как постепенно восстанавливается мышечная ткань и тонкий подкожно-жировой слой, даже грудь снова начала топорщиться под майкой.
— Твои «девственница» и «поджигательница любовников» немногим лучше.
— Импотент и девственница – отличная пара.
— Да-да, «Они жили в мире и согласии и отлично высыпались по ночам».
Айвен невольно улыбнулась, пожалуй, настолько нелепую пару, как кот и прим-леди выдумать сложно. Ее сестры если и приближали к себе имусов, то только ради секса. А не для разговоров. Да и как единица личного состава котенок оказался не так уж плох, если бы еще не его привычка во всем командовать.
Как будто бы у Айвен был выбор. Стены и несколько десятков боевых дронов, законсервированных в хранилищах – вот все, что осталось от былого могущества одного из самых сильных и влиятельных родов Седеса. Почему малыш Айко не вернулся сюда? Его вывезли одним из первых, несмотря на протесты. Седьмой из детей Геллиды Арк Хай, он не дотягивал до уровня прима, потому не участвовал в боевых действиях и эвакуации альтеров с Седеса.
— Ты впадаешь в уныние быстрее, чем я успеваю придумать темы для отвлеченных разговоров, — котенок внимательно смотрел на Айвен, будто боялся, что она сию секунду решит свести счеты с жизнью. Не дождется.
— Не придумывай, все равно выходят глупости.
Айвен попыталась запросить информацию о брате у обслуживающего резиденцию ИИ, но тот выдал только дату последнего появления Айко – спустя четыре года после гибели Седеса. Брат запустил охранные системы, законсервировал резиденцию и больше не выходил на связь.
— Согласен, твоя очередь, — кивнул кот. – Поговорим четко по протоколу общения с гражданскими.
— Для общения с гражданскими имусами не требуется протокол. В условиях военных действий они либо исполняют приказ, либо подлежат немедленной ликвидации. В мирное время – передаче в исследовательский центр для поиска засбоившего участка нервной системы.
— Ни капли расовой терпимости и жалости к моему самоуважению.
— Не страшно. У тебя и так мания величия.
Кресло моргнуло зелёным индикатором, после чего манипуляторы убрались в пазы, давая возможность Айвен встать. Она потянулась и порадовалась непривычному отсутствию боли, усталости и голода. Оказывается, для счастья, пусть и кратковременного нужно так мало.
Котенку еще чистили почку от дроби и обрабатывали раны, так что можно было немного отдохнуть от его назойливого общества. Но, вопреки логике, Айвен не ушла из медблока, а приняла душ, переоделась и села на обычное кресло рядом с имусом.
— Спасибо, что дала время придумать достаточно остроумный и небанальный ответ. Но пока тебя не было, он потерял свою актуальность.
— Не расстраивайся, Котенок. У тебя еще будет шанс блеснуть своим искрометным юмором. Расскажи лучше, кто перевез меня на Аврору, или нарисуй, если так проще. Только без эротики.
— Айкор Милосердный, последний из посещавших Прималюс предтеч. Он установил там статую Блудницы, привел в движение полисы, после чего отбыл на небесной колеснице вместе со своей женой. Такая запись осталась в хрониках, но в картинках она выглядела бы занимательнее.
— Я хорошо понимаю устную речь. Это точно вся информация об Айко?
— Айкоре. Его ни разу не называли другим именем, как и не добавляли родовое имя.
Айвен связалась с ИИ, и тот обозначил ее как единственного живого представителя Арк Хай. Никаких дальних потомков или еще кого-то. Котенок тем временем тоже выбрался из кресла, с удовольствием потянулся и подошел к зеркалу, чтобы удобнее было рассматривать кожу на спине. Шрамов или других следов там, само собой, не осталось, что не мешало коту тяжело вздыхать. После чего он все же натянул на себя футболку, спрятав под ней обеих проклятых птиц и другие отметины. Что за глупость делать татуировки в честь своих смертей? Как будто их без того можно забыть.
Интересно, решись Айвен оставить себе вечное напоминание о том дне, когда чуть не превратилась в статую, на какую часть тела стоило бы наносить татуировку? На руку? Голову? А, в Бездну все, конечно – левую грудь. Это же самая знаменитая часть ее тела.
— Раз уж зашёл такой разговор, — Котенок подошел ближе и чуть склонил голову набок, — твои устройства не могут отрастить мне волосы? С грудью они справились отлично. Хотя у статуи она была чуть побольше, признайся, это какие-то женские штучки?
— Тебе она все равно не нравилась. Волосы отращу, если будешь себя хорошо вести.
— Не уверен, что оно того стоит. Но ты выдай мне инструкцию по правильному кошачьему поведению, вдруг проникнусь. И да, приятно, что тебя волнует мое мнение насчёт твоей груди.
— Мне, как старой девственнице, важно мнение профессионала о причинах такой неудачи. Все же самый известный растлитель девиц на Авроре.
Котенок растянул рот в улыбке, затем завалился в кресло и закинул руки за голову.
— У каждого свой способ коротать долгие осенние вечера. Впрочем, уговорила, давай, раздевайся, решим твою проблему. В обмен на волосы.
— О нет. Мне слишком нравится твоя прическа, еще бы немного укоротить на висках, тогда будет точно по уставу.
Котенок взъерошил волосы и широко улыбнулся, разом став похожим на безобидного мальчишку. И неправда, что торчавшие уши его портили, скорее – подчеркивали некоторую инаковость внешности. Пожалуй, альтером котенок смотрелся намного хуже, а сейчас в своем натуральном облике, отмытый и без болезненной синевы он здорово походил на Кирара. Или скорее на Роука. Тот не оставил потомства, но если теория Айвен верна, то у сходства этих двоих вполне могло быть обоснование.
— Видишь, ты уже стала проникаться философией бесцельного трепа на пустые темы.
— О да, скоро начну рисовать такие же бесцельные картинки. Кстати, есть ли шанс нейтрализовать тебя на какое-то время, выдав карандаши и листы бумаги?
— Ты можешь сделать еще проще: просто накормить меня и пообещать не хандрить хотя бы несколько часов, пока я посплю.
Айвен постаралась как можно активнее излучать скепсис и желание остаться в одиночестве, в ответ Котенок прислал мысленную картинку рыдающей беловолосой крохи.
— Хорошо, уговорил, сейчас накормлю моего котеночка, — Айвен подошла к нему и с наслаждением почесала коту за ухом, потом перешла на затылок. – Все же домашние питомцы – лучший способ профилактики стресса.
Имус терпеливо перенес почесывания и сам потерся головой о ее руку.
— Какая же ты расистка, истинной прим-леди стыдно такой быть. Должна же помнить о всеобщем равенстве и прочих делах.
— Я помню, но равенство для котов немного
