я так думаю. Она же просто одинока, ей и поговорить не с кем путем. Ну, госпожа Мэй, но ведь все ей не расскажешь. Или ты не знаешь как комплименты говорить? Я тебе этого поваренка найду кудрявого, пусть он тебя научит… как он там — «тетушка Чо, словно зрелый плод на нижней ветке дерева». — хихикает она.
— Вот же… глупая девчонка! Да я, между прочим, такие комплименты могу делать, что у женщин прямо земля из-под ног уходит и они сами в объятия старого Вэйдуна бросаются. — отвечает тот: — в молодости я еще тот ходок был! Однажды даже великолепная богиня дома «Свежей Весны», сама госпожа Бао Хуан, «Ветвь Персикового Древа» — предложила мне убежать с ней. А уж обычных девиц, влюбленных в великолепного Вэйдуна, было не счесть!
— Ну, значит справишься. Только про «зрелый плод» ей не говори, рассердится. Никакой женщине намек на возраст не понравится.
— Яйца курицу не учат. Поучи старого ловеласа ремеслу, ага. Ты просто еще невинный цветочек, который не представляет себе глубину этого моря. — Вэйдун оглаживает свою бороду с довольной улыбкой: — а какие техники передачи ци в постели я знаю! Триста двадцать способов!
— Все, даже слышать не хочу, — перебивает его Сяо Тай, закрывая уши руками: — старый извращенец.
— Еще какой. В смысле извращенец, не в смысле старый. Я еще молод. Госпожа Чо Лин, а? Хм.
— Я вот заметила… — упирает пальчик в подбородок Сяо Тай: — ей же нет нужды так часто за конюшню ходить, она всегда прислать кого-то может. На кухню часто посылает. А вот сюда она сама каждый раз ходит, да с тобой разговаривает.
— Правда? Не замечал…
— Вот ты старый, а ума не нажил. Ловелас он был в молодости. Пфф… все ваши любовные похождения — это не потому, что вы такие крутые, красивые и убеждать умеете. Это все потому, что женщина вам разрешила, заранее все подготовила, а вы сами туда залезли и думаете что это ваша заслуга, завоеватели. Тетушка Чо вокруг тебя круги нарезает, все тебе на блюдечке под нос подали, а ты так и не понял… ловелас.
— Да я тебя сейчас!
— Все, я побежала, пока-пока! — Сяо Тай легко отпрыгивает в сторону, вспорхнув словно бабочка на летнем лугу: — не забудь — никаких «зрелых плодов»! И цветы какие-нибудь подари, она камелии обожает!
— Однажды я тебя поймаю… — беззлобно ворчит ей вслед старик Вэйдун: — беги уже… стрекоза.
— Старшая сестрица Сяо Тай! — ее перехватывает летящая как ракета Лилинг, за ней семенит Жилан, всплескивая руками.
— Старшая сестрица! У меня получилось! — сияющая мордочка и торжествующий взгляд: — я сумела! Все, как ты мне и сказала! У меня новый уровень культивации!
— Боже, боже, как неожиданно. Пошли завтракать.
— Но старшая сестрица!
— Бегом. Кто по утрам не кушает, у того культивация падает.
— Ты в прошлый раз так про зарядку говорила! И про овощи! И сладкое не есть!
— Путь культивации — труден и не для каждого. Что это у тебя в руке? Отдай конфету.
— Но я попраздновать!
— Не делай из еды культа. — Сяо Тай отбирает конфету и отправляет себе в рот: — ну, чего встали? Завтракать.
Глава 25
Во дворе горели костры, и суетились люди. Осенний праздник урожая, или как его еще тут называют — Праздник Луны и Урожая. Для готовки блюд и угощений на кухне не хватало очагов, потому развели костры во дворе и кухонные бегали, словно ужаленные. Работы у всех было очень много, еще бы — три дня праздника, три дня пирушек, угощений, приема гостей и походов в гости!
Сяо Тай помогала старому мяснику Вэйдуну, не то, чтобы ее особо просили, нет она могла бы просто сидеть у себя в комнате или гулять по поместью, никто бы и слова не сказал. Но сидеть и ничего не делать в ситуации, когда все вокруг носятся словно вот-вот паническую атаку поймают — означало бы только сделать себе самой хуже.
Когда нет выхода, когда уже опускаются руки, а неизбежность все ближе, в это самое время человека спасает не его выносливость и сила, даже не стрессоустойчивость, а так называемые — неотменяемые обязательства. Когда каждый день надо вставать с постели и идти на работу, готовить детям еду, приводить дом и одежду в порядок, чистить оружие или подшивать подворотнички. Когда руки и голова заняты, когда нет времени рефлексировать — отдадут Фениксам или нет, взорвусь я там или тут, будет ли «нападение разбойников» и как именно я умру — об этом всем нет времени особо раздумывать, когда работаешь на подхвате у старого мясника. А мяса для праздника требовалось очень много. И работы у мясника тоже было очень много. Ему на помощь прислали двоих слуг из дворовой команды, двух бестолковых молодых парней, Мао и Таоин, но они совсем ничего не умели и большую часть времени старик орал на них, поправляя.
Сяо Тай же работала ножом, выключив голову. Не задумываясь о будущем, просто отделяя шкуру от туши, надрезая и надламывая суставы, отрезая все лишнее, как и положено мяснику.
— Сразу видно, что ты девка деревенская. — одобрительно кивает Вэйдун: — благородных кровей, но выросла в деревне.
— Это откуда видно-то? — удивляется она, надрезая сухожилия, чтобы сломать ногу барашка в суставе и отделить ее потом. У нее нет силы старого Вэйдуна, чтобы после такого надреза просто оторвать ногу с копытцем, ей приходится действовать аккуратнее и дольше, углубив разрез. Она останавливается и критическим взглядом смотрит на свой нож, проверяет ногтем остроту лезвия. Нож не должен быть тупым, все это знают, но он так же не должен быть и слишком острым, иначе во время разделки он не будет скользить по кости, срезая мясо и оставляя за собой белоснежную поверхность, он будет впиваться в надкостницу, в саму кость, мешая работе, останавливая руку.
— Крови ты не боишься, а уж разделывать барашков или даже кого покрупнее — умеешь. Я бы даже сказал, что тебе это нравится. Ты прямо вся светишься. Удивительное дело, юная девушка, а любит ножом орудовать и крови не боится… даже наслаждается этим. Точно деревенская. Ты вот говоришь,
