улыбаясь, быстро моргая от света. — Сработало!
Левиафан пропал. На его месте туман воды падал, как дождь, но других его следов не было. Его там не было. Изгнан, как она и обещала.
— Мы это сделали! — закричала она, сжав Призрака так резко, что он вскрикнул. — Мы изгнали Безымянный Конец! Мы спасли мир! Ты знаешь, как мы прославимся, когда это…
Она утихла, что-то сжалось в ее животе. Теперь она выгнала всю магию в мир, и они с Призраком уже не были слитыми со всем, но нужно быть глухой, тупой и слепой, чтобы пропустить то, что произошло в ее душе.
— Призрак…
И я это ощутил, — шепнул он, запрыгнув на ее плечо и озираясь. — Но я не знаю, что…
Его прервал шум тысяч галлонов воды, вдруг вернувшихся в воздух. Дождь лился вокруг них из изгнанного Левиафана, но теперь он двигался наоборот. Вода даже покинула ее одежду, влага вылетела из ткани, покрытой шестью котов, словно кто-то ее высасывал. За пару секунд магия, рассеянная изгнанием, собралась, и мутный свет солнца пропал, а Левиафан вернулся.
— Нет, — глаза Марси расширились. — Нет!
Это не могло происходить. Они победили. Левиафан ушел. Как он возвращался? Как такое было возможно?
Он вернул облик, — тихо сказал Призрак. — Изгнание действует временно.
— Не настолько временно! — завопила Марси. — И где он вернул облик? У него нет сосуда! Нет дома! Как он собрался так, чтобы…
— Марси!
Крик донесся издалека, она подняла взгляд и увидела маленький синий силуэт, несущейся к ней над городом. Через пару секунд Джулиус тяжело дышал рядом с ними, его пернатое лицо было мрачным под короной Клыка.
— Ты в порядке?
— Нет! — гневно сказала Марси, указала на снова черное небо. — Это должно было сработать! Почему это не сработало?
— Я надеялся, что ты мне скажешь, — Джулиус опустил крылья, чтобы она могла забраться на его спину. — Запрыгивай. Другие ждут у дома.
Марси не хотела возвращаться к другим. Она хотела вернуться в Сердце Мира и понять, как все пошло не так. Она не могла ошибиться в изгнании. Это было заклинание из одной линии, и оно сработало. Но она не знала, как вернуться, и было ли это возможно теперь. Марси теперь замерла и ощущала, как устала. Призрак тоже устал, его усталость была весом на ее разуме. Его просвечивающее тело угасало, оставляя ее духа маленьким холодным комком в ее руках, пока она взбиралась на спину Джулиуса.
— Это же случилось с Амелией, — сказал он, когда она осторожно опустила кота на свои колени. — Перед ударом изгнания она стала почти ничем.
— Я использовала всю магию, — мрачно сказала Марси. — Я сделала шар из всего моря и взорвала его, но это не сработало, — она сжала кулаки. — Это должно было сработать!
— И сработало, — Джулиус взлетел. — Я видел, как он рассеялся, как ты и сказала. А потом он стал целым.
Она обмякла со стоном, и он повернул треугольную голову, чтобы улыбнуться ей.
— Все хорошо. Ты старалась. Никто на тебя не злится.
— Я злюсь, — тело Марси дрожало. — Нас перебили! Наш туз просто взорвался перед моим лицом. В прямом смысле. Что нам теперь делать?
Молчание Джулиуса было ответом, он нес их над разрушенным городом к их дому.
* * *
— Я же говорил, — сказал Черный Размах.
— Не надо, — буркнул Боб, расхаживая в яме, которую он вытоптал перед обломками дома Джулиуса.
— Ты знал, что это будет, как и я, — продолжил конструкт. — Ты знал, что план юной Мерлин провалится, но поддержал…
— Скорее всего, провалится, — сказал Боб. — Вероятность была, но не уверенность. Еще был шанс.
— Маленький, — сказал Чёрный Размах. — Не стоило рисковать ради него нашими жизнями.
— Я не вижу, чтобы ты что-то делал! — рявкнул Боб, спугнув голубку со своего плеча. — Я хотя бы пытаюсь нас спасти. Где твои великие планы?
— Уже созданы, — старший пророк поднял мерцающую Космолябию.
Боб отвернулся с отвращением.
— Побег — не план. Это еще одна форма поражения.
— Еще один способ выжить, — сказал Черный Размах, опуская руку со вздохом. — Прости, Брогомир. Я знаю, как сильно ты хочешь счастливый конец. Потому я решил пощадить тебя. Мы всегда хотели одного будущего, но, в отличие от тебя, я не даю эмоциям ослепить меня. Я должен смотреть только на то, что будет, и, хоть многое изменилось, единственный важный фактор будущего остался, — он посмотрел на Безымянный Конец, который восстановился в небе. — Мы всегда были обречены. С момента, как Алгонквин впустила это, измерение было потеряно. Ты должен был видеть это ясно, как я могу теперь, ведь прошел свою смерть. Почему ты не можешь это принять?
— Потому что я не принимаю слепо поражение! — закричал Брогомир, повернулся к нему снова. — Будущее не решено, пока оно не стало прошлым. Ты меня этому научил! Я веками злил всех, кого любил, пытаясь вытащить свою жизнь из твоей пасти, не для того, чтобы теперь проиграть!
Черный Размах прищурился.
— Сказал как горделивый идиот. Ты лучше этого, Брогомир. Ты прекрасно знаешь, что ты не можешь злоупотреблять будущим. Это делало тебя гениальным пророком. В отличие от Эстеллы, ты понимал, что драконья бравада ничего не значит для холодной логики возможностей. Это не изменилось от того, что ты избежал смерти.
— Знаю, — сказал Боб, проведя пальцами по волосам. — Я знаю, знаю, знаю. Просто…
Он хотел, чтобы все было иначе. Он думал, что, когда минует смерть, заметит выход, потому что так делал. Он всегда находил выход. Теперь широкие и сплетающиеся ручьи возможностей высыхали на его глазах. С каждой секундой поток будущего сужался сильнее, оставляя все меньше троп, и они не вели ни к чему хорошему.
— Должен быть выход, — прорычал он, расхаживая. — Должен.
Черный Размах отвернулся, вздохнув.
— Я не буду частью этого плохого самообмана. Надежды без основания для слепых. Мы, кто видим, должны поступать честно с тем, что перед нами, иначе зачем видеть? — он махнул за плечо. — Когда ты будешь готов снова быть пророком, отыщи меня. Я буду ждать там, где я всегда в конце.
Боб не хотел думать о концах, но, куда бы он ни смотрел, он видел только конец. Тысячи дорог вели к одному смертельному завершению. Но, хоть неизбежное смотрело ему в лицо, Боб продолжал искать, безумно рылся в оставшихся возможных будущих, надеясь, что там был шанс, который их всех сохранит живыми. Когда Джулиус опустился перед ним, он нашел выход. Последний шанс, такой красивый, что он мог заплакать.
Это большой риск, — предупредила его Конец. — Тебе в последнее время не везло
