уходить, когда Ауэ неуверенно окликнула меня:
— Сейчас не время и не место, но… когда всё это завершится… Мы бы хотели заключить брак. Официальный… — Она неуверенно и просительно смотрела на меня, чего-то ожидая.
Я ничего не понимала.
— О… Отличная новость. Думаю, вы хорошо взвесили все за и против. Ну, время у вас было за эти годы, да? — попыталась я пошутить. Но зелёные продолжали на меня внимательно и выжидательно смотреть.
Я сдалась:
— От меня что-то нужно? Для заключения вашего брака, — уточнила я.
— Вы проведете церемонию? — спросил молчавший до этого осенний.
— Проведу.
Оба зелёных враз расслабились и заулыбались.
К нам подошёл Фрешит, бросив удивлённо настороженный взгляд на непонятно почему радующуюся пару.
— Где ваш… Шон Чери? — спросил он.
— Нанимает нам машины, — пожав плечами, ответила я, и, словно по заказу, пять просторных седанов подъехали к краю посадочного поля.
Мы дружной гурьбой направились к ним, из машин выходили шоферы и прощались с Шоном, как с лучшим другом.
— Ну и как он тут оказался? — тихо спросил Седрик, поравнявшись со мной.
— Родственные связи, знаешь ли.
— Сын Солнца, — хмыкнул полуволк, а на мой удивлённый взгляд пояснил. — Ну, его клич боевой, ты перевела его в своей голове, а мы услышали. Поаккуратнее с нашим болотником, — добавил он, — он перепугался и сейчас боится, а мы все от страха горазды на глупости.
— Чего он боится?
— Кого. Тебя и брата твоего, инкуба с большими и неожиданными возможностями.
Видя, что я нахмурилась, обдумывая, Седрик вбил последний гвоздь.
— Пати, ну ты ж не думала на самом деле, что наш болотник такой добрый альтруист, взявший под свое крыло инородцев. Он долго шёл к власти и, наконец, дошёл. Теперь он боится её потерять. А то, что я обрёл над ним контроль этой ночью, напугало его истерики, до безумия — он убил бы меня, если бы не псы и не свидетели.
— Ты ударил его по самому больному месту, Седрик. Больше так не делай, если не думаешь умереть сам или убить его.
— Вот как? А меня, значит, можно…
Но мы уже дошли до машин, и разговор пришлось прервать на полуслове. Вперед вышел Фрешит.
— Ну, хорошо, мы в Детройте, и где нам искать гнездо вампов, а?
Все уставились на меня, очевидно дожидаясь ответа. Я растерялась на мгновение, однако быстро нашла выход из ситуации — достала Кению из сумки и сурово поинтересовалась:
— Где гнездо вампов?
«Раз уж твой второй хозяин послал нас сюда, то пусть подсказывает, куда нам ехать».
Кения попытался прикинуться спящим, но я его встряхнула, и он, недовольно мявкнув, выдал мне картинку здания — заброшенной фабрики.
Я подробно описала увиденное, но никто из присутствующих это место не опознал. Пришлось вытребовать у кота направление движения.
Вся эта сценка позабавила лишь Шона с Тони да Седрика, у всех остальных вызвав какой-то священный страх. Ну да, если не знать, что фамилиар у меня совместного владения со Стражем, то можно и испугаться его возможностей.
Мы расселись по машинам, и Арденте, тянув до последнего, всё же юркнул в наш седан, надеясь, что Седрик оставит это без внимания. Не тут-то было, Шон уже начал движение, как дверь распахнулась, и в салон ввалился Руман, одарив нас оскалом: то ли улыбкой, то ли угрозой.
Арденте оказался между двух перевёртышей, и такое соседство его не обрадовало. Однако он решил всё же воспользоваться возможностью и обсудить, что его тревожило. Подождав, пока я пристрою Кению возле лобового стекла так, чтобы он мог показывать Шону дорогу, Красный заговорил:
— Тебе пересказали, что происходило, пока ты была в отключке?
Шон скривился, понимая, что допустил оплошность.
— Не имеет значения. Я хочу послушать тебя. Расскажи, — ответила я.
Арденте хмыкнул.
— Вкратце: когда хлынул свет ангела, мы все успели основательно поджариться и попрощаться с жизнью, но вдруг нас накрыла тень, а потом мы оказались в тумане. Я так понимаю, это Страж вытащил нас в междумирье. Сколько мы там пробыли, не знаю, время там вязнет и не получается даже считать удары своего сердца. А когда Страж нас отпустил, ты лежала бездыханным телом в руках Шона Чери, куда менее симпатичного, чем сейчас, а Седрик был бодр и полон энергии. Черпать силу из злости иногда очень удобно, знаешь ли. Так вот, он захапал вашу победу себе. Хоть он и говорил «мы победили», «мы прогнали», это звучало как «я».
Руман тихо предупреждающе зарычал.
— Прекрати, Руман, — скомандовала я. — Сиди и слушай. Молча. А не то я разозлюсь.
Несерьезная угроза подействовала как ушат воды — Руман сник. Я озадаченно переглянулась с Тони, и тот лишь подмигнул, мол, страшна ты, хозяйка, но я тебя знаю получше и не боюсь. Арденте продолжил:
— Так вот, покуда Седрик толкал речь о победе и о том, что надо добить врага, Фрешит очухался…
— Так быстро… — вырвалось у меня.
— Ну, это не удивительно. Ведь Седрик воспользовался его опустошённостью и захватил сырой силой, а потом контакт был разорван, когда Страж забрал нас всех. Но, Пати! Фрешит очухался и ударил Седрика, и не просто ударил, а отсек его от собственного тела. Это было страшно, говорю тебе, он словно выдернул его рацио-центр из головы и потянул на себя. Наверное, если бы он смог оттянуть его дальше и разорвать vis-вены, Седрик бы погиб. Огги набросился на болотника, а тот мальчишка-тигр на Огги. В результате — оба до сих пор в лазарете, а Фрешиту не дали убить Седрика. Но главное, слишком многие видели то же, что и я, слишком многие поняли, что готов был сделать наш всегда сдержанный и правильный болотник — защита инородцев.
— То есть если до этой ночи считалось, что Седрик — придурок, чуть не лишивший город белого универсала, то теперь все знают, что и Фрешит — психопат, готовый на убийство без причины. Или причину поняли?
— Нет. Почему он набросился, догадались единицы, а кто догадался, считает, что причина недостаточна для такого поступка.
— Ты выпускаешь из виду, — вмешался в разговор Шон, — что белый универсал владеет Убийцей Богов, а инкуб вспыхивает жгучим солнцем.
— В точку, — поддакнул Красный.
— И? Ладно, допустим, нелюди
