Немного опасливо ступаю за ним на временные дощатые лестницы, ведущие на антресоли.
— Зря волнуетесь, — замечает Виталий Шевяков, однокурсник бригадира.— Отвечаю за свою работу. И раньше приходилось плотничать.
Потом мы спускаемся по другой временной лестнице. Идем в подвальный этаж. Раньше подвала не было. Как он появился — целая история.
При работах по монтажу пола Худорожко обратил внимание на полузасыпанную арку. Подземный ход? Углубились в грунт, расчистили фундамент снаружи и вскрыли подземную галерею из бутового камня. Она вела, как выяснилось, в соседний дом. На месте его теперь был пустырь, и Игоря Борисовича осенила идея: вырыть под костелом подвал и сохранившуюся галерею использовать для будущего клуба. А над ней, на пустыре, разбить небольшой скверик.
Мы шли по подвалу, вырытому под костелом, дивились просторным комнатам и высоким потолкам.
— Наверху устроим зал и сцену, в нижних комнатах разместятся артистические, оборудуем и университетскую фотолабораторию, куда сможет прийти каждый студент,— рассказывает Шпрейер.— Полезную площадь удалось увеличить в четыре раза, при этом ничего не меняя во внешнем облике старинного здания...
Познакомился я еще с одним человеком, для которого дорога история Тюмени.
В свободное от рейсов время оператор грузового самолета, обслуживающего нефтяные промыслы, Вадим Шитов, словно на службу, шагает по старому городу в деревянный особняк. Этот осанистый, на каменном фундаменте, разукрашенный сложной резьбой дом построил в конце прошлого века купец Колокольников. В 1919 году в нем размещалась штаб-квартира В. К. Блюхера, где он формировал 51-ю стрелковую дивизию, которая участвовала в разгроме Колчака. Теперь в этом доме музей полководца. Несколько лет назад здесь отвели Шитову мастерскую. И теперь, не зная устали, он вырезает витиеватые кружева наличников, чтобы восполнить многие утраты незаурядной тюменской деревянной архитектуры.
Недавно Вадим, сообразуясь со старыми фотографиями, вернул первоначальный вид дому Колокольникова. Помогал он и профессиональным реставраторам восстанавливать колонны, парадную лестницу, двери, паркет областного краеведческого музея, который разместился в здании бывшей городской управы.
— Знаю по себе,— убирая со стола стружку, сказал Вадим,— как хочется, вернувшись из рейса, пройтись по тихим тюменским улочкам, полюбоваться сочной резьбой наличников и затейливыми дымниками. Думаю, те же чувства испытывают возвращающиеся с северных вахт геологи, газовики и нефтяники. Нет, что бы там ни говорили, Тюмень не должна терять своего исконного облика, такого родного и теплого.
Рассказ о тюменских подвижниках был бы неполным, если не упомянуть о субботниках в Троицком монастыре — памятнике сибирского зодчества XVIII века в старой Тюмени. С призывом помочь реставраторам выступила прошлым летом областная молодежная газета «Тюменский комсомолец». Каждый выходной приходила журналистка Наталья Тереб на реставрационный участок, и вместе с ней те, кто откликнулся на призыв,— Любовь Захарова, Татьяна Яницкая, Елена Писарева, Виктор Хаючи, Виктор Аликов... Всех добровольных помощников и не перечислить.
Когда горком партии попросил списки участников, Наташа Тереб даже растерялась. Приходившим на субботник горожанам и в голову не приходило отмечаться.
— Не бумажная благодарность людям нужна,— нашлась она,— лучше приходите-ка на субботник.
Однажды на реставрацию монастыря приехал секретарь райкома партии, собрал людей, но произнести речь не успел — кто-то сунул ему в руки лопату. Поработав немного, секретарь сказал, устало вытирая пот:
— Спасибо вам, горожане, спасибо за урок труда...
Стою напротив монастырского храма Петра и Павла, с которого сняли недавно строительные леса. На этом месте четыреста лет назад начиналась Тюмень как казацкий острог. Смотрю на бесшумную Туру, на ее плавную дугу под обрывом, на разноцветные крыши, среди которых разбросаны тут и там белые кубики посадских церквей, на далекие кварталы новостроек. Не ошибся тот, кто назвал когда-то этот город «воротами в Сибирь», здесь есть что сохранять на века.
г. Тюмень
Михаил Ефимов
В Женеве на улице Плантапоре есть пятиэтажное желтовато-серого цвета здание. По фасаду — небольшие балкончики с металлическими решетками. Это дом № 3. По соседству расположено музыкальное училище, откуда во время перемен доносятся ребячьи крики. Дальше еще несколько домов — вот и вся короткая улица Плантапоре. Совсем рядом катит свои зеленоватые волны Рона.
