глазами не увижу Матвея. Живого и здорового.
— Игорь, мой друг, сказал, что Матвей сам туда пришёл, — ответил Глеб, перекинув ремень безопасности и щёлкнув им, пристёгивая меня. — Подробности узнаем там.
Я проводила его взглядом, пока он обходил машину и садился за руль.
— Скоро всё узнаем, — поймав мой взгляд произнёс Глеб, резво вливаясь в поток машин. — Главное, что он нашёлся.
— Да, самое главное, — прошептала я и закусила губу, стараясь сконцентрироваться на мелькавшими за окном домами.
— Да, — Глеб услышал мои слова. — Главное.
Я кивнула, пытаясь сдержать всхлипы.
— Насть, — я почувствовала его тёплую ладонь на своём колене. — Иди сюда.
Я позволила ему обнять меня и прижать к себе, отстранённо заметив, что машину Глеб остановил.
— Ну что ты, — начал он меня успокаивать, осторожно поглаживая по голове. — Всё ведь хорошо, скоро Матвея увидим.
Я молча слушала всё, что он шептал, продолжая тихо плакать, уткнувшись носом в его футболку. Скопившемуся напряжению нужен был выход, я просто не могла перестать плакать, продолжая испытывать страх за сына. Мне казалось, что паника моя так и не отступит, пока я своими глазами не увижу Матвея. А может и этого будет недостаточно. В голове зудела мысль больше никогда не отпускать от себя сына. Никогда! Повторения сегодняшнего дня я просто физически не выдержу.
— Родная моя, — мягко позвал меня Глеб, отстраняясь и осторожно касаясь подбородка, вынуждая поднять на него голову. — Не плачь, всё же хорошо. Главное, что Матвей нашёлся и с ним всё в порядке. С остальным разберёмся.
— Да, — хрипло выдохнула я и рвано отстранилась, избавляясь от прикосновения Глеба.
Нам сигналили машины, намекая, что светофор давно горит зелёным, а мы продолжаем стоять, мешая движению.
— В бардачке есть влажные салфетки, — подсказал мне Глеб, трогаясь.
— Спасибо, — не стала я отказываться, дрожащими руками открыв бардачок и потянув за край упаковки салфеток.
Неожиданно мне в ноги упала квадратная чёрная бархатная коробочка, которую я поспешила поднять.
— Ничего страшного, — Глеб тут же забрал её из моих пальцев, закидывая коробку в карман в двери.
Снова кивнув, я протёрла лицо и глаза, стараясь привести себя в подобие порядка. Мы уже свернули к парковке перед зданием отделения полиции.
— Матвей! — увидев сына на улице в компании какого-то мужчины, я начала дёргать за ручку, пытаясь как можно скорее оказаться рядом с сыном.
— На ходу выпрыгнуть не получится, — громко произнёс Глеб, останавливая мои попытки открыть заблокированную дверь. — Я помогу.
Остановив машину прямо на въезде, Глеб отстегнул мой ремень безопасности и щёлкнул кнопкой, разблокировав двери.
Как сама не своя я выпрыгнула из машины, срываясь с места и побежав к сыну.
— Никогда больше так не делай! — я прижала его к себе, опустившись на колени прямо на асфальт. — Слышишь? Никогда!
— Ну мама, — вяло протянул Матвей, пока я осматривала его ручки и ножки, проверяя, что он действительно цел и невредим.
— Я чуть с ума не сошла, котёнок, — прошептала я, глотая слёзы, и судорожно продолжая гладить сына то по волосам, то по худеньким плечикам. — Разве так можно? Как ты здесь оказался?
— Я просто хотел найти Глеба, — совсем тихо ответил Матвей. — Ты сама говорила, что если я потеряюсь, то нужно искать полицию. Я думал вернуться, пока тётя Люся спит, но меня не отпустили…
Глаза Матвея наполнились слезами, нижняя губа дрожала, заставляя меня снова прижать его к себе. А я сидела и просто не знала, как реагировать на услышанное.
Он искал Глеба.
— Ты ушёл сам из квартиры? — уточнила я, дождавшись лёгкого кивка головы. — Родной мой…
— Ты сказала тёте Люсе, что Глеб больше никогда к нам не придёт, — начал всхлипывать сын, опустив голову и пряча от меня слёзы. — Я хотел его найти и попросить помириться с тобой.
Я затравленно обернулась на Глеба, разговаривающего с мужчиной, что ждал нас здесь с Матвеем. Когда сын успел так сильно привязаться к нему? Почему я этого не заметила? Он ничего мне не говорил… боже, я так радовалась тому, что Матвей не спрашивает про Глеба, в то время как он просто подслушал один из моих разговоров и сделал свои выводы.
— Родной, — тихо обратилась я к сыну, стирая слёзки с его личика и заглядывая в глаза. — Ты должен был рассказать мне, а не убегать искать его. Понимаешь?
— Мама, — словно не слыша меня отозвался Матвей. — Я больше не буду просить корги. Можно Глеб будет снова к нам приходить?
Из груди, как будто от удара, выбило весь воздух. Я и представить себе не могла, что за такой короткий период Глеб станет так важен для Матвея. Что это? Интуиция? Или он на генетическом уровне чувствует, что Глеб ему совсем не чужой? Ответа у меня не было.
Я вновь посмотрела в сторону Глеба. Он как раз закончил разговор и направлялся к нам.
— Матвей пытался найти тебя, — сдавлено прошептала я, приняв протянутую руку Глеба и поднимаясь с асфальта.
— Знаю. Игорь мне рассказал, — он помог мне встать, после чего присел на корточки перед Матвеем, неуверенно положив руку ему на плечо. — Ну и напугал же ты нас.
— Я не хотел, — не поднимая головы отозвался сын, сосредоточенно рассматривая свои кроссовки.
Глеб перевёл растерянный взгляд на меня, словно прося помощи. Это вызвало подобие улыбки. Такой смелый и уверенный он был, когда мы искали Матвея, и выглядел таким растерянным, не зная, что сказать сейчас.
— Отвезёшь нас домой? — попросила я, приходя к нему на помощь. — Надо успокоить Люсю, а потом… можем все вместе поужинать.
— Ты останешься с нами? — сын вскинул голову, вглядываясь в лицо замершего от моего предложения Глеба.
— Ты же слышал маму, — ответил он, поднимаясь и оглядываясь на машину. — Нужно кресло из багажника достать.
