– Что? Что ты несёшь? Ты хоть понимаешь, что тебя ждёт? Ну, поснимаешь ты где-то комнату, а потом что? Так ты у мужа живёшь, а как не хватит тебе денег, куда пойдёшь? Ко мне? Так у нас две комнаты и три человека в них! Я что, должна из квартиры коммуналку устраивать и тебя к ребёнку подселять? Она учится!
Таня была человеком мирным и спокойным, но всему же есть свои пределы.
– Мам, а ничего, что я тоже училась? Училась, и МОЯ КОМНАТА, да-да, та же самая, была превращена в детскую?
– Ты что, меня попрекаешь тем, что я не угробила на тебя жизнь? Что посмела замуж выйти за любимого мужчину?
Таня почувствовала, что сейчас просто в голос закричит! Ну за что так? Словно она чужая… изначально лишняя! Словно тот момент, когда она ушла из дома, был для матери освобождением от этой чужеродности!
Прекрасное настроение, силы, радость, всё то, что сегодня внезапно нашло Таню в этом странном и удивительном доме, словно испарялось, улетучивалось безвозвратно. Она устало опустилась на диван, привалившись к спинке, словно ей уже лет девяносто, и тут обнаружила, что норушь торопливо перебирается к ней на руки и… легонько гладит лапками бессильно лежащую на коленях левую руку. Это странным делом придало силы ответить:
– Нет… тем, что ты меня толкаешь к мужчине, который меня не любит, только чтобы тебе удобно и спокойно было.
– Да я о тебе забочусь! – взвизгнула мать.
– Нет, о себе, – очень спокойно отозвалась Таня. – Я не скажу тебе адрес. А с Димой поговорю, когда буду сама к этому готова.
Глава 4. Правило трёх дорог
Норушь только головой покачала, глядя, как Таня плачет, закрыв руками лицо.
– Почему? Ну почему так? – практически беззвучно проскулила она.
– Потому что ничего не меняется, – тяжело вздохнула норушь.
– Что… что ты имеешь в виду? – всхлипнула Таня.
– Людей, конечно, что же ещё? Людей, их семьи, их отношения. Вот ты что, думаешь, что это такая уж редкость небывалая? – она кивнула на Танин смартфон. – Да если бы! Нет, к счастью, это, конечно, не у всех такое, но не сказать, что нечто уникальное. Ну, ты же сама эти истории знаешь!
– Какие? – удивилась Таня.
– Да что ж вы всё забываете-то? А? – рассердилась норушь, перебираясь на край стола, чтобы быть повыше. – Ну, жили-были старик со старухой, и были у них две дочки…
– Ну… это же сказка… – немного разочаровано вздохнула Таня, вытирая глаза.
Норушь беззвучно, но весьма сердито топнула лапкой и передразнила Таню:
– Скааааазкииии… а у тебя что, в жизни как-то не так? Мать одну дочь любит, а другую только использует. Что, не так?
– Так… только в сказке-то нелюбимая дочь была старика… – вдруг припомнила Таня.
– И так бывает, только вот старик-то почему позволял жене изгаляться над родной дочкой? Да и потом… это просто одна из вариаций. Основа-то изначально была именно про любимого и нелюбимого ребёнка! Это уж сказочники для упрощения понимания пересказывали некоторые истории. А ну-ка расскажи мне о своей свекрови!
Таня пожала плечами и изложила факты – свекровь умная, справедливая, её не обижает, сына обожает…
– Вот тебе и остальное!
– Что остальное? – Таня медленно, но верно осознавала, что её детство действительно чем-то смахивает на те самые сказки, а вот что ещё?
– Ой, ну вспомни фильм «Морозко».
– Ты что, и фильмы смотрела?
– А что, по-твоему, если норушь, так и телевизор включать нельзя? – хмуро прищурилась Танина собеседница.
– Льзя… ой, то есть можно, конечно! – торопливо поправилась Таня. – Так что там в «Морозко»?
– Сватовство помнишь? Ну, как пришли сватать Марфушеньку-душеньку, а захотели в жёны Настеньку? Так там ведь не сынок тот губастенький что-то решал, а мать! Она присмотрелась, слухи проверила, расследование на месте провела, да и прикинула, что её дитятку лучше-то будет вот с этой, а не с той! Ровно как твоя свекровь. Она – мать хорошая, умная. Сообразила, что ты как жена значительно лучше, чем твоя закадычная подружайка! Ну что, похоже?
Ну конечно, подтянутая и решительная Антонина Сергеевна была абсолютно не похожа на замечательную актрису Татьяну Пельтцер в роли матери, присматривающей жену своему «губошлёпу», но решительностью и насмешливой уверенностью её явно напоминала.
Таня задумалась, припоминая. Дима её пригласил погулять, и они на улице случайно встретили его маму. Она тогда очень смутилась, Дима снисходительно посмеивался, а Антонина Сергеевна вполне дружелюбно пригласила её в гости.
– Точно! Она же мне тогда форменный допрос устроила – кто, откуда, какая семья, какое образования, кем работаю, что умею. Да, всё вроде как не в лоб, всё выяснялось аккуратно, но очень подробно! И на кухне попросила помочь, дескать, запястье повредила, и следила, как и что я делаю. Это… это же как в том сватовстве в «Морозко» – гусятинки отведать – на хозяйственность проверить, да? Как я не сообразила-то? И ведь именно после этого Дима и начал за мной активно ухаживать. Да, красиво ухаживал, немудрено, что у меня всё мозги поотшибло!
– Аааа, поняла, да? Конечно, это и в реальности всегда было, да и сейчас есть – любящая да умная мать завсегда своему ребёнку хорошее ищет, вот и твоя свекровь тебя одобрила. И теперь, конечно, не хочет, чтобы сына окрутила слишком уж красивая, да своевольная. Такая за сынком ухаживать не станет, наоборот, будет от него ждать повышенного внимания! Верно?
– Нууу, да… Надя готовить не будет, полы мыть не станет, убирать тоже… Она клининг нанимает, а ест или полуфабрикаты, или в кафе, ну, или у нас вот ест… то есть ела!
– А что? Может, и дальше захочет! – чуть насмешливо прищурилась норушка. – Возвращаться-то думаешь? Или нет?
На секунду Таня призадумалась… Ощущения были странными, словно она оторвалась от чего-то привычного, реального, устойчивого и попала в… в сказку? Да? Почему её жизнь моментально оказалась калькой сказочных ситуаций? Вот история про двух дочек, а вот ситуация с браком… если подумать, то ведь так и было! А теперь стоит она на распутье и перед ней две дороги.
– Три. Дороги всегда как минимум три! У нас закон такой! – судя по всему, последние рассуждения Таня проговорила вслух, вот норушь её и поправила.
– А какие три?
– Ну как же – вернуться к мужу и сделать вид, что ты ничегошеньки не видела. И дальше лучше тоже не видеть, не слышать, не замечать, потому что Дима, полностью уверившись, что ему всё можно, и дальше будет так же себя вести.
– Ну хорошо, это первая, а дальше?
– Вторая – уйти от Димы и вернуться к матери. Кстати, квартира-то там чья?
Норушь с видом особы, опытной в жизненных вопросах, сложила лапочки на округлом животе и приготовилась внимать Таниному ответу.
– Квартира мамина… Она когда за отца замуж вышла,