4 ноября 1967 года на фасаде дома № 3 была установлена мемориальная доска с надписью на французском языке: «Владимир Ильич Ульянов-Ленин, основатель Советского Союза, жил в этом доме с 1904 по 1905 год».
В тот день сотни людей собрались здесь. Среди присутствовавших были глава правительства кантона Женева и посол СССР в Швейцарии. Оркестр исполнил «Интернационал». Десятки, сотни огненных гвоздик легли у мемориальной доски.
...И вот мы поднимаемся по узкой лестнице (лифта в доме нет). На площадке верхнего этажа тоже стоят цветы. Яркие лепестки герани краснеют на фоне серых стен и потемневшего потолка. В день рождения Владимира Ильича здесь можно видеть гирлянды роз, перевитых лентами, и скромные букетики, принесенные теми, у кого на учете каждый франк.
В период своей вынужденной эмиграции В. И. Ленин прожил в Швейцарии в общей сложности около семи лет, из них в Женеве — почти четыре года, включая краткие посещения в 1895, 1900, 1903— 1905 и 1908 годах. Отсюда он руководил социал-демократическим и рабочим движением в царской России, вел огромную работу по подготовке II и III съездов РСДРП. Под руководством Владимира Ильича здесь издавались газеты «Искра», «Вперед» и «Пролетарий».
Конечно, за время, прошедшее с тех пор, город значительно изменился, особенно в последние два-три десятилетия. Многие здания, кварталы и даже целые улицы исчезли совсем. И все же в Женеве сохранилось немало мест, связанных с жизнью и деятельностью В. И. Ленина. Нам повезло: посетить вместе с нами ленинские места согласился сам мэр Женевы, видный деятель Швейцарской партии труда Роже Даффлон. Едва машина тронулась, как он, полуобернувшись к нам, задумчиво произнес:
— Для трудящихся Женевы да и всей Швейцарии Ленин не просто вождь русской революции, который возглавил борьбу народов России за их освобождение. Для нас он и сегодня учитель — живой, борющийся вместе с нами. Классовая борьба в капиталистическом мире обостряется, лучше и правильно оценивать ее нам помогают работы Ленина. Многие из них ведь были написаны Владимиром Ильичем в Швейцарии.
В 1895 и 1900 годах Ленин приезжал в Женеву для установления связей с марксистской группой Г. В. Плеханова «Освобождение труда». Встречи проходили как на квартире Плеханова в доме № 6 по улице Кандоль, существующем и сейчас, так и в пригородах Бельрив и Корсье. А в 1903 году Ленин вместе с Крупской уже поселился в Женеве. Они снимали квартиру в разных местах, но особенно долго жили в доме на улице Плантапоре и в двухэтажном домике розоватого цвета у парка Мон-Репо в рабочем предместье Сешерон...
Национальная черта швейцарцев — долго хранить даже самые незначительные, казалось бы, документы, например, домовые книги. В одной из них значится, что на первом этаже дома № 91 по улице Каруж 5 июля 1904 года поселился «Ульянов Владимир, литератор». Первый этаж давно перестроен: вместо квартир здесь кафе и булочная. Из подъездов внутрь дома ведет небольшой коридор, увешанный почтовыми ящиками. На них обозначены фамилии: Бертран, Серена, Волантэн. И невольно думаешь о том, что на одном из ящиков стояла в 1904 году фамилия «Ульянов» и широким потоком шли сюда письма, газеты, которые он так ждал.
Квартиру семьи Ульяновых представить нетрудно, обставлена она была просто.
«Кухня у нас была и приемной,— вспоминала Н. К. Крупская.— Недостаток мебели пополнялся ящиками из-под книг и посуды».
Ленинские места в Женеве — это, естественно, не только те, где он жил. На улице Кулувреньер есть пятиэтажное здание, которому за сто лет. Здесь в «Типографии женевских рабочих» печаталась «Искра», самое активное участие в выпуске которой принимал В. И. Ленин.
— Рука об руку,— продолжает рассказывать Р. Даффлон,— работали тогда в этой типографии русские и швейцарские печатники. Идейную сплоченность, солидарность рабочих Владимир Ильич ценил превыше всего. Угнетенный — он везде бесправен, а капиталист — везде эксплуататор. И не случайно перед отъездом русских революционеров в 1917 году в Россию Ленин написал благодарное «Прощальное письмо к швейцарским рабочим».
