медицинскую помощь.
— Я не просто доволен, я потрясен. Но все же считаю, что отряд разведки был бы более эффективен. Не потому, что вы плохи, а потому, что разведку обучают тому, чему не обучают вас. А еще лучше было бы иметь смешанный отряд с бойцами разного профиля… Ладно, никто из нас на состав отряда повлиять не мог. Бери синие флаконы, это зелье поможет восстановить конечности. Остальные раздай каждому раненному по флакону.
— Зелье восстановит конечности? — с недоверием переспросил морт. В его голосе явно поубавилось гнева.
— Не спорь, чем раньше начать лечение — тем меньше последствий. Им-то что терять?
Лейтенант только кивнул, приняв зелья. На самом деле, разработанный Наилем план операции оказался очень эффективным. Благодаря полученным от допрошенного пленника планам цитадели морты смогли превосходно ориентироваться в выбранных для атаки районах крепости. Заблаговременно запланированные диверсии и пути отступления помогли избежать больших жертв. Всего двое погибших — это результат не только мастерства и живучести их расы, но и отлично разработанного плана налета. Если бы не это — полегло бы больше половины, минимум.
Учитывая все это, лейтенанту в душе было несколько стыдно за свои упреки, да и неразумные слова он говорил. Просто из-за того, что командовал ими представитель другой расы, морт не смог удержать эмоции в узде и высказал слова, о которых теперь пожалел. В конце концов, они все — солдаты. Смерть в бою для морта — обычное дело.
Зиргрин давно отвык от общения, но благодаря постоянным разговорам с Наилем смог, по крайней мере, не теряться в разговоре.
Оставив мортов заниматься ранами, он взялся за спасенного пленника. Здесь так быстро не разобраться. Чем старше раны, тем сложнее их было лечить, а парня пытали на протяжении не одного дня, были переломы, которые начали неправильно срастаться, раны, в которых уже начало развиваться заражение, да и просто удаленные куски кожи вместе с мясом.
Восьмой очнулся после того, как в него влили сразу несколько разных зелий. В его голове творилась настоящая каша после ежедневных ментальных прессов, которым его подвергали маги, ломая вложенные в сознание блоки. Первым, что увидел Восьмой, была нашивка с седьмым рангом элиты королевской разведки. Сперва он удивился, ведь это была его нашивка, почему же она сейчас на ком-то другом? Но вскоре вспомнил, что его понизили. А еще через несколько секунд Восьмой осознал, что больше не находится в подземной темнице. Сломанный и распухший нос не чувствовал запахов, но уши улавливали птичье пение, стрекотание насекомых и журчание воды в реке рядом. Над ним склонился Фантом, изучая рубцы, оставленные на его голове палачами.
— Фантом… Ты вытащил меня?
— Я был не один, — спокойно отозвался убийца, продолжая обрабатывать его раны.
— Я ничего им не сказал, Фантом. Ничего. Даже когда они сломали все блоки, установленные нашими менталистами…
— Знаю. Помолчи.
Вместо Наиля все еще действовал Зиргрин, и ему было немного неловко общаться за своего ученика.
Когда Зиргрин закончил с Восьмым, то отошел немного в сторону от всех, сел в позу лотоса и закрыл глаза.
Вскоре Наиль оказался на уже знакомой полянке внутреннего мира одушевленного меча. Напротив него стоял его учитель и верный друг. На этот раз он не скрывал себя за черной дымкой. Наконец-то Наиль смог увидеть его настоящую внешность. Лицо Зиргрина чем-то напоминало эльфов, но вместо свойственной эльфийской расе мягкости, черты лица были более резкими и жесткими. Белоснежные волосы, убранные в хвост сзади, чуть заостренные уши, небольшие костяные гребни, защищающие виски, узор белой чешуи, пересекающий правый глаз и небесно-голубые глаза с вертикальным зрачком. У него был хвост, об этом Наиль и раньше знал, но теперь смог его рассмотреть. Он был покрыт белоснежными костяными пластинами и заканчивался листовидным костяным шипом.
Его наставник был одет в униформу теней, точно такую же, какую носили те убийцы, что караулили Наиля у входа в подземную тюрьму.
Зиргрин снял с рук перчатки, обнажив покрытые мелкой белой чешуей и руническими печатями когтистые руки.
— Поговорим?
Юноша закрыл глаза, пытаясь унять бушующие в нем эмоции, после чего сел прямо на землю. Зиргрин спокойно присел напротив, скрестив ноги.
— Теперь я понимаю, почему ты отказывался подчиниться мне. Еще бы!
— Наиль, дело не в моей личности, — мягко ответил Зиргрин. — Просто мы оба к этому не готовы. Тебе еще многому нужно научиться.
— Шутишь? — Наиль посмотрел прямо в глаза своего наставника, но быстро отвел взгляд. Глаза Зиргрина напоминали ледяную бездну. Это были глаза истинного убийцы, пролившего океаны крови. — Ты на самом деле не меч… Почему же просто не сказал мне? А я все это время уговаривал тебя полностью подчиниться, наверное, тебе это казалось смешным, да?
— Это было забавно, — усмехнулся Зиргрин, показав острые кончики клыков. — Но ты неправ. Сейчас я меч. Твой меч, Наиль. А не сказал раньше потому, что не хотел, чтобы ты ощущал неловкость передо мной. Мне действительно нравились наши взаимоотношения. Ты мой первый ученик. Хоть мне и пришлось насильно направить тебя на путь убийства, но ты действительно принял мое учение и многого достиг. Для меня это повод для гордости. Что касается полного подчинения… Знаешь, я одиннадцать лет прожил в роли безмолвного инструмента, — внезапно проговорил он, взглянув на свои покрытые рунами руки. — Решиться на такой шаг для меня очень непросто.
— Ты что, серьезно? Ты все еще не отвергаешь возможность подчиниться мне? Слушай, я ведь правильно понимаю, что ты — бог? Это же абсурд!
— Какой с меня бог, парень? Я даже мгновения в этом статусе не пробыл. Сразу же после того, как отказался от своей смертной Сути, меня запечатало в этот меч, где я должен дожидаться перерождения. Все намного проще, чем ты себе надумал. Сейчас, когда я существую в качестве оружия, все мои инстинкты и желания соответствуют моему телу. Если отставить в сторону информацию о моей настоящей сущности, то остается только то, что ты знал все время с нашей первой встречи. Я — одушевленный меч, мои силы Хранителя запечатаны, а инстинкты говорят мне, что в подчинении тебе нет ничего плохого. Это совершенно естественно для моего нынешнего существования. Но не сейчас, Наиль. Ты еще слишком юн и неопытен, а я не хочу оказаться в твоей полной
