class="p1">Гоню от себя навязчивые образы и захлопываю книгу. Какой-то листок выскальзывает из нее и падает к моим ногам. Это фотография, и прежде, чем я понимаю, кто изображен на ней, невольно вскрикиваю. С глянцевой потертой бумаги на меня смотрит юная девушка, в обрамлении россыпи медных кудряшек. В зеленых глазах озорные огоньки. Она улыбается фотографу, касаясь тонким пальцем пухлых губ. Девушка застыла в этом моменте, как застываю сейчас, глядя на нее, я. Она очень похожа на меня, настолько, что я невольно бросаю взгляд на себя в зеркало. Вот что заставило меня испугаться! Поразительное сходство. Конечно, не такое, каким обладают Дэймон и Йен, но весьма очевидное. Я оборачиваю фотографию. В верхнем углу синей пастой нарисовано небольшое сердце и подпись «Клэр Ландау».
Фотография выскальзывает из моих пальцев. Я опираюсь руками о деревянную раму зеркала и пытаюсь дышать полной грудью. Не может этого быть! Не может! Я практически копия этой девушки, той, из-за которой надломились жизни Йена и Дэймона. Все в ту же секунду встает на свои места. Я так хотела узнать, что во мне такого особенного, почему я привлекла к себе внимание Рэев, а оказывается, все до невозможности просто. Я всего лишь оказалась удивительной заменой той, которая на самом деле была особенной.
Слышу доносящиеся снизу громкие голоса. Только не сейчас. Дэймон и Микаэлла уже здесь. Как я смогу по-прежнему делать вид, что ничего не знаю? Волны тошноты подступают одна за другой. Чувствую, что сегодня, меня ждет нечто поистине невероятное.
Еще несколько минут сижу на полу в гардеробной, обхватив голову руками. Стараюсь успокоиться, считая свои вздохи. Нет, я не хочу, чтобы меня застали здесь, в таком виде. Быстро встаю, прячу фото обратно в книгу и поправляю себя. Была ни была. Пора выходить.
Я неслышно подхожу к лестнице. Внизу вижу Дэймона вместе с Микаэллой. Он наливает ей выпить, в то время как рядом суетится Агнесс.
— Как я рада тебя видеть! — ласково говорит она, обнимая девушку за плечи.
— Где Мия, Агнесс? — спрашивает Дэймон, оглядываясь по сторонам.
— Я здесь, — я собираю всю решительность в кулак и выхожу на свет. Все взгляды обращаются на меня. Однако я смотрю только на него. Дэймон улыбается. В его улыбке есть нечто странное. Горечь? Или я сама придумываю это? Интересно, кого он видит, меня, или Клэр?
Пока я спускаюсь, он подходит к лестнице и подает мне руку. Стоит мне поравняться с ним, он тут же притягивает меня к себе и мягко целует в висок.
— Ты великолепна, — шепчет он мне на ухо, — как всегда, — от его бархатистого голоса я таю. Ничего не могу с собой поделать.
— Помощница, значит? — Микаэлла хихикает. Очевидно, Дэймон не преувеличивал, говоря о ее эксцентричности. В ту же минуту она словно вихрь обрушивает на нас свою неуемную энергию, подскакивает к нам и обнимает.
— Ты не представляешь, как я рада, что могу познакомиться с тобой поближе! Дэймон слишком долго скрывал тебя от меня!
— Полегче, Мика, — Дэймон мягко отстраняет ее, — если я знаю тебя, то Мия еще не готова к твоим… — он мучительно подбирает слово.
Микаэлла делает театрально-обиженную гримасу.
— Если уж она терпит твои «…» — она выразительно щелкает пальцами, копирую заминку Дэймона, — то мои «…» — снова пауза, — ей покажутся ерундой.
— Вот поэтому и скрывал! — Мика показывает Дэймону язык.
Я нерешительно наблюдаю за их шуточной перебранкой. Дэймон явно в хорошем настроении. Мне нравится это, если бы не тяжелые мысли, притаившиеся где-то в глубине.
— Проходите за стол, — просит Агнесс, приглашая нас в столовую зону, — ужин уже готов.
— Сто лет не ела твоих шедевров, Агнесс! — весело щебечет Микаэлла и припрыгивая, словно маленький ребенок, следует за женщиной.
Дэймон обнимает меня за талию и стоит нам остаться наедине, мягко привлекает к себе. Поднимает подбородок двумя пальцами и заглядывает мне в глаза.
— С тобой все хорошо? — спрашивает он, внимательно изучая меня. Под его пристальным взглядом, я ощущаю себя незащищенной.
— Да, — пытаюсь, чтобы моя ложь звучала убедительно.
Дэймон сомневается, я вижу это по тому, как он хмурит брови.
— Я скучал, детка, — шепчет он и осторожно накрывает мои губы своими. Его поцелуй, словно извинение. Вот только за что?
Когда он отстраняется, я выдавливаю подобие улыбки. Знал бы он, какая боль раздирает меня изнутри. Именно сейчас я понимаю, что этот поцелуй скорее всего предназначается не мне.
— Я тоже скучала, — Он смотрит так, словно ждет чего-то еще от меня. Проглатываю ком в горле и опускаю взгляд.
Это не остается незамеченным для Дэймона, но прежде, чем он успевает что-то сказать, перед нами возникает Микаэлла.
— Эй вы, голубки. Хватит уже секретничать. А не то вам ничего не останется!
Дэймон кивает, и все еще держа меня за талию, увлекает за собой. Стол и вправду накрыт изумительно. В центре стоят высокие красные свечи, отбрасывая в полумраке приглушенного света причудливые блики на темных стенах.
Когда Агнесс успела столько наготовить? Она рассаживает нас по местам, и незаметно удаляется, не отягощая своим присутствием. Как хорошо, что я сижу рядом с Дэймоном, а не напротив. Это избавляет меня от его тяжелого молчаливого давления. А вот Микаэлла напротив, не замолкает ни на секунду. Порой кажется, что она не нуждается в собеседниках. Поток ее слов не остановить. Она потягивает вино и жалуется на погоду, что для нее пребывание в Москве стало испытанием, она оказалась не готова к таким холодам. Потом ее рассказ плавно перетекает на ее родной город, и что-то еще о бизнесе. Дэймон вяло отвечает на некоторые ее вопросы, я понимаю, что он все еще пытается понять, что не так со мной.
— Мия! — голос Микаэллы заставляет меня вздрогнуть, — как тебя угораздило попасть в Сити? — Мика опускает подбородок на сложенные в замок руки и обращает все свое внимание на меня.
— Ну… — я немного тушуюсь. Мои мысли были далеко отсюда, и вопрос девушки застает меня врасплох, — думаю, как и все остальные. Окончила учебу и решила изменить свою жизнь.
Мика хлопает длинными ресницами.
— И ты решила изменить ее в Сити? Как удивительно, не правда ли, Дэймон? Вас свела сама судьба?
— Если тебе так угодно это называть, — Дэймон заметно мрачнеет.
— Я думаю, у судьбы есть дела поважнее, — замечаю я, — просто переехать в Москву было единственной возможностью освободиться от родительской опеки и начать жизнь так, как я хочу сама.
— Когда-то я поступила точно также! Собрала все свои
