смазать, услышали детский плач. Подъехали поближе и увидели, что там был бой. Там лежало несколько человек, один из которых прижимал к себе сверток с мальцом. Все кроме мальца были мертвые. Ну, мы забрали его — нечего там младенцу делать. Вот и все.
Дин повернулся к Мили, и тот кивнул, что ремесленник говорил правду.
— А как выглядели те люди, которые лежали на опушке?
— Да как, как наемники вроде. Морды в шрамах, доспехи не новые, не раз битые. Да наемники то были, точно говорю, шо я, не видел што ли ни разу наемников? А вот тот, который прижимал к себе мальца, вроде из благородных. Одежка у него больно хорошая была, хоть и порубленная, уж я то знаю — хамидасский шелк — дорогая, я вам скажу, штука. Ну, мы их схоронили — негоже мертвякам просто так валятся, нехорошо это, забрали мальца и поехали.
— Мы его забираем — не бойся, плохого не сделаем. Наш это малец — у него кто–то из предков был жрецом.
— А, тада ладно, а то я уж думал, себе надо брать — не пропадать же мальчонке.
Стражи расплатились, и собирались уже уходить, когда Исигнар вдруг подошел к ним, протягивая что-то в руке:
— Вот, чуть не забыл, возьмите. Это было на шее у мальца. Отдадите ему потом.
— Вот так я попал в храм — закончил свой рассказ Мин.
— А что за вещь была у него на шее? Тебе ее отдали?
— Ага. Смотри — и он снял с шеи за шнурок какую-то пластинку. Казалось, она состоит из двух металлов — белого и желтого. И посредине явно какое-то растение выгравировано.
— Как думаешь, из чего она?
— Ну, наверное, белая половинка — серебро, желтая — золото, так?
— Не-а, не угадал. Белая — это эллиниум — редкий эльфийский металл, по крайней мере сейчас редкий. Ну а желтая — это вообще непонятно что. Наши алхимики и артефактники че-то там химичили над ним добрый месяц, но нифига не смогли выяснить про него. Махнули рукой и вернули мне обратно. Таких разочарованных физиономий я давненько не видел. Они видно решили, что все могут узнать. А эльфийские амулеты просто так не колятся!
— А с чего ты решил, что он эльфийский?
— Да это Ликар глянул когда-то на него, и говорит, мол, эльфийский это амулет. Только их уже никого не осталось, эльфов в смысле, повымерли чего-то, и давненько уже — больше чем полтысячи лет назад. Ладно, давай топай спать, а то у тебя уже глаза закрываются.
Вик и вправду чувствовал, что его разморило, поэтому не спорил, а попрощался, и направился в свою комнату. Дошел на автомате, и тут же вырубился, не заморачивая голову тем, что еще только за вторую половину дня перевалило.
Проснувшись, он попробовал встать, но с тихим стоном повалился назад, на кровать. Все тело болело, как будто его вчера били, долго и со вкусом… Через некоторое время дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел благообразный седоватый мужичек, типичный профессор — как про себя шутя назвал его Вик.
— Судя по твоему внешнему виду, тебе сейчас немного нехорошо? — понимающе спросил вошедший, — значит, сейчас будем лечиться. Я Минаэль, храмовый целитель. Так, поворачивайся на живот.
Вик послушно перевернулся, с интересом ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать. Минаэль медленно начал водить руками вдоль тела Вика, и каким-то образом прямо чувствовалась энергия, сила, которая исходила из его рук. Потом перевернулся на спину, и процедура повторилась. Только теперь можно было наблюдать, как вокруг рук появилось теплое желтое свечение, которое захватывало часть тела Вика, над которой проносились руки целителя. Закончив эту процедуру, Минаэль потер руки друг о друга, и свечение начало угасать.
— Ну что, как ты себя чувствуешь? Вставай, попробуй.
Вик начал подниматься, заранее готовясь опять к боли во всем теле, но на удивление, вообще ничего не почувствовал. Как будто пару минут не у него все болело. Он сделал пару шагов по комнате, покрутил руками, ощущение бодрости, и избытка сил никуда не делось. Хотелось горы свернуть.
— Очень хорошо, спасибо. Как вы это делаете? Я тоже так хочу! — полушутливо-полусерьезно спросил Вик.
