он постоянно носил с собой: в подземельях, рядом с пустующими темницами. В эту часть замка никто не ходил, даже бойцы. Но господин Льюис заперся изнутри, будто опасался, что кто-то может войти. Так что же он там прятал? Что было настолько тайным, о чем Вороны не должны были узнать даже случайно?
Агате казалось, что она лопнет от любопытства, если не выяснит.
Благоразумная
