один. Взгляд зверя был слишком умным, чтобы он дважды попался на одну и ту же уловку.
Волк прыгнул опять.
Я отскочил, но, отскакивая, споткнулся.
Упал на одно колено.
И изо всей силы воткнул меч волку в открытую пасть.
Лезвие скребнуло по верхним зубам зверя, потом по нёбу, чуть изогнулось и вошло дальше. Оттуда хлынула кровь.
Волк заскреб лапами, потом попытался этими же лапами меня схватить. И схватил бы, если бы я не отскочил, выпустив меч. А зверь, больше не обращая на меня внимания, пытался избавиться от оружия, застрявшего в пасти.
Что-то во внешности волка показалось мне неправильным.
Но что?
Точно!
Его морда.
Нос волка, всего несколько мгновений назад разрубленный пополам, уже начал срастаться. Но… но ведь так не бывает?
Откуда-то я знал, что раны не должны заживать так быстро ни на людях, ни на зверях. А раз заживают, то этот меч в глотке волка не остановит. Он вытащит лезвие, тут же вылечит рану и прикончит меня.
И опять я начал двигаться прежде, чем принял решение.
Зверь все еще крутился, обеими лапами вытягивая из своей глотки оружие, когда я прыжком вскочил ему на спину, схватил одной рукой его под морду, другой за затылок, и резко крутанул.
Мощное тело обмякло, волк завалился на бок. Я успел соскочить до того, как тело волка прижало мою ногу к земле, и уставился на мертвого зверя.
Если волк залечил располосованную морду за несколько секунд, не мог ли он также вылечить свернутую шею?
Я выдернул меч из глотки зверя. Лезвие было в крови, кровь натекла и на рукоять, которая теперь неприятно скользила в пальцах. Быстрыми движениями вытерев рукоять о шерсть волка, я вновь взялся за нее и занес лезвие. Пока волк мог двигаться, удары получались бесполезными, скользили по жесткой густой шерсти, защищавшей его не хуже доспехов. Но сейчас волк лежал неподвижно, бить было легко.
Я ударил по волчьей шее. Память подсказала мне, что такой удар перерубил бы человека пополам. С волком получилось лишь немного разрубить хребет. Я ударил еще раз. И еще. И только после четвертого удара отрубленная голова покатилась по дороге.
Отступив в сторону, я тяжело перевел дыхание. Сердце все еще бешено колотилось, энергия бурлила в жилах, но сражаться было больше не с кем.
Позади послышался какой-то звук. Я быстро обернулся и запоздало вспомнил о парне, чей меч забрал. Тот больше не лежал животом кверху в грязи. Теперь он сидел, баюкая свою, слегка пожеванную волком, руку, и смотрел на меня с…
С ненавистью?
Это было настолько неожиданно, что я даже встряхнул головой, чтобы сбросить наваждение. Но нет, на лице спасенного мною человека действительно читалась ненависть.
— Кто просил тебя лезть? — процедил незнакомец, потом смерил меня презрительным взглядом и добавил: — Деревенщина.
Честно сказать, я опешил. Отчего-то я полагал, что за спасение жизни спасителя благодарят. Зря, наверное, полагал.
— Варг мертв? — донесся до меня женский голос. Одна из девушек, недавно стучавших в ворота, быстро шла в нашу сторону, вторая семенила чуть поодаль.
— Мертв, — отозвался незнакомец и шагнул ко мне. — Меч отдай! — потребовал зло.
Я молча протянул ему оружие. Меч действительно был его, тут не поспоришь.
Сейчас я мог разглядеть незнакомца лучше, и с каждым мгновением у меня росли подозрения, что вмешательством я навлек на себя большие неприятности. Хотя причина злости спасенного оставалась непонятна.
Незнакомец был одет как человек богатый и знатный. Ткань, из которой пошили его одежду, выглядела даже дороже той, что пошла на платье даны Вересии. Да и сама одежда смотрелась богаче. Тончайшие кружева манжет — память подсказала, что везли эти кружева из-за моря, отчего цена утраивалась. Полы камзола, украшенные розовым жемчугом. Перстни с крупными драгоценными камнями. И, самое главное, цепь с сигной на шее. Я не знал, что именно означала эта сигна, но появилось смутное ощущение, что она давала своему владельцу большую власть.
— О, Пресветлая Хейма! — первая девушка, сероглазая фигуристая блондинка с короткой косой, сейчас изрядно растрепавшейся, остановилась, разглядывая голову волка. — Какой он огромный! Я думала, мне почудилось от страха, но нет. На самом деле он даже больше.
Она шагнула ко мне и сделала движение, будто хотела протянуть руку то ли для пожатия, то ли для поцелуя, но в последний момент передумала. Я бросил на себя быстрый взгляд и только сейчас заметил, что мои руки, рукава и перед рубахи были обильно покрыты кровью волка. Должно быть, брызги попали и на лицо — кожу на нем неприятно стягивало.
— Наш добрый спаситель, — девушка обратилась к мне. — Вы не ранены?
— Что? Нет. Нет, не ранен, дана.
— Вы, должно быть, мастер Стерий? Дана Вересия упоминала о вас, — продолжила девушка. — Нам невероятно повезло, что мастер аварг-ата оказался на окраине деревни именно в этот момент. Честно скажу, по ее описанию я представляла вас куда старше и, — тут она кокетливо мне улыбнулась и потянула себя за одну из кудряшек, выбившихся из косы, — и не таким привлекательным.
Похвала меня малость смутила. И не только потому, что я не привык получать комплименты от хорошеньких девушек — или же не помнил о том, что привык. Дело было в имени, которым девушка меня назвала. Находись мы в ином месте, я бы может даже согласился и признал себя этим мастером Стерией. Однако самое позднее через полчаса новоприбывшие встретятся с даной Вересией и поймут, что неведомый мастер аварг-ата — что бы это слово ни значило — точно не я.
— Я не мастер Стерий, — признался я неохотно. — Я простой воин.
Девушка ошеломленно заморгала.
— Но… Но ведь вы убили варга!
Я неопределенно пожал плечами.
— Только мастер аварг-ата способен на такое! — воскликнула она возмущенно, будто разоблачая меня в самозванстве.
— Возможно, я был мастером аварг-ата раньше, — сказал я торопливо, чтобы ее успокоить. Подействовало. Девушка прекратила метать в меня глазами молнии, на ее лице отразилось понимание.
— О, так вы один из этих «живчи…», — она оборвала себя, заметно смутилась и покраснела. — Простите. Какое вульгарное слово! Я хотела сказать — один из воинов, потерявших память. Конечно же, тогда вы тоже можете быть мастером аварг-ата.
Тон,