— Да легко. Если ты знаком с магией жизни — то это очень просто. Я передал немного сил твоему организму, и ускорил обмен веществ. Результат — ты отошел от вчерашних занятий, и готов к новым.
— Вот блин. Опять через несколько часов буду чувствовать себя так же.
— Не будешь. Меня попросили тебе помогать, так что после тренировки приходи ко мне. Ну, раз ты в порядке, то я пошел. У меня есть еще подопечные, и им сейчас похуже, чем тебе. Да уж, гораздо хуже — нарваться на стаю оборотней — это тебе не шутка. Ладно, я пошел. Не забудь прийти после тренировки ко мне, можешь, правда, пообедать сначала. Это неважно. И Минаэль ушел.
А Вик пошел на тренировку. В зале уже занимался Эрвин. Увидев Вика, он подозвал его жестом, и опять Вик повторял вслед за ним все упражнения. Нельзя было сказать, что они лучше стали получатся, но он уже по крайней мере был уверен, что сможет их все повторить, раз смог в первый раз. И ошибся — в очередной раз упав на подгибающихся ногах, он услышал только ехидное:
— А я думал, что эти упражнения осилит даже ребенок. Видно ты немножко слабее. Ну ничего, лет через двадцать таких занятий, может что-то и начнется получаться. Занятие окончено, можешь ползти к себе. И проводил презрительным взглядом ковыляющего из зала Вика.
Вик медленно пошел к себе. Надо было сполоснуться, а потом двигаться дальше. Когда он пришел в столовую, там уже сидел Мин, и жуя, что–то рассказывал какому-то парню в монашеской одежде. Увидев Вика, он приветственно помахал рукой, и Вик взяв свою порцию, направился к нему.
— Вик — Авели — представил знакомых друг другу Мин. — Это и есть тот самый человек, про которого я тебе рассказывал.
— Так это правда, то что намолол про тебя этот балабол, ну, что ты из другого мира? — поинтересовался Авели.
Ну да — ответил Вик, одновременно показывая кулак Мину.
— А что? — деланно удивился тот, сделав невинное лицо — ты разве просил меня ничего не рассказывать про тебя?
Крыть было нечем, так что пришлось Вику промолчать.
Ну так что, теперь твоя очередь — продолжил Мин и повернулся к Вику — он как раз собирался мне рассказать откуда в нашем храме у целителя появились сегодня трое стражей с побережья, с малого храма в Наиле.
— Да что тут рассказывать-то? Ну, везли какой-то груз в лодке по Литану, в главный храм.
Литан — это речка, которая как раз и начинается в горах возле главного храма, и впадает в море возле города Наил — специально для Вика пояснил Авели. И когда они пристали к берегу в очередной раз, сварить поужинать и переночевать, на них напала стая оборотней. Еле отбились, и все-таки приплыли в храм. Но четверых оборотни растерзали прямо там, а еще двое скончались по дороге в храм. В итоге чудом добрались, и то только потому, что один из выживших смог кинуть вверх Звезду бедствия (Звезда бедствия — спасательный артефакт, носится на шее как амулет, когда надо подать сигнал бедствия, открывается и легонько подкидывается, артефакт самостоятельно поднимается на высоту в пятьдесят метров и ослепительно светит около получаса), и их заметили купцы, проплывавшие недалеко. Купцы плыли уже пустые, и потому повернули назад и привезти стражей к нам.
— Интересненько, а чего это они помогли воинам? Обычно они плюют на все, кроме своей выгоды.
— Да ты не переживай, они своего не упустят. Я слышал, что им выдали за это вознаграждение, как же они его назвали, а, вот: «за непредвиденную задержку». А самое странное, в этой истории, что оборотни никогда не нападают стаями, обычно это одиночки, ну или пара. Но не стая. А что такое даже один оборотень, вы представляете. Ах да, Вик же не знает, наверное. Оборотень — это…
— Да уж догадываюсь, наверное, человек, который может превращаться в зверя?
— Не совсем. Скорее это душа зверя, живущая в теле человека. Его никак не отличишь от обычных людей, разве что по его почти нечеловеческой жестокости, которая иногда прорывается. Так вот, никто не знает почему, но иногда они превращаются обратно в зверей, ну и уходят в лес. Только они гораздо
