июля 1014 года, четверг.
Инспектор Эспозито вежливо отказался от предложенного ему стула и подошел к окну, чтобы посмотреть на играющих во дворе детей. Увы, но эта безмятежная картина не смогла изгнать страшные воспоминания об увиденном сегодня утром. К тому же воображение, словно издеваясь над ним, нарисовало всех этих мальчишек и девчонок на месте тех, обнаруженных в старом заброшенном доме всего три часа назад.
– Инспектор Эспозито! – Болия Ларса, все еще не услышав обещанных вопросов, напомнила о себе.
– Извините, – мужчина усилием мысли изгнал наваждение из головы и повернулся к директору приюта. – Сегодня у меня очень тяжелый день. Я надеюсь, что хотя бы вы сможете мне помочь.
– Чем именно? – синьора Ларса была не в восторге, находясь в обществе «того самого Эспозито».
– Вы, как директор этого славного богоугодного заведения, должны лучше всех знать, что из себя представляет маленькая синьора Юрика Эспозито, – инспектор не отказал себе в удовольствии понаблюдать за изменившимся лицом Болии Ларсы.
– Юрика Эспозито, инспектор? – судя по тону, директор определенно не спешила сотрудничать.
– Да. Та самая, которая на данный момент находится за пределами приюта. Или это не вы поручили своему секретарю сообщить в городскую жандармерию о ее побеге?
Болия Ларса чертыхнулась – мысленно, но определенно чертыхнулась, инспектор Эспозито был в этом абсолютно уверен.
– Ах, Юрика Эспозито, – градус раздражения в голосе женщины поднялся на пару делений. – Но в таком случае я не понимаю, почему вопрос вообще был обращен ко мне, ведь городская жандармерия и без моей помощи прекрасно знает, что из себя представляет это бедное дитя. Вот вы, например.
– Смею сообщить, что Юрику Эспозито городская жандармерия прекрасно знает именно благодаря вашим усилиям...
Болия Ларса встала со своего кресла и посмотрела инспектору в глаза.
– Не слишком ли много ты себе позволяешь, Просперо? – спросила она ледяным голосом. – Смею предположить, что личные обиды не дают тебе мыслить и оценивать ситуацию объективно.
– Я прекрасно знаю, что значит вырасти среди этих унылых стен под надзором высокомерной себялюбивой старухи, – не сдержался инспектор, совсем не радужные детские воспоминания дали о себе знать слегка не вовремя.
– Мне было сорок, когда ты покинул эти «унылые стены»! Спрашивай, что тебе нужно, или убирайся с глаз моих!
Инспектор поспешил выровнять дыхание и успокоиться.
– Юрика когда-нибудь проявляла склонность к мистическим искусствам?
Болия Ларса позволила себе снисходительно рассмеяться.
– Склонна ли она к мистическим искусствам? Да ты цвет ее волос вспомни! Она без особого труда ломала кости старшим ребятам! Склонна ли она... Более, чем склонна!
Инспектор Эспозито неудовлетворительно покачал головой.
– Меня интересует совсем не ее исключительная физическая сила. Демонстрировала ли она способности изменять температуру тел, к примеру?
– Нет, такого я за ней не замечала. Если она и могла что-то поджечь, то использовала спички.
– Вообще я имел ввиду охлаждение... А могла ли она убить?
Болия Ларса охнула и упала назад в кресло, хватаясь за сердце.
– Господь Всемогущий! Просперо, в чем ты ее подозреваешь?
– Сразу хочу напомнить, что это моя работа, так что не стоит делать из меня чудовище...
– Просперо!
Инспектор тяжело вздохнул и пропустил остальную часть предложения, целью которого было подготовить директора и бывшую свою наставницу к очень плохому известию:
– В убийстве семи человек. И одного из них вы тоже хорошо знаете. Элиот Эспозито погиб сегодня утром, синьора Ларса.
Синьоре Ларса понадобилось время, чтобы полностью осознать услышанное.
– Бедный мальчик... – директор закрыла лицо ладонями и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. – Это все твои коллеги виноваты! Ленивые жирные боровы, что им стоило вернуть мальчика в приют?
На это Эспозито ответить было нечего. И тем более он не хотел говорить о том, что воспитанник приюта вместе с бандой беспризорников совершил тяжкое преступление, о чем жандармы узнали уже после его смерти: в подвале заброшенного дома были обнаружены товары из ограбленной на днях лавки.
– Юрика постоянно крутилась в его компании вместе с детьми из неблагополучных семей. Я подозреваю, что девочка могла повздорить с ними, и во время ссоры непроизвольно высвободить спящие внутри способности. Такое уже случалось.
– Просперо, твою гипотезу я не могла подтвердить или опровергнуть изначально. Зачем ты сюда пришел? Дай угадаю, сообщить о смерти Элиота? Так ты справился со своей задачей. А теперь уходи, я хочу побыть одна.
– Синьора Ларса, я хочу услышать ответ на свой вопрос, – проявить твердость в подобной ситуации стоило инспектору Эспозито немалых усилий.
Болия Ларса с ненавистью посмотрела на невысокого, чуть полноватого темноволосого мужчину, которого лично нашла еще младенцем в корзине на пороге своего приюта сорок лет назад.
– Юрика может убить человека, Просперо. Неумышленно, во всяком случае, – после этих слов она немного успокоилась. – Это мое субъективное мнение. Если хочешь ознакомиться с точкой зрения, противоположной моей, то я могу отвести тебя к Марии.
Инспектор рискнул посмотреть на женщину, на голове которой к утру определенно прибавится седых волос.
– Марии?
– Лучшая подруга Юрики. К слову, она может тебе рассказать о девочке гораздо больше, чем я.
***
Марию инспектор и директор нашли в общей спальне. Она сидела на своей кровати и читала учебник по физике, рядом были прислонены деревянные костыли. Для Эспозито стало неожиданностью то, что девочка – калека.
– Мария, это инспектор Эспозито. Он задаст тебе несколько вопросов, а ты честно ответишь на них, – строго произнесла синьора Ларса.
– Я не знаю, где Юрика, – ответила девочка, не отрываясь от книги.
– Но ты догадываешься, куда она хотела бы пойти, – Эспозито жестом попросил директора не вмешиваться в диалог.
Мария вздрогнула, но продолжила чтение с прежним упорством.
– Она всегда убегала в одну и ту же компанию. В какую, вы и без меня отлично знаете.
– Но ведь она не собиралась яшкаться с ними всю жизнь, не так ли? Она должна была рассказать тебе о своих планах на будущее, мечтах, стремлениях...
Чего она хотела больше всего? Ты сильно поможешь ей, если расскажешь, ведь сейчас Юрика попала в большие неприятности. Возможно даже, что ее жизни угрожает опасность.
Мария не шелохнулась и не подняла
