вершиной которой являются всадницы, противостоящие врагу человеческому. Это самая суть, все ненужные подробности я отбросил. Еще короче: клан — это всадницы, сражающиеся с тварями и все нагромождение структур вокруг них.
— В точку!
— Как приятно, что даже ты это подтверждаешь… Неделю назад я подписал указ о расторжении государственного договора с последним действующим кланом и окончательном роспуске его всадниц. В общеизвестном понимании Шелеховы — больше не клан.
Шелеховский ментал-гипноз волной обрушился на мою голову, но я уже был не тот мальчик Миша, что попался ей четыре года назад. Теперь я знал. И умел.
Остро заточенный нож вонзился в грудь адмирала Погибель.
— Ты перехитрила сама себя — с твоей смертью не останется никого, кто обладает твоими знаниями. Я не знаю — каково это видеть, как умирают твои дети. Я до сих пор не понимаю, как можно хладнокровно сводить свою дочь с партнером, ожидая нужного потомка. Вот он я. Ты счастлива?
— Да… — в последний раз улыбнувшись, прохрипела Ирина Николаевна, заваливаясь за спинку скамейки.
Снег плакал под ногами: скрип-скрип, скрип-скрип…
Забавно…
Я ненавидел кланы и клан Шелеховых в особенности. Но был еще один человек, ненавидевший все это едва ли не больше, чем я. И кто?.. Ирина Николаевна Шелехова, прямой потомок первого Шелехова…
Способности Шелеховых никуда не делись. Остались записи, остались носители. Но через некоторое время Руслана со своими бойцами наведается и в это гнездо. Мне обещана жизнь маленького Михаила Михайловича. После Лешки никто ведь не удивится, что Лось подбирает приемышей?..
Скрип-скрип, скрип-скрип…
Я шел к машине и все еще ненавидел Шелеховых: ведь это они сделали меня таким.
— Сделай мне подарок на Рождество: не езди завтра к Светке! — сквозь зевок попросила ночью Ната.
Вообще-то мне так и так следовало наведаться в Подмосковье, чтобы понять, как обустроился там мой полк, а заодно раздать плюшки и пендели. Квадрат — умница, но за ним тоже следовало время от времени приглядывать, к тому же неплохо было поговорить с Ван-Димычем, Сашком, Антоном, Максом. Особенно с последним — осознав себя единственной любимой сестрой правителя, Вика что-то не спешила сочетаться браком с отцом своего будущего ребенка и основное — съезжать жить к нему. Я, как мог, ее уговаривал, но пока наши дискуссии замерли на неопределенной ноте.
— Хорошо! — отозвался я на просьбу. Что стоит сделать человеку приятное, если мне это ничего не стоит?
— Забавно… — прошептала уже проваливающаяся в сон Натали, — Мне навязывали правление империей… но, оказывается, управлять управляющим гораздо приятнее…
Вынырнул из дремы, приподнял голову и поглядел на жену.
«Ладно, твоя взяла! — отозвался вечно встревающий куда не надо внутренний голос, — Все-таки дура! Зато смотри, какие сиськи!!!»
Нда…
— Спи, моё солнце!
Света подошла к необходимости поездки утилитарно:
— Нужно, значит езжай!
Надо признать: ее воспитание сильно отличалась от Наткиного. Рациональность, даже накануне Рождества — извечного времени несбыточных ожиданий, — зашкаливала.
— Окно под Астраханью. Слабо с нами съездить?! — подначил Жоппер, встретивший меня у Ван-Димыча.
— Моя десятка жива? — в ответ спросил у Воронина.
— Твоя десятка — навсегда твоя. Готова и ждет, — подтвердил шеф.
— Кто в четверке? — поинтересовался у Квадрата, огорошенного моим порывом.
— Чоппер, я, Ведьма и, видимо, вы. То есть ты! — вспомнил он мои же наставления по поводу обращения в рабочей обстановке.
— «Золотой состав»?
— Золотее не бывает! — согласился Юрий.
В обратный рейс со мной согласилась лететь только Арина — у остальных в Суздали нашлись «срочные» дела.
— Встряхнем стариной? — отстегнулась после взлета Ведьма и принялась ненавязчиво массировать мне плечи, — В самолете у нас еще не было?..
И так остро захотелось на деле узнать: а как же это происходит в самолете?! Какие различия с матушкой-землей?
Наверняка интереснее, чем сидеть, психовать и ждать флаттера.
Тем более, что в полете не только «у нас», но и у меня никогда не было!!!
— Встряхнем!!!
